Тень, излучающая свет

[Лифария]

Аэрокары со свистом рассекали воздух. Одни поднимались, другие опускались, некоторые мягко опускались на балконы, крыши и землю, чтоб угаснуть до утра. Повсюду свет горел, но один квартал выделялся пугающей темнотой. Именно туда летел
один аэрокар. Обогнув высокую тонкую башню, он пошел на снижение. Мягко приземлился. Из него вышел парень. Он выглядел слишком маленьким, худощавым и чистеньким для этой местности. Его длинное серебристое пальто привлекало внимание. Как и его поведение - он озирался, сжимая и разжимая кулаки. Это место. Оно будто давило, казалось, кто-то
набросится из-за угла. Дома застыли мрачными истуканами. Запах гари давным-давно развеялся, но казалось, будто смерти впитались в стены, в ободранный асфальт. И среди всей этой разрухи внимание привлек обломок туннеля, уходящий вниз. В
полумраке кирпичи, из которых сложили этот туннель, отливали едва заметной желтизной. Тишину нарушал лишь шорох шагов. Однако вскоре загремела
музыка. Внизу бурлила жизнь - горели яркие
вывески, мимо то и дело проходили какие-то
личности. Но он продолжал свой путь, даже не глядя в их сторону. Дальше в свете лампы стояли двое.
. – Ты. Давай все, что у тебя есть. Быстро!
В голубых глазах, прикрытых очками .в
красной оправе мелькнул недобрый огонек. Пухлые губы растянулись в ухмылке. Он поднял руку и, прежде чем они поняли, что он делает - из ладони вырвался разряд. Вспышка, крик- и два почерневших тела упали
замертво. Окинув их презрительным взором, он явно
раздумывал, стоит ли их обыскивать. Наконец, решив, что не стоит, пошел дальше. В висках стучало, руки подрагивали, но он был доволен собой. Свернув налево, увидел знакомую фигуру. Спрятав руки в карманы и жуя жвачку, парень окинул его взглядом пронзительных зеленых глаз.
- Привет, Певец. Как у тебя дела?
- Отлично, а у тебя, Хвост?
Опустив глаза, Хвост погрустнел.
- У меня…неприятности, - произнес он, виновато отводя взгляд. – Я..наверное, должен вернуться к родным.
- На Афнарус?! – изумился Певец. – Но как же..
- Не переживай, я и о тебе позаботился. Знакомься.
К ним подошла девушка. Ее руки до локтя обтягивали кожаные черные перчатки. Из-под черной кожаной жилетки выглядывал серый топик. Черная мини едва прикрывала длинные ноги в сапогах. Три черных глаза взирали на него без всякого выражения. Казалось, она сейчас заснет или уйдет. Судя по всему, она явно хотела, чтобы ее заинтересовали. Шагнув вперед, проговорила:
- Давайте сразу договоримся – без этих ваших прозвищ. Я хочу знать, с кем говорю.
- Хорошо, - он протянул руку. – Норвизон Мекетул.
- Курвисунд Маэло, - она взяла ее.
На ощупь она оказалась странно мягкой, словно желе. Прохладной, как вода в глубинах океана. В последние годы Норвизон почти не купался, хоть и жил в городе на берегу.
- Итак.. Давайте поговорим о деле.
- Хм… - она скрестила руки на груди. – Давай. Я слушаю.
Норвизону стало неловко от того, что она выше его ростом. Да и куда опытнее..
Сглотнув, он шагнул вперед и произнес:
- Мне нужны регулярные поставки истбунского табака. Небольшие, но регулярные.
- Хм..
Курвисунд улыбнулась и немного подалась вперед. Похоже, начало ей понравилось.
- Звучит интересно. И сколько за сколько?
- В данный момент я могу предложить четыреста фрексов. В неделю.
- Маловато, - скривилась квинсорианка. – Мы продаем не меньше шестисот.
- Сколько?! У меня нет таких денег!
- Ну тогда… - Курвисунд виновато развела руками, - я не могу давать такие скидки первому встречному. Разве что… если тебе есть что предложить взамен помимо денег?
Она выжидательно-вопросительно уставилась на него. Норвизону стало неловко, его уши запылали. Он знал, что рано или поздно зависимость от этого вещества доведет его до неприятностей. Но то, что сейчас придется самому согласиться на это – пугает.
- Какие у вас есть варианты?
Голос прозвучал несколько грубо, но самого Норвизона это даже порадовало – пусть не думает, что он какой-то бесхребетный мальчишка.
- Сотрудничество или кредит.
Норвизон знал, что этим все закончится. Страха или отчаяния не испытал – лишь досаду и раздражение. Будь проклят этот дар! Будто прочитав его мысли, Курвисунд подалась вперед. Глядя на нее снизу вверх, Норвизон подумал о том, что она
опасно-сексуальна. От нее чем-то неуловимо пахло. На мгновение ему показалось, что она сейчас задушит его. Но она лишь коснулась его подбородка, слегка приподняла его лицо.
- Я знаю, кто ты… Тень.
По спине Норвизона пробежал мороз. Вот и все, попался.. И отрицать явно бесполезно.
- И что теперь?
- Теперь.. – Курвисунд мрачно усмехнулась. – Это уже зависит от тебя, кнатьер Мекетул. Я могу дать вам аванс и немного времени на раздумья. Для таких, как ты… у нас всегда найдется работа.
- Кто вы..
- Тш, не говори ничего! Я… я не могу рассказать всего, пока не ты не дашь согласие.
Она явно смягчилась и его это напугало. Неужто и впрямь нечто,  достойное сочувствия?
- Я могу дать не больше двух дней. Дальше… это зависит от тебя. Вот мои контакты, позвонишь мне.
Холод стекла будто придал ему уверенности. Зажав в кулаке заветную ампулу, пошел обратно. Неприветливые улицы ждали его. Ожидая такси, Норвизон смотрел на светящиеся вдали здания. Как ни странно – чувствовал себя совершенно счастливым. И в то же врея любопытство подстегивало его. Раньше ему не доводилось пробовать истбунский табак в таблетках. Таблетка оказалась покрыта белой эмалью, овальной формы. Сам Норвизон, не зная почему, испытал благоговение. И резким движением забросив в рот, проглотил. Невероятная свежесть будто обожгла изнутри настолько сильно, что на глаза навернулись слезы. И вместе с тем пришла мысль, что  у него начинается новая жизнь и неважно, хочет он этого или нет. Что он чувствует? Легкость, освобождение  и счастье. Откуда-то парень знал, что дальше все будет хорошо. Может, ему об этом нашептал прохладный ветерок, ласково развевающий кудри? Кто знает? Он же донес до Норвизона горьковатый запах трав, выросших на здешнем пепелище. В остальных, более ухоженных кварталах растительность словно заперли – в горшках, отгородили бордюрами, выставляли в ящиках или на балконах.. Да и животных тоже – в благополучных кварталах бесхозных отлавливали и либо сдавали в приют, либо убивали. Вот и он тоже словно зверь, живущий в приюте. И его не спросили о его желаниях. Его размышления прервало такси. Управлял им робот. Что ж, квинсорианцы достаточно богаты, чтобы позволить себе начинить не столичный город не главной планеты не самой необходимой техникой. Как бы там ни было, а он, Норвизон, полюбил этот город. Какие у него шансы остаться после учебы здесь? И вообще – почему он думал об этом сейчас? Ведь до конца учебы еще много времени. Такси легко опустилось
И он пошел внутрь. Там располагалось небольшое кафе, как во многих зданиях находились магазины,
рестораны, фитнес – центры. Каждый высотный дом
казался своим мини-городком и истории о том, что
когда-то большинство планет были не обжиты - казались не более чем сказками. Историю
Норвизон не особо любил, предпочитая
увлекаться настоящим, тем, как устроен мир сейчас, а не тем, как он образовывался. О силе Теней Норвизон почти ничего не знал.
В кафе горел розовый, что делало его похожим на клуб. Он любил здешние напитки и салаты, но утренние скопления народа его раздражали.
Он шел по коридору. Кто-то вздыхал, кто-то плакал, болтал, смеялся... Норвизон испытывал удовлетворение - как будто он следит за всеми, оставаясь незамеченным. И даже осознание того, что им плевать на него - не умаляло этого щекочущего нервы ощущения.
Остановившись перед дверью, ввел на маленькой, чуть больше ладони, панели код доступа и вошел в
квартиру. Из гостиной доносились неразборчивые голоса и он пошел на звук. Первое, что Норвизон увидел- яркие разноцветные баночки с разными
этикетками и немного арахиса с фисташками в блюдце. Ясно, фруктовое пиво. Сам Норвизон из фруктового пил разве что чаи и соки. На экране головизора шел какой-то глупый юмористический сериал. Норвизон больше любил детективы и приключения. И все же он подошел. Высокий широкоплечий парень сидел, крутя в руке жето-зеленую баночку с долькой лимона на этикетке. Невзирая на светлые, соломенные волосы, он выглядел довольно сурово – тонкие, поджатые губы, серо-голубые глаза, обычно хмурые, хорошо прокачанная фигура.
Однако,увидев Норвизона, расплылся в улыбке:
- О, ты здесь, садись, дружище! Будет весело!
Парень безропотно плюхнулся, не желая сердить не вполне трезвого, но очень сильного соседа. Считал ли он его своим другом? Скорее это был взаимовыгодный союз отличника со спортсменом – один помогает с учебой, второй защищает от издевательств. Ему  всучили  оставшиеся орешки, баночку малинового пива и дружелюбно обвили за плечо. Ему стало неловко и он начал обдумывать, как бы завязать разговор.
- Послушай, как тебе вон та, рыженькая?
- Тебе нравятся рыжие? А чего ж тогда с Дейлис не встречаешься?
При упоминании о сокурснице Норвизон помрачнел. Совести мучила его, хотя вряд ли стоит переживать из-за того, что не любишь кого-то.. Возможно, это была жалость?
- Она… - он замялся. – Она совершенно меня не понимает.Такое впечатление, что для нее вся жизнь только игра и развлечения. Для меня это тяжело. А ты как, Клабьо?
Все еще..
- Да, - Клабьо отпил. – Да и как забыть? Мы же вместе с самого детства были. А теперь вот нету ее больше.
Он утер глаза кулаком и продолжил:
- Никто вообще не знает, что произошло. То ли перестрелка какая-то. То ли потеря управления..
- А … где это произошло?
- Где-то над Джи Мати Рес. А что?
Квартал, где он сегодня был? Это явно не простое совпадение..

[Лифария]

Норвизон вошел в зал. Скользнул взглядом по стульям. Из натуральных светлых деревьев, выращенных на этой же планете. Квинсорианцы старались восполнять ресурсы, которые восстанавливались. На ручках имелись подставки с белыми палочками на проводах – зарядки для техники. Ему нравились лекции. Помимо получения знаний еще можно было затеряться в толпе. Даже если его и защитят от физических издевательств – насмешки слышать отнюдь не приятно. Пока что народу было немного – группа девушек разных рас обсуждала что-то в другом конце. Никого из них Норвизон не знал, да и не горел желанием знакомиться. Не обращая на это внимания, он подключил свой планшет и вошел в Сеть. Лениво пролистал новости. Мелкие конфликты, договоры бизнесменов и политиков… Привычная размеренная жизнь. Но за ней скрывается кое-что другое. То, о чем знают лишь избранные, ведь это небезопасные знания. И он стал таковым, притом против своей  воли. А будет ли он что-то с этими знаниями делать – еще не решил. Почему вообще начал думать об этом? Вероятно, из-за того, что испытывал предчувствие – после встречи с Курвисунд стал чувствовать, что что-то в его жизни сильно изменится. Норвизон не искал приключений, но догадывался, что выбора у него не будет.
Пока он размышлял на эту тему – зал понемногу наполнялся. И вот между рядами прошла изящная фигура, поблескивая длинными металлическими конечностями. И остановилась. Там, где должны располагаться глаза – вспыхнул крохотный узкий экранчик. Ярко-синий лазер начал сканировать зал, сверяя присутствующих. Затем прозвучал низкий хрипловатый голос:
- Сегодня, сто сорок третьего ортиса( месяца) в две двенадцатых фиррота( часа) мы отправляемся на пятидесятый этаж Башни знаний. Скафандры выдадут в раздевалке, после завершения лекции вы обязуетесь сдать их там же.
   Разделившись, студенты начали входить в лифты. На маленьком экранчике беззвучно открывая рот, похожий на рыбий, двигалось существо. На гладкой розовой коже проглядывали участки
бледно-зеленой, покрытой чешуйками кожи. Ее выпуклые глаза без зрачков напоминали мутные шары болотного цвета. Уши и волосы отсутствовали, их заменяли перепончатые гребни. Эта раса называлась зелебривы. Многие инопланетяне считали их привлекательными, но Норвизон видел в них лишь странную смесь рыбы с ламой.
              Внутри он увидел стол с прозрачным голубым экраном и панелью. Дальше располагались ряды шкафчиков такого же темно-зеленого цвета, что и дверь. Никаких замков или ручек на дверцах не имелось. Староста приблизилась, опустила маленькую руку с белым кольцом на панель.
Громко пискнув, компьютер тут же нашел данные в базе. Затем высветился номер шкафчика и она пошла между рядами, ища свой. И следом за этим очередь стала двигаться. Сверяя данные, компьютер открывал шкафчики  и сообщал номера. Разглядывая свой скафандр, Норвизон презрительно скривился. Ему не шел темно-красный, да и скафандр явно был тяжеловат и великоват для него. Но ничего не поделаешь, придется одевать. Ему казалось, что его запаковали в огромную капсулу. Кажется, его напряжение передалось всем – повисло неловкое молчание. Прислонившись к стенам, все молчали. Мысли Норвизона переметнулись к Курвисунд. Что скрывать – ему очень сильно хотелось с ней увидеться. Надо отметить -  у нее отличная деловая хватка. И внешность тоже. Жаль, что профессора Ри нету в городе – он бы с ним посоветовался. Этот человек обучал его с пятнадцати лет  - возраста, когда у него проявились способности Тени. Пожалуй, он относился к нему как к своему отцу, которого никогда не знал. Ведь он был единственным, с кем Норвизон мог говорить обо всем. И сейчас он отправился на Ашкерион – родную планету расы афориез. По какому-то заданию. Но как бы там ни было, его сейчас не хватало.
Дверь открылась. Перед ними предстали ряды самых разнообразных растений: одни торчали, вытягивая обнаженные ветки, другие стелились по полу. Имелись и покрытые ягодами-цветами-шипами. Возле некоторых увивались насекомые, другие плавали  в аквариумах или же под лампами. Робот пошел вперед, рассказывая при этом:
- Здесь собрана коллекция растений с разных планет. Они взаимодействуют друг с другом, создавая уникальную экосистему с естественным выведением разных веществ. Не рекомендуется воссоздавать аналогичную систему в домашних условиях, это небезопасно.
Норвизон мысленно усмехнулся.  А о том, что это еще и дорого  - забыли. Его мысли устремились к сложности устройства Галактики. Почему-то одни организмы с разных планет идеально взаимодействуют друг с другом, а другие с одной – никак? Вдруг и он найдет для себя подходящее место когда-нибудь? Не то чтобы ему было здесь плохо, но в последнее время посещали мысли о том, что он может завести свою жизнь в тупик.
       Он медленно повернулся, окинул взглядом зал. Увлекательно было думать о том, что здесь находится уменьшенная копия Галактики. Не столь явная, как голографическая копия на экране. Скорее существующая в воображении. Вон тот вьющийся желтовато-зеленый куст с фиолетовыми колючками наверняка рос в пустыне, ароматом своего галлюциногенного сока приманивая жертв, чтобы потом врасти в их тело и напитаться их жидкостями. И жара ему не помеха – его древесная поверхность предназначена для того, чтоб хранить жидкость и защищать от высоких температур, таким образом являясь деревом, которое не горит. А вот это плавающее  в аквариуме растение с безобидными на первый взгляд круглыми красно-оранжевыми цветами? Само по себе неопасно, но привлекает смертельно опасных насекомых. В мозгу Норвизона зашевелилась неясная догадка. Как будто он вот-вот схватит кого-то за хвост. Пытается примерить это на себя? Да, именно так.
Внезапно он будто очнулся,осознав, что стало слишком тихо. Где-то справа что-то трещало и потрескивало. Свернув за угол, увидел на шкафчике с разными веществами в баночках и коробочках какую-то коробочку прямо на дверце. Присмотревшись, парень увидел голубой экран с незнакомыми символами. Но догадывался, что трогать ничего нельзя. Кто знает, что тогда случится. В том, что здесь установлены камеры – Норвизон  не сомневался, место ведь важное. И его пребывание здесь в одиночестве тоже может показаться подозрительным. Но где искать остальных? Делать нечего, пошел наугад. Повсюду безупречно-холодная чистота, за окном ярко освещенный суетливый город..
Внимание Норвизона привлек стол с монитором, котором довольно быстро двигались белые линии с какими-то записями и цифрами. Эти были как раз ему знакомы. Парень с интересом взялся разглядывать их. Похоже, показания датчиков о растениях. Он испытал досаду – как жаль, что не удастся их сфотографировать – на каком-нибудь экзамене пригодилось бы. Запомнить вряд ли получится, слишком тут много всего. Внезапное пиликанье отвлекло его. Сообщение! Оглядевшись по сторонам, Норвизон прикоснулся к мигающей точке на мониторе.
- Гар-Бефия, у тебя крупные неприятности. Если ты не пришлешь мне фибриолус до конца парфатера – считай, ты труп!
Охнув от ужаса, Норвизон едва удержался на ногах. Во что он вляпался? Надо срочно свалить отсюда, иначе он тоже будет трупом.

[Лифария]

Норвизону показалось, что все его чувства онемели. Затем спустя несколько мгновений ощутил бешеное сердцебиение, сухость во рту и покалывание в кончиках пальцев. Если бы сейчас кто-то навел на него оружие – позволил бы застрелить себя. Кто знает, вдруг это куда более легкая участь, нежели та, что будет ему уготована, если его поймают? Он не знал, кто такой Гар Бефия, но знал, что такое фибриолус. Растение, напоминающее скелет, росло обычно в холодных пустошах. Шло в качестве ингредиента ко всяким лекарствам, помогающим против бесплодия и афродизиакам. Это Норвизона озадачило и смутило. Кому и зачем это понадобилось? Может, это неправильно, но он решил, что должен кому-то рассказать. И начал лихорадочно соображать, что делать. Во-первых, совершенно точно – воровать и удалять ничего не надо. Оставаться на месте и ждать, пока его поймают – тоже. А ведь наверняка заметят, что один из студентов отбился от группы. Поэтому он развернулся и побежал к выходу. Как ни странно, дверь открылась, просто почувствовав его скафандр.  Выскочив, он помчался в раздевалку. Сняв и оставив скафандр, выбежал на улицу. Сердце продолжало бешено колотиться. Высокие здания окружали его. Солнце ушло, оставив после себя тоскливую серую полосу. И ему казалось, что вот-вот с нее спустится аэрокар и заберет его. Вдохнув-выдохнув, попытался успокоиться. В конце концов, никакого противозаконного действия он не совершил, да и не понял ничего. И все же успокоиться не получалось, отчаянно хотелось позвонить кому-то, умолять о помощи. Убедившись, что никто за ним не следит, коснулся браслета:
- Курвисунд?
- Да, это я, - отозвался нежный мелодичный голос. – С кем я говорю?
- Меня зовут Норвизон. Мы с вами разговаривали, вы помните?
- Помню. Вы что-то хотели?
- Да.. Можно нам встретиться? Прямо сейчас.
Кафе, куда его пригласили, располагалось на террасе, откуда весь город был виден как на ладони. Столики состояли из стеклянных кругов на металлических ножках, притом на стекле светились впадины. Подушки сидений имели насыщенный вишневый цвет, как и стойка. Туда-сюда сновали маленькие круглые роботы-официанты. У них на животах имелись клавиатуры, на которых можно было набрать заказ. Пожалуй, в этом месте Норвизон чувствовал себя уютно. Страх понемногу покидал его. Да и ему начал казаться смешным этот панический побег.
               Вдруг, словно почувствовав что-то, обернулся. Плавно крутя бедрами и изящно приподнимаясь при каждом шаге, к нему шла Курвисунд. Верхнюю половину тела квинсорианки едва прикрывала обтягивающая черная кофточка. Ноги обтягивали серые брюки. Девушка задумчиво уставилась на розовый, покрытый кремом и посыпанный шоколадной крошкой десерт, а также латте с пеной, стоящие перед ним.
- Пожалуй, мне то же самое.
- Тяжелый парфатер? – осторожно поинтересовался парень.
Она лишь неопределенно качнула головой, давая знать, что рассказывать не намерена.
- Давай лучше говори, что там у тебя?
Выслушав его, с ужасом вытаращила глаза:
- Ну и дела. Тебе нужно спрятаться и переждать, даже не связываться ни с кем. Я тебе помогу, я знаю хорошее место.

[Лифария]

Челнок мчался по темному пространству. В фиолетовой дымке двигалась ярко-синяя полоса. Приветливый компьютерный голос предупредил: «Осторожно! Наблюдается приближение к полосе кринозолита!» Кринозолит – кристалл, имеющий свойство заново отрастать, словно растение, впрочем, это был очень медленный процесс. Обладал повышенной крепкостью и устойчивостью к низким температурам. Обычно использовался в качестве линз и приспособлений для аппаратуры. Попасть в полосу осколков могло быть смертельно опасно.
       Странное ощущение – мимо тебя проплывают звезды. Кажется, будто еле движешься, а на самом деле мчишься как сумасшедший. Вечность… Она снисходительно улыбается, глядя своими бездонными глазами-звездами на суетливых букашек, меняющих Галактику под свои нужды. Ей безразличны все эти изобретения, союзы  и войны… Все приходит и уходит, что-то меняется резко,
что-то постепенно…Здесь жизнь на планете воспринимается как сон. Сидящая рядом Курвисунд вела себя непривычно тихо. Даже не глядя в ее сторону – Норвизон чувствовал, что квинсорианка грустна. Но не рискнул лезть в душу – ведь они не настолько близки. Только этого оказалось достаточно, чтобы отправиться с ней сам толком не зная куда. Испугался.
- Курвисунд.
- Да?
- Ты правда думаешь, что мое внезапное исчезновение не вызовет еще большие подозрения?
- О, - этот вопрос ее явно развеселил. – Насчет этого не волнуйся. Я все улажу.
Сердце Норвизона затянуло холодком нехорошего предчувствия, но он предпочел промолчать. Кто знает, вдруг никто не пострадает? Он водил такое средство передвижения впервые. Впрочем, «водил» - это сильно сказано, ведь на самом деле водил компьютер.
            И вот их цель. Огромное колесо застыло, соединенное трубками с кругом. Норвизону подумалось, что выглядит это строение здесь чужеродным телом – все вокруг движется и только оно остается неизменным. Они плавно приблизились к центру. Раздалось шипение, а затем тонкий голосок:
- Мы засекли движение. Назовитесь.
- Курвисунд Маэло. Норвизон Мекетул. Пароль – Ферика Лаун.
- Доступ разрешен. Приятного пребывания на станции Фиран.
Ворота открылись, пропуская их в безупречно-холодную белизну. Их встретил неприветливо поджимающий губы квинсорианец. Его тощую фигуру обтягивал яркий, словно горящий костюм.
- Саммир! Рада вас видеть, - произнесла Курвисунд, впрочем, в ее голове не прозвучало и намека на радость. – Вы все так же безвылазно сидите здесь?
- Вовсе нет, иногда выбираюсь, - ответил Саммер и перевел взгляд на Норвизона. – Ты кто?
- Мой новый ученик, его зовут Норвизон.
- Серьезно? – глаза Саммира удивленно блеснули. – Ты же не берешь людей!
- Ну, все когда-то случается в первый раз, - она пожала плечами  и виновато улыбнулась. – Так вот. Он услышал то, чего не должен был. Я займусь этим, но мне нужно время. Приютишь его пока?
- Хорошо, - вздохнул квинсорианец. – С тебя услуга.
 Курвисунд издала звук, похожий на фырканье и смешок одновременно. Затем торопливо пошла вперед – Норвизону ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Ее волосы, в этом освещении кажущиеся жесткими словно солома, при ходьбе хлестали ее  спину,но ей, похоже, все равно. Прямо перед ним маячили ее ягодицы, обтянутые штанами и он пытался представить, будет ли хлопок по ним гулким и как она среагирует. Общеизвестно, что некоторые расы гермафродиты и в сексе-любви вообще не нуждаются, другие яйцекладущие, кто-то рожает по много детей за раз, но больше никогда не забеременеет. В общем, вряд ли квинсорианка оценит такой жест. Она же наверняка смотрит на него как на мальчишку. Эта мысль немного огорчила Норвизона. А может, оно к лучшему – чтоб ничто не отвлекало их от учебы. Но все равно – столько вопросов о личной жизни… И задавать их точно не время.
- И вот мы пришли, - объявила Курвисунд.
Они оказались даже не в комнате – в зале. В огромном окне простирался бескрайний космос. Стояли у стен шкафчики и тумбочки. В отличие от зала в Башне знаний – тут растения располагались в крошечных горшочках. И двуспальная кровать прямо посреди зала, да еще с покрытыми белой эмалью ящичками, темно-зелеными экранами, на которых ничего не высвечивалось.
- Это… датчики? – он повернулся к Курвисунд.
В ответ квинсорианка мечтательно улыбнулась:
- Эта станция – один большой сплошной компьютер, на котором отслеживается практически все, что тут происходит. Уверяю, тебе тут понравится.
Сердце Норвизона сильнее заколотилось – от волнения, ведь ему было интересно осмотреться здесь. И в то же время страшно оставаться здесь одному. А вдруг на нем захотят ставить опыты? Они вообще знают, кто он такой?
- А.. мне нужно чем-то помогать Саммиру? – осторожно уточнил он.
- Нет, конечно, - ласково ответила Курвисунд, - Мы с ним давние коллеги. Он знает, что не одобряю подвергание риску моих подчиненных и не захочет со мной ссориться. Ты будешь получать все необходимое. Главное – сам ничего не трогай и выходи в Сеть только в анонимном режиме. Все, я пошла.
Норвизон лишь грустно усмехнулся. Ведет себя как мамочка, но он ведь уже вышел из возраста, когда нуждаешься в родителях. И все же ощущение незащищенности застряло у него в глубине – словно мальчик, просящий объятий.. Как он вообще мог подумать о том, чтобы рассчитывать на нечто большее? Какой же он дурак!
               Курвисунд летела по космосу, пребывая в превосходном настроении. Приятно все-таки немного отвлечься и остыть. И сейчас у нее есть еще немного времени, прежде чем суета снова поглотит ее. Не то чтобы Курвисунд возражала против суеты,но для продумывания планов нужен покой. Это тоже движение, но лишь в мыслях. А еще тут холодно. В холоде нет жизни и, как не стоит тратить топливо на обогрев вместо полета, так и не стоит размениваться на привязанности на того, с кем не собираешься оставаться надолго. А ее жизнь очень переменчива. Можно притворяться сколько угодно, главное – не врать себе. Станция Фиран уже осталась позади, когда словно ниоткуда возникли три летуна. И сразу же раздался стрекот. Даже с виду горячие, белые и по краям огненные снаряды полетели навстречу. Курвисунд повернула влево – и сразу же лазер
ярко-розового цвета выстрелил в нее. Аэрокар резко упал вниз, в окружение островков. Вслед летели снаряды, лазеры и ракет. С яркими вспышками они разбивали островки  в пыль. Но Курвисунд знала – удача не продлится долго. Стремительно опускаясь, аэрокар  едва не врезался в астероид. Однако в последний момент ушла, описав полукруг. Два  летуна разбились, третий отстал. И, переполненная злостью, Курвисунд рванула прочь.

[Лифария]

Ветер дул, разгоняя огромные, серовато-голубоватые облака песка и пыли. Хоть светило ярко -  в воздухе витал могильный, пронизывающий до костей холод. Среди безжизненных равнин возвышались скалы. Одни горделиво вытягивались к бледно-розовому нету, в котором висели
сине-фиолетовые облака, своей формой напоминая клыки и пальцы. Их поверхность отливала изумрудной и сапфировой пылью, въевшейся в нее. Рядом стояли валуны бурого с темно-красными крупицами – похоже на свежую кровь, упавшую в толстый слой пыли. И в окружении этих валунов и скал стояло круглое белое здание с двумя широкими, медово-желтыми полосами. Казалось, будто оно пыталось спрятаться, но выбрало неудачное место и расцветку. С горизонта, едва не задевая заросли черных кустарников, сплетшихся сплошной непролазной стеной, промчался иссиня-черный аэрокар с заостренным носом. Описав полукруг, он начал плавно снижаться. Процарапав носом песок, остановился, едва не врезавшись в стену. Из него вышел довольно высокий мужчина. Его голову закрывал яркий, словно спелый апельсин, шлем с голографическим белоснежным экраном. Расстегнутый плащ того же цвета, что и шлем, из-под которого выглядывал лимонно-желтый, идеально отглаженный жилет и белоснежные брюки, подчеркивали его подтянутую фигуру. Поставив руки в белых перчатках в бока, он скользнул взглядом по пейзажу. Песок и пыль лежали ровным слоем. Издали это выглядело как извивающиеся волнами голубые линии, прорезающие серый фон. В девственной от цивилизации природе есть свое очарование. Сейчас даже она стала средством заработка и экспериментов. К сожалению, некоторым планетам это нанесло серьезный ущерб – мутировавшие или вымирающие растения, животные, которые не смогли приспособиться, отравившиеся растениями или трупами животных, что приводило к повышению токсичности атмосферы, притом без всякого неэкологичного мусора. На исправление некоторых планет для последующего заселения пришлось потратить немало денег и времени, после чего такие эксперименты начали проводить в закрытых помещениях, высаживая лишь проверенное. Вот только некоторые планеты так и остались испорченными – живыми и умирающими одновременно.
Но не эта – она оставалась почти нетронутой по причине своей невыгодности. Нет, ресурсы тут имеются, вот стоит эта добыча недешево. К тому же есть планеты, где эти же ресурсы можно добыть гораздо менее дорогостоящими средствами.
Вдруг раздался приятный щелчок, а вслед за ним тонкий голосок:
- Великолепный фиррот, неужели сам Виндон Ри?
- Да, это я, - со смешком ответил мужчина. – Прости, задержался. Уже иду.
Металлическая дверь отодвинулась. В коридоре ожидал инопланетянин. Его голова формой напоминала яйцо. Покрытое идеально гладкой, серой с отливом зеленой кожей. Фигуру закрывал черный халат из глянцевой плотной ткани. Из-под него выглядывали ноги в таких же белоснежных брюках, что и Виндона. Они пошли по коридору.
- Итак, Джиифар. Как наши дела?
- Пока что плохо, - нахмурился Джиифар. – Исследования не приносят результата. Из «Форинга» уже звонили. Дали знать, что, если я не пришлю отчетов к Ифарскому собранию – получу минимальную зарплату.
- Скверно, - выдохнул Виндон и снял шлем.
Под шлемом обнаружились бледное как мел лицо, едва тронутое морщинами. Особенно выделялись глаза – большие и пронзительно голубые, словно лед. Голову покрывали серовато-каштановые, словно запыленные волосы.
- И что, ничего придумать нельзя?
- Я все перепробовал. Разве что…
- Ну-ну?
- Как насчет того, чтобы подделать результаты?
- Ты серьезно?!
- Да.
- Джиифар, дружище, это же тебе не отмывание коррупционных схем, это наука!
- Но ты же сможешь поговорить с Арри Ха-Фалком? Пожалуйста.
- Пф! – Виндон закатил глаза. – Ты правда хочешь, чтоб я исправлял твои косяки такими связями?! Это же как… из лазера расстреливать насекомых!
- Пожалуйста.. Постреляй еще немножко,  - пробормотал Джиифар. – Я тебе С4 – ФВМ пришлю.
- Четвертая модель?! – заинтересовался Виндон. – Откуда? Их еще не вы…
- Я больше тебя втянут в эти круги, - продолговатые зрачки хитро блеснули. – но с рядовыми сотрудниками, а не верхушкой.
- Мог бы у них одолжить исследования, - подколол его Виндон.
Тот лишь качнул головой, но в глазах мелькнула смешинка.
- Кстати, ты слышал о «Инсари»? – спросил профессор Ри.
- Как же не слышать о главном конкуренте моего начальника! – хмыкнул Джиифар. –В последнее время они серьезно обошли «Форинг» и..
 - Это скоро изменится, - уверенно перебил Виндон.
- То есть?!
- Да-да, - подтвердил он с хитрой и вместе с тем довольной улыбкой. – Их генерального директора поймали на коррупции. Он нелегально вывозил материалы, государственные. Притом бесплатно, делясь с политиками взятками. Так что… скорее всего, начальству будет не до тебя.
- Ты шутишь?! Да это же мой шанс! – Джиифар остановился. – Я смогу получить повышение или.. сменить деятельность.
- Ты?! Сменить деятельность? – не сдержавшись, Виндон расхохотался. – Брось, мы же прекрасно знаем, что ты никогда не бросишь свои стекляшки, какую бы зарплату  тебе ни предлагали!
- Увидишь, - поджал губы инопланетянин. – Я хочу.. показать тебе кое-что.
Они остановились у большого входа, похожего на ворота. Виндон понял, что испытывает трепет. Хотя с чего бы? Ведь уже немало изобретений повидал самых разных видов! Дверь открылась, показывая подобие аквариума. На сухой оранжевой почве росли черные крошечные росточки с круглыми листочками.
- Это что, симуляция природных условий? Зачем? Ведь такие уже существуют!
- Ты не понимаешь! – возразил Джиифар. – Это не просто симуляция, это новая генная модификация! Вот, смотри
Он нажал большую квадратную кнопку на сине-фиолетово-серой подставке. И сразу же невооруженным глазом они увидели, как росточки стремительно вытягиваются, увеличиваясь в длину, на стеблях отрастают листья – в большом размере даже выглядело пугающе. Потом возникли мелкие стручки, немного отливающие серым, будто запыленные. Они росли, затем сами собой раскрылись и из них выпали белые, покрытые какой-то прозрачной масляной жидкостью семечки. Не сдержавшись, Виндон присвистнул. Джиифар неодобрительно на него покосился. Запоздало вспомнив, что для этой расы свист считается оскорблением, Виндон виновато опустил глаза.
- Так это…
- Искусственное ускорение выращивания, да.
- Но… как же вещества, выращенные в..
- Пока нет, но… - он замялся. – У меня есть просьба. Ты можешь доставить это в Фарри-Онк? Разумеется, не прямо сейчас. Мы же друг другу доверяем и помогаем?
Профессор Ри взглянул на Джиифара, явно решая, может  ли ему доверять.
Наконец решился:
- Хорошо, я отвезу. Но у меня тоже есть условия.

[Лифария]

Норвизон стоял у окна и следил за тем, как оранжевый камешек сталкивается с черновато-фиолетовым и разлетается миллиардами крошечных солнышек, едва различимых для невооруженного глаза. Сомнения вновь начали терзать его. А вдруг Курвисунд решила подставить его? И сейчас, пока он сидит здесь – делает что-то нехорошее от его имени? Он ведь ее совсем не знает, позволил запугать себя. А что теперь с ним будет?
Будто в ответ на это дверь открылась. На пороге стоял Саммир. Его лицо не выражало ничего, кроме скуки. Словно забыл что-то забрать. Наконец, будто очнувшись, взглянул на Норвизона:
- О. Как раз вы мне и нужны! Послушайте, я прекрасно понимаю, что вы друг Курвисунд. Но.. я хочу сделать  вам предложение.
По спине Норвизона пробежал  холодок. Ну вот оно, начинается. И сбежать некуда.
- Я не буду вас ни к чему принуждать. Скорее..прошу. Вы ведь интересуетесь наукой?
Норвизон смутился. Умеет этот квинсорианец смотреть в суть, что ни говори.
- Но почему именно я?
- Ты шутишь? – фыркнул Саммир. – Для того, чтоб стать сильнее, конечно же. Поверь, нам обоим это надо.
Сила? Норвизон подозрительно на него покосился. Он знает о Тенях? Курвисунд может сильно разозлиться, если узнает.. А с другой стороны – не все ж ему на нее оглядываться? Да и самому интересно узнать, что с ним. Он кивнул:
- Хорошо, я согласен.
- Тогда идите за мной.
Они проследовали по коридору и оказались в большом зале со множеством приспособлений – капсулы, дорожка для бега с препятствиями, ручки для подтягивания и прыжков, койка с ремнями и капельницей. Сам не зная почему, Норвизон испытал восторг. Вероятно, от предвкушения опробовать все это. Вероятно, распознав его настроение,Саммир улыбнулся:
- Для начала я попрошу вас одеть вот это.
И вручил скафандр бирюзового цвета,  а также голубые, словно небо, линзы. В этом скафандре Норвизон ощущал себя намного комфортнее, нежели в том, что ему выдавали в Башне знаний. В этом можно лучше двигаться, не теряя защищенности. Линзы же оказались странными – будто охлажденными. Впрочем, это даже доставляло удовольствие. И вот он вошел на дорожку, с которой начиналось испытание. Саммир же занял место за компьютером. Легкое нажатие кнопки – и плитки пола под ногами Норвизона начали приподыматься. Стремясь удержать равновесие, он зашагал влево-вправо. Не сдержавшись, слишком сильно  наступил на левую ногу – и во рту сразу возник солоноватый привкус крови. Соединив обе ноги, прыгнул вперед. Запнулся коленом о приподнявшуюся плитку и полетел вперед. В последний момент уперся руками в пол, но не удержался. Ноги мелькнули в воздухе и послышался звук падающего тела. Норвизон едва слышно застонал. У него болела вся верхняя половина тела. Но понимание того, что еще не все кончено, заставило его встать. И прямо перед ним в сторону отъехала стена, являя его взору зеленый лабиринт. Не останавливаясь, Норвизон побежал по нему. Прыжком перемахнул через кусты, как внезапно поднялось нечто широкое, покрытое  бледно-желтой,блестящей на кончиках чешуек  золотой расцветкой. Пинок – и, изящно извиваясь с громким шипением, змея улетела в темно-зеленые заросли тонкой, но высокой травы. Схватился за ветку, но она прогнулась, грозя сломаться.
Выпустив ее, Норвизон бросился бежать. И тут же упал на живот: лоза стянула ногу от щиколотки до бедра, притом так сильно, что он всерьез испугался, не сломал ли ее. Стиснув зубы, парен обхватил бедро и потянул со всей силы. Острая боль пронзила все тело, в глазах возникла вспышка. Но ощущение, что ему вот-вот вопьются в лицо – заставило его собраться с силами. Тянуть ногу не имело смысла, так что Норвизон обхватил растение. Не имея листьев, оно норовило выскользнуть, тогда он сам обвил его вокруг ног и резко поднял. Наконец растение начало поддаватся. Еще один рывок – и оно вырвалось с корнями. Взбежав по пригорку, Норвизон вдруг упал. За симуляцией леса находилась отделанная белоснежной плиткой часть зала. И.. большое металлическое кольцо на трубках и с какими-то зелеными, явно неактивными лампочками. Не успев остановиться, Норвизон полетел в него и застрял в нем. Сквозь зубы вырвалось сдавленное рычание. Попался, как идиот. Щелчок – и он перевернулся. Тепер над ним висел белоснежный, ослепляющий светом ламп потолок. Висеть  оказалось неудобно – напряжение и бол отдавались в шее и плечах. Попытался освободиться. Бесполезно. Конечности удерживались какими-то серебристыми зажимами.
-Эй, долго еще мне тут висеть?
Вместо ответа – тишина. Вязкая, сонливая, она ощущалась словно нечто сладкое и умиротворяющее. Где-то на грани сознания заворочалась мысль, что с ним что-то делают. Немного подергавшись, он собрался с силами и.. Мощный удар тока вырвался из него, войдя в колесо. Запах паленых проводов заполнил потемневшее помещение. В любое другое время Норвизон был бы горд столь сильным ударом. Но сейчас ужасно испугался. Что он наделал?! Показал свою тайную силу, идиот! Его начал мучить озноб, из глаз сами собой потекли слезы. Их холод щипал и обжигал, ему казалось, будто у него внутри огромный, стремительно тающий кусок льда. И тут его пронзило осознание – линзы! Это они как-то странно на него влияют! Зачем Саммир их ему вообще дал?! Отчаянно хотелось повернуть голову или закричать, но он понимал, что толку с этого не будет. Тогда Норвизон решил прислушаться к своим ощущениям. Тело заметно провисло. И тут резануло по глазам – свет включился. Его начали плавно опускать. Несколько легких щелчков – и он уже лежит, пристегнутый ремнями к кушетке. Незащищенность смешалась с облегчением от снятия скафандра. Невольно подумал о том, что в глазах инопланетян люди наверняка выглядят жалкими: физическая крепость средняя, скорости-ловкости-устойчивости ядам особых не наблюдается.. Впрочем, высшие расы на то и высшие, что умеют использовать низшие. Не бесплатно, конечно – ресурсы и права низшие расы получали. Но взамен обязывались в случае чего оказывать помощь в заселениях новых планет, военных конфликтах и экспериментах. Ну и- конфликты среди стран подчинненых рас пресекались – начиная от переговоров и заканчивая передачей спорной территории третьей стороне . Иногда даже приходилось принуждать к миру силой, навязывая одной из сторон условия.
         Сначала раздались шаги. Тихие и легкие, они неумолимо приближались. Вскоре над ним возвышался Саммир. В черных словно смол глазах блестело удовлетворение. В руке он сжимал шприц с длинной тонкой иголкой. Ярко-зеленая жидкость плескалась в нем, напоминая как безобидные газировки, так и смертельные яды и кислоты.
- Что вы делаете?! – закричал парень, пытаясь освободиться.
- Все в порядке, - ответил ученый. – Это просто стабилизатор.
И вонзил иглу в вену. Норвизон задержался, открыл было рот, чтобы возразить, что стабилизатор выглядит иначе. Но.. во рту пересохло, тело обмякло и сознание забрала безжалостная тьма. Улыбка Саммира стала шире. Он взял крошечные шипцы и пробирку, отщипнул у Норвизона волосок и ноготок, взял иглу и добыл крови для анализа, затем отсканировал отпечатки пальцев и подошел к компьютеру. Тонкие пальчики затанцевали по полупрозрачной голубоватой клавиатуре, на что экран начал откликаться.
- Это я. Посылаю вам результаты. Да.. Очень хорошо.
Светило висело в небе, его бледно-желтые лучи прорезали голубизну, то и дело пролетали грязно-серые, дымные облака. Торчащие, словно обломки, здания были в основном черными, но некоторые отливали ржавой желтизной. Одинокая квинсорианка стояла и озиралась. Из-под расстегнутой черной куртки выглядывал малиновый обтягивающий топик. Ноги закрывали свободные черные штаны спортивного фасона. Губы искривило отвращение, ведь в нахождении в таком месте ничего приятного.
Окраина Галактики, мусор, преступность.. Но ей нужно прилететь сюда.
- Ну здравствуй, Карресби!

[Лифария]

Курвисунд сидела в постели в номере отеля. Она была одноместной и занимала почти весь номер, не считая душевой, но ее все устраивало. Ведь те деньги, что ей удастся съэкономить – пойдут ей же в зарплату в итоге. Девушка свою работу любила и ненавидела одновременно – вед на ней постоянно происходит что-то, не знаешь, то ли будешь спокойно обрабатывать информацию, сидя в родном городе или же придется сорваться после очередного звонка – изображать из себя другую личность, следить  и не только…
        Толстое белое одеяло, наброшенное на плечи, манило укутаться в него словно в кокон. Но она продолжала вглядываться в экран, чей холодный голубой цвет напоминал ей небеса родного города. Ее тянуло выпить сока, ощутить, как кислота или горечь приятно холодит горло изнутри.. Желудки квинсорианцев не переносили алкоголь, он действовал на них словно яд и кислота одновременно.
Со скучающим видом, словно разглядывая каталог косметики, Курвисунд читала переписку коллег с начальством.  «Бали-Трейсти прислали письмо с извинениями. Неофициальное. Не беспокойся, все  под контролем.» Что это значит – Курвисунд прекрасно знала. Прислали денежную компенсацию за сорванную сделку, но за ними следят. Она улыбнулась, подумав о своем начальнике. Сам он уже полностью перешел на полностью кабинетную работу, оставляя более грязную работу своим подчиненным. Курвисунд же находилась на середине карьерной лестницы: уже начинала брать учеников и выполнять более сложные задания, но ей до его уровня еще было работать и работать.
Она напечатала сообщение:
- Я еще только прибыла. Завтра начну. Здесь тихо.
И, будто желая подтвердить свои же слова, выглянула в окно. В небе разливался яркий фиолетовый свет, оно выглядело совершенно беззвездным и безлунным, просто холодная пустота, в которой летает пыль. Все окна соседнего дома не горели, но на мосту, соединяющем этот дом с тем, в котором находился отель – стояли двое: человек и торвин. Они не дрались, но по жестикуляции легко можно было определить бурную ссору. Как вдруг торвин прыжком сбил человека с ног, затем поднял за шиворот и сбросил с моста. Квинсорианка сидела ни жива ни мертва. Отсюда было не разглядеть, заметил ли он, что за ним следят. Однако, выдохнув, словно выпустила свой страх. И мозг начал работу мысли.
       Даже если это не имеет отношения к ее делу – в этом стоит разобраться, никогда не знаешь, где найдешь.  Она сфотографировала место происшествия, затем вгляделась. Никаких особых примет у торвина не наблюдалось. И все же по опыту Курвинсунд знала, что надо обращать внимание даже на те детали, которые кажутся незначительными. Составив краткий план действий, легла спать.
Из дома вышла одинокая квинсорианка. Ее полупрозрачная, переливающаяся
розовым и лиловым цветами куртка  очень выделялась на фоне всей этой серости, словно подчеркивала, что ее хозяйка нездешняя. Бабочка, которая летает в поисках развлечений, попавшая в это безрадостное место то ли по ошибке, то ли в поисках неприятностей. Под  курткой проглядывал салатовый топ, прикрывающий выдающуюся грудь.  Светло-серые шорты из плотной ткани  придавали упругим ягодицам объем.
Спиной Курвисунд чувствовала взгляды прохожих. Она понимала, из-за чего они недоумевают. Ведь колючий, влажный ветер пронизывал ее, холод проникал до костей, ее куртка могла защитить от дождя, но не от ветра, особенно если под ней нет теплой одежды. Но... ради поставленной цели можно и потерпеть.
    Зелёная дымка заволокла город, казалось, она отравляла его, медленно проникая все глубже.. Но Курвисунд не только не стала прятаться - вдохнула полной грудью и закрыла глаза.
Одиночество. Оно может быть как благословением, так и проклятием. И сейчас она чувствовала его так же, как сырость внутри себя. Так, спокойно. Она делает хорошее дело.
И двинулась дальше. Никакого торвина сейчас тут не находилось. Вообще прохожих мелькало мало, как и аэрокаров.
Впрочем, это логично, ведь время уже не совсем раннее, большинство местных сейчас работает. И ей тоже пора работать.
    Некоторое время квинсорианка бесцельно каталась на лифте и ездила по этажам, не зная, что и кого вообще искать. Пока на одном этаже не увидела стеклянные двери и не услышала музыку издалека.

Клуб явно работал, но с утра скорее как кафе. Стены и пол отливали медно-розовым цветом, что напоминало рассвет. Разнорасовый персонал в
ярко-красных костюмах с черными рубашками наводил чистоту, их обувь негромко постукивал низкими каблуками.
И все же Курвисунд не могла испытать безмятежность, ведь она на задании и должна быть готова ко всему.
- Эй, красавица, привет.
Лениво повернулась, оглядывая заговорившего. Торбаз. Представителей этой расы мало кто любил. Оно и неудивительно - ведь они обычно отличались жестокостью и надменностью к другим, в том числе и своим подчинённым расам. Но..дело важнее личных симпатий.
- Прекрасный парфатер, не так ли? - ответила квинсорианка, опираясь на стойку , демонстрируя свое изящное тело, едва скрытое одеждой .
- Несомненно. Я понял это сразу, как увидел вас.
Губы Курвисунд
растянулись и одновременно слегка
надулись, складываясь в игривую улыбку.
И все же внутренне Курвисунд напрягалась, когда шероховатая, чуть теплая перепончатая лапа скользнула по ее животу и бедру. Но, превозмогая отвращение, чуть придвинулась и слегка развела ноги, чтобы он мог погладить ее
внутреннюю сторону бедра. Когда он потянулся к ее груди, обдала его горячим дыханием и томно прошептала:
- Сколько заплатишь?
Судя по всему, он уже принял ее за проститутку, так как сомкнул лапы на ее талии и хрипло ответил:
- Я не люблю платить авансом. Сначала мы с тобой сделаем все что я хочу , а потом решим, сколько это будет стоить. Идёт?
Отстранившись, квинсорианка медленно пошла к выходу, зная, что он последует за ней.
Наконец, отыскав тупичок, стала осматриваться. У одной стены - ряд мусорных баков, у другой явно неработающий магазин. К счастью, запах от мусора на таком расстоянии не ощущался. Впрочем, ее больше волновало другое. Прислонившись к холодной сырой стене, она соблазнительно стала водить руками по своему телу.Прислонившись к холодной сырой стене, она соблазнительно стала водить руками по своему телу.
И, когда торбаз  навис над ней – все с той же милейшей улыбкой вцепилась рукой в его рукав. И в его шею уткнулось что-то острое. Улыбка Курвисунд сразу же стала садистской, она прошипела:
- А теперь поговорим.
Он было дернулся, но его шею царапнула иголка, ее рука впилась сильнее, а глаза стали еще больше напоминать бездонную пустоту.
- Стой, если не хочешь немедленно лечь. Это очень важный разговор.
Раздался предупредительный щелчок. Он понял, что у нее шприц и перестал сопротивляться. Одобрительно улыбнувшись, квинсорианка продолжила?
- Я ведь знаю, что в вашу глушь редко кто прилетает. Особенно инкогнито или по поддельным документам. И мне нужны те,кто знает об этом.
- Я... я мало что знаю. Попробуйте подойти на завод  "Бан-эярми."
- Спасибо, приятно было познакомиться.
Мертвую тишину нарушил лишь громкий щелчок. И, не издав ни единого звука, торбаз словно стек на землю. Его глаза немигающим взглядом уставились в побелевшее небо, по которому проплывали серо-зеленые тучи. Глядя на него сверху вниз, Курвисунд ехидно улыбнулась. Теперь его ждет безболезненная, но медленная смерть, ведь сейчас в его теле растворяется смесь токсина, паралича и обезболивающего. Наверное, это даже приятно – лежать и смотреть в небеса, ощущая, как твое тело медленно гаснет. Не то что другие бедолаги, кричащие от боли.. Даже стало смешно от мысли, что он просто заскочил перекусить перед работой, а теперь будет лежать тут, пока его тело не найдут. А нечего было идти с подозрительной проституткой, сам виноват. Поразмыслив, квинсорианка решила обыскать его. Одев прозрачные перчатки, провела руками по телу, которое уже теряло остатки жизни, хотя еще оставалось теплым. Какие-то карты на устройстве, кошелек, доступ к соцсетям… Внезапно налетевший порыв ветра словно пронзил  все ее полуобнаженное тело крошечными ледяными иголками. Выпрямившись, она стала осматриваться. Изо всех сил напрягла чувства.Похоже, никто не спешит сюда, да и поблизости не бродит.. И все же разумнее здесь не задерживаться.
      Вернувшись в отель, продолжил изучать свою находку. Убитого звали Эмерун Лаорани. Младший в семье фермеров из Аристеки., жены и детей не имел. Почему же он оказался здесь, так далеко от родины? Озадаченная Курвисунд продолжила проверять данные. Ага, вот, нашла  - будучи бухгалтером, совершил крупную кражу и был сослан в эту глушь «отрабатывать коррупционные долги.» Квинсорианка ехидно улыбнулась: эта статья означала, что осужденный должен провести остаток жизни вот в такой местности, на должности рядового работника, без надежды подняться на карьерную лестницу повыше. Вот только… украденных денег у него не нашли. А это значит – или слишком хорошо спрятал, или вовсе был мелкой сошкой, переправлявшей их кому-то повыше. И этот кто-то не стал его спасать. Она задумчиво поскребла подбородок. Интерес и сомнение разгорались в ней в равной мере. Наконец, поразмыслив, решила, что не вправе принимать столь важные решения в одиночку . Отыскав почту своего начальника, переслала данные ему с припиской. Ответ пришел незамедлительно: «Займитесь этим, это явно важнее вашего нынешнего дела.» Выключив связь, Курвисунд уставилась в одну точку. Живой Эмерун мог бы рассказать об этом больше. Хоть она прекрасно понимала, что могла и вовсе ничего не узнать, если б не убила. Да и его смерть дает свои преимущества, правда, нужно действовать быстро, чтоб не потерять их. Итак.. Отыскав в его контактах имя, позвонила. Хрипловатый голос ответил:
- Слушаю.
- Нирроза Ксален? – произнесла Курвисунд холодно-официальным тоном. – Ваш брат Эмерун мертв.
- Как это случилось?
Квинсорианка отметила, что голос торбазаны стал ниже. Эта раса не особо-то умела проявлять эмоции. Недобрая ухмылка пробежала по лицу Курвисунд. Предчувствие охоты. Оно очень приятно,но вместе с тем и опасно. Если жертву не удается склонить к сотрудничеству или убить. Но в данном случае должно быть просто.
-  Его нашли на улице. Причина смерти еще не выявлена. Нам понадобится ваша помощь, после чего мы отдадим вам тело.

[Лифария]

Норвизон медленно открыл глаза. Все тело словно горело, во рту пересохло. Он не знал – то ли хочет сбросить с себя одеяло, подбежать к окну и распахнуть его, толи наоборот, спрятаться под него с головой, начать ныть и плакать, отчаянно жалея себя. Страх и плохое самочувствие полностью подавили чувство стыда за свою слабость. Где он вообще находится? Бежевые однотонные обои, белый потолок. Шкаф сероватого, с чуть заметным фиолетовым оттенком горел холодным голубым светом, исходящим от продолговатых ламп, расположенных на дверцах. Ничего обшарпанного, ничего лишнего. На тюремную камеру не похоже, на больничную палату тоже.. Но как он сюда попал? И где он вообще? Эта мысль заставила Норвизона взбодриться и собраться с силами. Он сбросил с себя одеяло и стал на пол, полностью покрытый кроваво-красным ковром. По телу побежали мурашки, но он все же заставил себя подойти к окну. Над черными остроконечными зданиями возвышалось самое обычное небо – синее, с небольшими облаками. Правда, светило отсутствовало, что прибавляло тревожности. Он подошел к двери. Пальцы скользнули по холодной белой поверхности и остановились на крошечной панельке. Выключено. Значит, ему отсюда не выйти. Норвизон чувствовал себя настолько плохо, что не имел сил как-то реагировать на это. Ему не оставили ни еды, ни напитков, ни компьютера. Даже выхода в туалет не имелось. Похоже, оставалось либо пялиться в окно, либо спать. Как вдруг взгляд зацепился за какую-то белую детальку на прикроватной тумбочке из светлого дерева. Да это же его электронный браслет! Не раздумывая, он активировал его. Ни одного звонка. Сообщения.. Реклама, реклама… и вдруг – письмо. «Кнатьер Мекетул, позвоните мне, как только сможете. Необходимо объясниться. Норвизон стиснул ладонь. Злость начала обжигать, поднимаясь снизу. Он уже один раз доверился ему – и что получил? Укол и транспортировку в очередное неизвестное место. И тут, будто почуяв его сомненя, раздалось мелодичное пиликанье. Задумчиво глядя на голубой экран, он шумно выдохнул через нос. Интересно, что ему теперь наговорят? Неужели просто пользуются его непростым положением? Как низко и подло. Но послушать его, похоже, придется. Иначе будет сидеть здесь неизвестно сколько.

- Теплого солнца. Что вы хотели?

- Сытного завтрака. Когда происходил эксперимент – на станции случилась поломка.

« Которую устроил ты» - невысказанная фраза витала в воздухе. Парень ехидно улыбнулся, вспомнив случившееся. Скорей всего, Курвисунд и так рассказала Саммиру о способностях Норвизона. И он испытывал недовольство, но в то же время не знал, может – раз она им занимается, имеет право решать, кому рассказывать его тайны? Пожалуй, это самое неприятное = довериться надо, но непонятно, кому.

- Я доставил вас на Ситол-Макарн, это столица. И у меня есть небольшая просьба.

Норвизон прикусил кончик языка, чтобы не рассмеяться. Это слишком явно.. Впрочем, подыграть, пожалуй, придется.

- Завтра в ресторане «Оус –Ланус» планиурестя вечер в честь сбора средств Оривера Шолли. Ничего, сложного, просто ходить и слушать. Ах да – вы будете под именем банкира Фардена Фрио.

Холодок пробежал по спине Норвизона. С трудом сдерживая ругательства, ударил кулаком по спинке кровати. Руку пронзило острой болью, на глазах выступили слезы.

- Мекетул? У вас все в порядке?

- А что за Фарден Фрио? Он вообще существует?

- Я… сброшу тебе информацию.

- А, и еще – тут замок не работает, я выйти не могу.

- Простите, мера предосторожности. Я не хотел, чтобы вы ушли, не поговорив со мной.

- А где Курвисунд?

- К сожалению, на задании. И ответить не может. Взгляни сам.

На экранчике возникла знакомая фигура. Выглядела квинсорианка беспечной, словно находилась на прогулке. Ее волосы развевались, падая на белоснежную майку, темно-зеленые, травянистого цвета шорты были свободными, едва прикрывающими бедра. С плечика свисала крошечная белая сумочка на длинной серебристой цепочке. Норвизон поймал себя на мысли, что любуется ею. Нет, ему доводилось видеть почти обнаженных сокурсниц, но они выглядели по-юношески легкомысленно, а Курвисунд – скорее как соблазнительница, даже пытаясь быть легкомысленной.

И все же что-то было не так.

- А… прошу прощения, откуда у тебя этот ролик? Сомневаюсь, что Курвисунд вот так позволила себя заснять. Да еще и на задании. Ответом ему послужил хриплый смех, переходящий в кашель.

- Ты прав. Но только отчасти. Иногда можно и попасть в кадр, но так, чтобы не вызывать подозрений.

Нехотя, но Норвизон признал, что логике в его словах есть. Очень хотелось спросить, почему же сама Курвисунд ничего не пишет ему, но сдержался. Может, и вправду боится, что ее засекут. Она ведь умна и опытна, если он доверился ей –то и Саммиру должен.

- Я открываю дверь. Можешь подготовиться. Завтра к вечеру за тобой заедет такси.

И отключился. Парень провел по лицу руками, стараясь успокоиться. Во что он вообще ввязался? И что делать? Сбежать? Но куда? Да и что это даст? Останется совсем один. Да и – что скрывать,ему самому интересно, что происходит.