0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.
Ева падала. Вернее, ей казалось, что она падает, потому что то, что происходило с ней напоминало стремительное падение.
Она была уже почти не в состоянии ни о чем думать, но в ее воспаленном мозгу мелькали отрывки из «Алисы в стране чудес», осколки фраз и обрывки воспоминаний. Она, поборов себя, не сразу открыла глаза, и они тут же стали слезиться от ветра, но она терпела, и ее терпение вскоре было вознаграждено — Ева увидела Солнце, горячее и большое, оно было так близко, что, казалось, еще немного, и она дотронется до него рукой. Тогда это не показалось ей чем-то из ряда вон выходящим, потому что она не способна была воспринимать и оценивать увиденное здраво. Она даже не осознавала, что то, что она видит называется Солнцем, оно было для нее не более, чем огромным, горящим шаром, который ей никогда раньше не доводилось наблюдать.
Мысли стали потихоньку проясняться, но ее прошлое все еще ускользало от нее, словно не хотело показываться ей, то ли боясь чего-то, то ли просто из вредности.
Девушка посмотрела вокруг, желая увидеть кого-нибудь, поговорить о том, кто она и что с ней произошло, но поблизости никого не оказалось, да и все вокруг: деревья, трава, облака над головой, и даже Солнце, которое она видела пару секунд назад золотым — было обесцвечено, серо, словно кто-то выкачал их них всю краску, всю жизнь. Окружающее ее было похоже на черно-белое кино, к тому же лишенное актеров и музыки.
Было тихо. Неестественно тихо, словно жизнь застыла здесь и не желала течь в назначенном темпе, считая его слишком скорым. Ева оглядывалась по сторонам и постепенно неприятное чувство одиночества начало закрадываться в ее сердце. Поначалу оно было ненавязчивым, еле заметным, но поминутно разрасталось, наполняя душу девушки холодом. Вскоре к одиночеству примешался еще и страх, липким комком застряв в горле, сковывая Еве руки и ноги, не давая ей двигаться, так что только ее глаза теперь могли с отчаянием загнанного зверя оглядываться по сторонам. И тут раздался голос. Не громкий и не тихий, он словно исходил отовсюду, так что Ева не могла понять, где находится говорящий. Голос был всеобъемлющ и всепроникающ, он был самодоволен и саркастичен, но в то же время в нем прослеживались нотки жалости: -Добро пожаловать, - хрипловато усмехнулся он. -Кто здесь? - пролепетала Ева обветренными губами. -Тебе страшно? -Да. -Это пройдет, - говорящий грустно вздохнул, - все проходит. -Покажись, - не унималась Ева, - я хочу видеть тебя. -Думаешь, что если сможешь видеть меня — перестанешь бояться? -Я... я не знаю, - хрипло проговорила Ева, не узнавая собственного голоса. -Что ж, думаю, попробовать стоит, - послышался звенящий смех, который пробрал Еву до костей. Ева в страхе оглядывалась, ожидая появления незримого до сих пор гостя. Вокруг было тихо, мертвенно тихо, и на сотни миль вокруг слышалось только ее собственное взволнованное, учащенное дыхание.