Автор Тема: Эпоха тайны-2. Радужный мост.  (Прочитано 2000 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« : 16 Июнь 2016, 20:03:34 »
Ну вот, собственно, и первая глава проды. Кто не улавливает нить сюжета - см. "ЭПОХА ТАЙНЫ. Золотая осень" в этом же разделе.
« Последнее редактирование: 16 Июнь 2016, 23:43:44 от Крайс »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: ЭПОХА ТАЙНЫ-2. Радужный мост.
« Ответ #1 : 16 Июнь 2016, 20:15:59 »
Глава 1. Восемь шагов по тропе в бесконечность.

         – Посмотри, какая ты красивая, – дружелюбно улыбнулась юная девушка в расшитой раавайе, с мудрыми не по годам глазами золотисто-лунного, «кошачьего» цвета.
        В этом жрица была схожа со второй послушницей, чьё отражение в большом зеркале в данный момент подвергалось тщательному исследованию на предмет его дальнейшего доведения до совершенства. Девушка на мгновение задумалась, после чего добавила в причёску второй изысканную золотую заколку, инкрустированную топазами. Украшение было выполнено в виде цветка-«свечки», закручивающегося спирально.
        – Вот так… Отлично! – выдала заключение добровольный стилист. – Осталось подобрать подходящее парфюмерное масло. Ты же любишь аромат аира?
        – Да, люблю. И она его любила…  – девушка внезапно погрустнела.
        – Твоя сестра?
        – Люцида…
        – Не обвиняй её, – неожиданно сказала «стилистка», сдув с лица белоснежную прядь.
        – Тебе легко советовать!
        – Ты не слышала, что сказала об этом наставница.
        – Твоя?
        – Ну не твоя же…
        Аврора зарыдала в голос, упав на сложённые руки.
        – Ну вот, – тяжко вздохнула нивья, – снова тебя перекрашивать… Да не хотела я! Извини… – жрица коснулась плеча соратницы. – Не сообразила я, что ты всё ещё тоскуешь по ней… – виновато потупилась девушка, отвернувшись от Авроры.
        – Ты прости… – взяла себя в руки та. – Просто понимаешь… я ведь всё равно вспоминаю её иногда… Сильву… – всхлипнула она.
        – Тяжело терять учителя… – согласилась беловолосая. – Но у тебя сестра есть, так не забывай же её! Хотя бы во имя Нереи Сильваны.
        – Ты бы знала, сколько раз мы её предавали! – зло сверкнули «волчьи» глаза. – А всё из-за неё, сестрички… – буквально прошипела девушка.
        – А тебя она силой принуждала, – съязвила нивья.
        – Не принуждала. Я ей доверяла… – горько произнесла Аврора.
        – А что, если и она верила в то, что права? Мы все совершаем ошибки. И учимся на них.
        – Но не такие же… – покачала головой жрица.
        – Ты правда винишь её в той катастрофе у вас, в Мидгарде? – проникновенно спросила нивья.
        – От… откуда ты знаешь? – ошеломлённо выпучила глаза Аврора.
        – На Острове всегда знали чуть больше, – пожала плечами собеседница. – Традиция.
        – Ладно…– задумалась девушка. – Так что сказала Лиара Лирананта?
        – Трагедия была судьбой вашего мира, и многие люди провели её в мир сущего. Люцида и катализатором-то не была… Но она должна была оступиться в тот самый момент – ни раньше, ни позже.
        – Зачем?
        – А ты не понимаешь? Только искреннее раскаяние могло по-настоящему изменить её. Те жизни, что она забрала ранее, ещё до встречи с будущей наставницей, в её понимании были всего лишь платой за причинённую ей боль. Да и вообще, человеколюбием она не страдает, насколько я могу судить.
        – Не страдает…– согласилась Аврора. – Хотя…
        – С тобой она была другой?
        Девушка кивнула.
        – Благодаря привязанности к тебе она лишь начала осознавать изменения в себе, но для глобальной перезагрузки её мировоззрения требовалось нечто более масштабное. Её душевная связь с Землёй позволяла ей ощущать её, как живое существо, коим она, в сущности, и является, открывая Люциде недоступные профанам эмоциональные сферы. Но эта же самая связь заставила её в тот жуткий миг не один лишь страх за тебя испытать, но и почувствовать всю боль раненой планеты.
        Аврора, грустная и поникшая, смотрела на свои колени под фиолетовой атласной юбкой, расшитой золотом. Сегодняшний наряд девушки был непривычным, светским: наставал её последний день на Острове. Отныне она переставала быть Сильваной Авророй и становилась Авророй Танатарри, вассалом леди Аллимы Алуары чур Вейя, в девичестве – чур Танатарри, которую та ещё ребёнком забрала в Нивиш, когда вышла замуж за одного из дааров подгорной страны. Таким образом осиротевшей девочке-инфе был дан шанс на лучшее будущее. И она его не упустила, став не только нянькой, но и подругой для дочери своей леди – Иринейи. Таким образом, не было ровным счётом ничего удивительного в том, что Аврора решила проведать посольство нивьев в Сваргесте. Хотя… кое-кого это немало удивило…
        Когда Аврора удалилась в администрацию за сопровождающими документами, собиравшая её нивья решила прогуляться по аллее вязов, уводящей от храмового комплекса в сторону озера Зеркало солнца. Спустя пару минут к жрице присоединилась другая послушница. Некоторое время женщины шли молча, после чего нивья спросила:
        – Как ты думаешь, зачем их вбрасывают?
        – О чём ты? – недоумённо поморщилась та.
        – Ой, да ладно тебе… Всё ты понимаешь. У переселенок и Дар, и Сила – что надо. А знаний – минимум. Особенно – о мире, в котором они оказались. Так для чего Кругу Верховных «прописывать» их на ключевых политических точках?
        – Кроме Сильваны Ирии.
        – Не скажи… У Лиловой Ветви всегда было особое положение, ты же понимаешь.
        Вторая согласно кивнула, ухмыльнувшись краешком губ. Нивья продолжила:
        – К тому же канал информации надо сохранить? Таким образом хотя бы одна да должна быть приписана к Храму.
        – Что ты хочешь эти сказать?
        – Девчонки должны стать катализатором чего-то… Но чего?
        – А ты не думаешь, что мы бы знали, если бы это нас касалось?
        – А ты не думаешь, что, когда настанет час, это не коснётся всех нас? Грядут перемены, – жрица посмотрела собеседнице в глаза.
        – В любом случае, нам повезёт больше, чем Мидгарду, – махнула рукой та.
        – Ты что-то знаешь? – нивья напряглась.
        – Скажем так… Ядерная катастрофа – далеко не последнее испытание родины переселенок. Их мир был биполярным, когда девушки переместились на Азарику, и конкурирующая империя приложила немало сил к тому, чтобы победить противника ещё до начала войны. Через четыре года после их исчезновения страна была разрушена изнутри, распавшись на множество государств. Несмотря на то, что девчонки здесь меньше года, с учётов разницы в скорости и насыщенности временных потоков, в Мидгарде это уже произошло.
        – Но не это самое страшное?
        – Не это. Будут упадок, разруха, межнациональные столкновения, но осколки некогда единого целого пройдут и через эти испытания. И один из них – Россия – продолжит противостояние, сумев сохранить основные силы погибшей империи. Тем временем её западный соперник за мировое господство, жаждущий заполучить «осколки» в своё полное распоряжение, развивает и обкатывает у русских границ своё детище – социальную технологию создания управляемого хаоса.
        – Мидгард уже дорос до неё? – удивлённо приподняла бровь собеседница.
        – В примитивном её понимании. Походя запад грабит менее развитые страны, развязывая войны по надуманным причинам, одновременно провоцируя нестабильность в близкой к России Европе – из-за потока вынужденной миграции с территории тех стран. Государства-осколки, что находятся между Европой и Россией подвергаются многоуровневой атаке: кого купили, кого уничтожили. Одно из них – то самое, что было родиной переселенок, троих из них. Собственно, оно сдалось последним. Но заплатило самую высокую цену.
        – Это уже произошло в их временной линии?
        – Произойдёт очень скоро. Вначале будет спровоцирована война в соседнем «осколке», у самых границ России, которая даже сумеет извлечь свою выгоду, присвоив кусочек их территории… или вернув? Не буду вдаваться в тонкости тамошней истории  политики, на них йотун мозги сломает… В общем и целом, там будет… не очень. Тот самый «управляемый хаос». Управляемый западной империей, разумеется. По сути, это станет своеобразной формой колонизации территории. Обосновавшись, запад запустит множество проектов различных направлений – по оборонке, шпионажу и прочему – созданных с единственной целью, о которой было сказано выше. Одним из них, притом – наиболее популярным, станет искусственное создание эпидемий.
        – Кажется, я знаю, что будет потом… – в голосе нивьи прозвучал ужас от осознания страшной догадки. – Сколько?
        – Около шестой части населения на территории самой Украины и более половины – в Белоруссии. Западная часть России пострадает незначительно: спасёт время, что судьба им даст на подготовку, а также свойственные им нестандартные решения. Более того, кризис подтолкнёт к развитию. Открытие, совершённое тамошними учёными, не только остановит заразу, но и станет прорывом в области фармакологии и вирусологии. Останься переселенки в Мидгарде, им было бы по пятьдесят-шестьдесят лет на момент этих событий. У них были бы свои дети, внуки… Которых они, вполне возможно, похоронили бы, или погибли сами.
        – Азарика спасла их судьбы… – прошептала жрица.
        – Вероятно… – вторая задумчиво почесала подбородок.
        Заходящее солнце окрасило аллею червонным золотом, а удалённая горная гряда сверкнула невообразимым переливом – от яркого хризолита до нежного лилового. Две стройные, идущие в сторону озера, фигурки растворились в золотом сиянии, а окружающий их мир погрузился в сумерки.
        Последний луч вспыхнул пером жар-птицы, выведя Аврору из глубокой задумчивости. Девушка отошла от высокого окна, выходящего в сад. Летний? Весенний? А какая, собственно, разница, если на Острове нет смены пор года? Как, в общем-то, и в Дийе. Однако, на самом плато климат сухой, и суточные перепады температур с лихвой компенсируют отсутствие сезонных. Остров же является маленьким раем благоденствия в самом сердце этих контрастов. Хронологически сейчас была ранняя весна, и для путешествия по Ванингу или Плаэме потребовалась бы шуба. В Сваргесте или Альвии хватило бы и тёплого плаща. В Йонтзире и Инифае же зима была лишь сезоном дождей. Поэтому девушка надела поверх платья лишь лёгкую накидку: портальный город Дийи, к ним ближайший – Лирент – находился у самой границы огибающего Озеро Древа Жизни горного кольца, через которое они проплывут по туннелю прямо до лирентской пристани. А экипаж леди Алуары будет ожидать уже в Миролче: не было ничего странного в том, что урождённая аристократка Инифая решила на время покинуть подгорную страну, дабы навестить родителей. А после выкроили время для визита в Сваргест – повидаться с дочерью-гаардой.
        – Собралась уже? Отлично, – Аврора вздрогнула от голоса вернувшейся с прогулки нивьи – собиравшей её жрицы Лирананты Аинары, что на время поездки в Сангри, подобно Авроре, примерит на себя светский образ в составе свиты леди чур Вейя, под именем Аинары Ноам. Несмотря на то, что прежде ученица Лиары Лирананты, до своего посвящения в Азариан, имела родовое имя «чур Ноам».
        Впрочем, некоторые нюансы местных имён до сих пор оставались тайной для Авроры, отчего девушка решила сразу же прояснить этот момент:
        – Инар, послушай, а почему на острове некоторые зовут леди Аллиму Иринейю Аллимой Риаманой?
        – Да так, заморочки этикета, – рассмеялась нивья. – Ты же знаешь её историю?
        – Что она была сокрытой жрицей, но так и не реализовалась? Ну да,– пожала плечами Аврора.
        – Потому и наставницы у неё не было – она к этому не была готова. Но и она сама, и проводник были приписаны к Лиловой Ветви. Так что жреческое, новое, имя она получила, а первым осталось материнское.   По крайней мере, так было до того, как они с Лерриннаном вышли из-под юрисдикции Храма.
        – Вот оно как…
        – А теперь сворачивайся – лодка ждёт. Доедем верхом до берега, ты ведь не против? На третью лошадь вещи погрузим, быстрее будет.
        – Не против. Тем более что потом всё равно одни «прыжки», хоть ветром подышу напоследок. Любопытно, отчего в Нивише совсем нет портальных точек, а в Дийе, наоборот, столь высокая их концентрация? Нет, я знаю теорию пространственных токов, но всё равно странно. С точки зрения геофизики это алогично…
        – А это и не связано с силовыми линиями. Теорий, вообще говоря, несколько, но наиболее заслуживает доверия та, согласно которой экранирующие свойства нивианского светопроводящего кварца не только препятствуют появлению на территории подгорной страны потенциальных телепортов, но и искажают конфигурацию геополя таким образом, что его напряжённость смещается вверх, создавая в Дийе повышенное количество узлов пространственной нестабильности.
        – Учиться мне ещё и учиться… – вздохнула Аврора.
        – Ничего, век живи – век учись, – потрепала Аинара девушку по плечу.– Пошли уже.
        Жрицы вскочили на лошадей и, пустив их быстрым шагом, поскакали к побережью Радужного моря, как ещё называли Озеро Древа Жизни. На цветущую долину опустилась бархатная ночь, усеянная мириадами звёзд.
        – Наперегонки?– подмигнула Аврора.
        – Ага, хитрющая! Лошадь с вещами то к моей привязана!
        – Трусиха! – рассмеялась девушка и перешла в галоп.
        – Ну я тебе сейчас!
        Дружный звонкий хохот разлился хрустальным эхо, пугая певчих птиц. Наездницы вихрем пронеслись через фруктовые сады, раскинувшиеся за ними медовые луга, туманную низину, пронизанную тяжёлой душной сладостью аира, и ворвались в лес, воздушной волной стряхнув с кустарника стайки ночных бабочек, искрами взметнувшихся под кудрявые кроны стройных деревьев. Аврора остановилась подождать спутницу, и дальше девушки поехали размеренно, сполна наслаждаясь царящим вокруг умиротворением и свежестью хвои, глубокий малахитовый цвет которой уже становился более отчётливым под светлеющим небом. Когда же горизонт порозовел, воздух стал прохладным и влажным, и до путешественниц донёсся звук прибоя. Тропа вывела к песчаному берегу, где среди переливающихся расплавленным серебром волн покачивался небольшой изящный чёлн с бирюзово-зеленоватым парусом. Аинара сняла с лошадей поклажу, которую лодочник помог поднять на судно, после чего Аврора отправила их обратно: умные животные сами найдут путь домой.
        Восходящее солнце жрицы встречали уже когда берег, ставший для них родным за прошедшее время, потерялся из виду. Лодочник – смуглый дийянин в традиционной одежде горцев – уверенно вёл «Стрекозу» к сияющей гряде снежных шапок. Там, под ними, проходил туннель, в котором брала начало река Солайя, соединяющая портальный Лирент и стольный град Соларику. Так что дальнейший маршрут «таксиста», после высадки пассажирок, обещал быть куда более прибыльным.
        Вздремнув у себя в каюте, точнее – общей на двоих, Аврора проспала почти до заката, а проснувшись – не обнаружила Аинары. Девушка поднялась на палубу, где и увидела соратницу, ужинающую под навесом. Нивья уже успела сменить раавайю на светское одеяние. И Аврора неожиданно для себя открыла новую ипостась обычно скромной жрицы. Нежно-сиреневое платье удивительным образом гармонировало с жемчужной кожей, платиновыми волосами и «лунными» глазами, делая девушку похожей на хрустальную статуэтку, наполненную светом. Едва заметное золотое шитьё в виде завитков, похожих на морозные узоры по стеклу, мерцало при каждом движении Аинары, подчёркивая женственные изгибы фигуры.
        – Ну прям фея, – усмехнулась Аврора.
        Девушка загадочно улыбнулась, ничего не ответив. Низкие облака, из-за которых сумерки наступили несколько раньше, на мгновение расступились, пропуская прощальный лучик солнца, и капли воды, осевшие на поверхностях корабля из-за брызг и тумана, засияли бриллиантовыми искрами. Шёлковые волны сверкнули переливом от яркого ультрамарина до глубокого изумруда, а влажная дымка, что стелилась у самой воды, расцветилась аркадами радуг. Однако всё это великолепие природы выглядело всего лишь фоном для полотна, главной героиней которого в этот миг стала Аинара. Светлая, неземная, лучезарная – она казалась невесомым образом, сотканным из красоты окружающего мира. Ни до, ни после того Авроре не было так жаль, что талант к изобразительному искусству был дарован Латоне, а не ей. Даже у зрелого и, вероятно, битого жизнью горца-лодочника перехватило дыхание при взгляде на нивью, в результате чего дийянин чуть не пропустил ориентир – скалу, за которой начинался вход в туннель.
        К удивлению иномирянки, в отличие от спутницы знающей географию Азарики более в теории, чем на практике, свечение из пещеры-канала исходило не от искусственного источника, а от того самого светопроводящего люминесцентного кварца, что они ранее видели в Акринаре. Прозрачность подсвеченной снизу водной толщи позволяло с лёгкостью наблюдать за жизнью её обитателей, а мхи, покрывающие стены туннеля разноцветными пушистыми помпонами, были похожи на мех огромного зверя, нерушимой глыбой спящего на дне… Что странно, абсолютно не ощущалось характерного для таких мест запаха сырости и болота – лишь свежесть и прохлада. И почему-то примешивался аромат, похожий на можжевельник, эвкалипт и кипарис одновременно. Юркая ящерка прошмыгнула по острым на вид сверкающим камням и скрылась в расщелине. Некто или нечто упало в воду, распространяя эхо всплеска под каменными сводами, после чего снова воцарилась тишина – настолько гулкая и звенящая, что окружающее пространство начинало восприниматься призрачным, нереальным. Нежная Аврора – всё такой же феей, искрящейся и полупрозрачной. Дийянин в белых одеждах, чьи медовая кожа и длинная коса цвета золотистого ореха стали светло-телесными в мерцающем полумраке – привидением, пришельцем из потустороннего мира. Мохнатый мотылёк, подлетевший к столику под навесом, закружил возле магического светильника – сияющего шарика на подставке, трепеща оливковыми крылышками. Несколько летучих мышей пронеслись над палубой дружной стайкой, вспугнув мотылька, резво шмыгнувшего обратно в тень. Одинокая птица, непонятно откуда появившаяся, закружила над водой, взволнованно клекоча и махая лилово-розовым оперением длинного хвоста. «Миранчитта», – просто сказал горец, и добавил после короткой паузы: «Мы близко». Лёгкий ветерок подтвердил слова лодочника, и вскоре чёлн вынырнул из пещеры. Уже в Дийе.
        Если бы Аврора не знала, что она находится не в Мидгарде, то решила бы, что слепящие пики гряды, оставшейся за спиной – вовсе не Серебряные горы, опоясывающие Радужное море, а вершины Алтая: так сильно солнечные полушария цветущих «букетов» золотого корня и сибирского борщевика (как называли это растение земные ботаники) напоминали Россию, по которой они путешествовали вместе с Латоной. Ещё в те времена, когда носили имена Марина и Вероника, а их родина звалась Советским Союзом. Впрочем, были и различия. Например, арсинана – эндемик плато, близкий родственник лилий. Заросшие ею долы переливались то яркими переходами цвета от густого изумруда до сияющей бирюзы, напоминая кусочек моря, то индиговым сапфиром, будто бы отражая небо. Ниже по течение Солайи этого цветка становилось всё больше, а берега покрывались аиром. Это означало, что они приближались к Лиренту, что находился в низине. Периодически попадались пушистые от высоких трав заливные луга, усеянные стайками тех самых миранчитт, чей окрас при свете дня стал тёплым насыщенным розовым, почти малиновым. А может, это лишь казалось из-за восходящего солнца? Они ведь плыли по каналу всю ночь.
        Огибая очередной уступ, «Стрекоза» оказалась в месте, где русло стало шире и мельче, а течение – медленнее. Но, самое главное – вдали замелькали высокие шпили остроконечных крыш. Лодочник уверенно направил чёлн к пристани. Правда, проплыв около неё, свернул под ажурный мост, изогнувшийся спиной кошки над заболоченным ответвлением Солайи, заросшим розовым лотосом, длинные стебли которого торчали из воды выше палубного ограждения, и пришвартовался у площадки белого мрамора, от которой ступени широкой лестницы поднимались к арке посреди высокого забора – резной каменной ограды вокруг телепорта. «Прибыли», – всё так же немногословно констатировал дийянин, взял у жриц вторую половину оплаты и отчалил. Девушки весело переглянулись и бодро направились ко входу, держа документы на изготовку.
        После перемещения в Миролчу их ожидала не одна лишь новая патронесса, но и сюрприз. Приятный, по крайней мере – для Авроры, однако… несколько шокировавший. Рядом с леди Аллимой – красивой инфой с такими же каштановыми волосами и «кошачьими» глазами, как и у самой Авроры, хоть и более женственно сложённой, округлой и чувственной – находились не только охранители-нивьи, но и две девушки-землянки. Латона и Ирия счастливо улыбались, держа на изготовку букет пушистых маргариток. Аинара изумлённо приподняла бровь и посмотрела на спутницу с восхищением, слегка приправленным завистью: «мне бы таких друзей» – ясно читалось во взгляде девушки. Ученицы Сильвы горячо обнялись. Было видно, что подруги скучали по Авроре. Однако, к их горькому сожалению, пообщаться с глазу на глаз им не дали: леди торопилась поскорее переместиться в Ран, откуда было рукой подать до Сангри. Ну… половина суток неспешной поездки. Или четверть – быстрой. Так что путешественницам пришлось попрощаться с коллегой из Лиловой Ветви и с бывшей помощницей даары чур Фрайяш, ныне официально приписанной к посольству сваргов в Аргеншассе – с того самого момента, как Латона была наделена дворянским титулом. После чего экс-островитянки присоединились к леди Аллиме, и карета с дамами, сопровождаемая конными нивьями, въехала в портальную.
        – Ну вот… – надула губки Латона, чеперь – чур Фрайяш, как только чур Вейя и свита скрылись из виду. – Повидались, называется.
        – Посмотри на это с другой стороны: в Сангри – Люцида.
        – О да… У неё веский повод поторопиться…
        – К тому же леди чур Вейя, вероятно, также истосковалась по дочери.
        – Ты в Храм?
        – Да, я и так надолго отлучилась. Не обидишься, если мы вернёмся в Аргеншасс порознь? В Лиловой Ветви посвящённые – лишь Верховная, Арика Флора, да Алесса. Незачем вызывать ненужные вопросы нестандартным кругом общения.
        – Согласна. В посольстве – так вообще ни одного. А Вирания уж давненько в Сангри… И у неё – своя жизнь.
        – Созваниваетесь?
        – По праздникам, – отшутилась Латона.
        Девушки рассмеялись и попрощались. Ирия вскочила на лошадь и покинула Миролчу, а Латона осталась ожидать груз для посольства, что должен был прибыть из Рана. Впрочем, недолго. Спустя полчаса сопровождающий-сварг, вышедший из второй портальной – для прибывающих, вручил гаарде чур Фрайяш небольшой сундук и ключ от него в запечатанном футляре, после чего скрылся в зале отбытия. Девушка отнесла полученное в свою открытую двуместную карету, запряжённую вороным конём, и выехала по направлению в Аргеншасс.
        В посольстве Латона отдала переданное из Рана руководителю миссии – лорду Элирману чур Эррей, на ауру которого, собственно, и был зачарован футляр. А также похвасталась перед сотрудницами несколькими недешёвыми обновками, приобретёнными ею на обратном пути с целью оправдания некоторого излишка потраченного времени. Встречи с местной аристократией, а уже тем более – её нивианской роднёй, безо всяких оправданий мог позволить себе гаард Элирман, однако никак не его подчинённые у него за спиной. Не говоря уже о том, что Латону и так с самого дня её назначения считали чуть ли не официальным информатором рода Фрайяш (и его главы персонально). А так… Ну кто в здравом уме усомнится в том, что обеспеченная юная леди может потратить часок-другой на примерку шикарных платьев? К тому же они действительно того стоили. Да и приём в посольстве этим вечером более чем кстати. Вот только девушку уже начинало клонить в сон. Послеобеденный, что ли? Несмотря на то, что она пока и не ела со времени завтрака, да и до обеда было часа четыре. Латона решила, что всё дело в перемене погоды – уж очень сонливость была назойливой, и прилегла отдохнуть. Забытьё пришло мгновенно, а вместе с ним – и привычный серый сумрак, в котором дыхание тумана призрачной дымкой рисовало образы. Силуэты…
        «Я скучал…» – шепчет высокий и стройный, с проседью в длинных пепельных волосах.
        «По мне или по своим планам?» – язвительно отвечает рыжая пышка.
        «По нашим, Ли, по нашим. Мы вместе начали всё это.»
        «Дура была…»
        «А сейчас?»
        «А сейчас просто жить хочу! Хоть бы и не своей жизнью…» – горько вздохнула женщина.
        «И как, получается? Спать с не своим мужем, любить не своих детей?»
        «Ну, одну я, допустим, уже люблю, – ухмыльнулась Лимана. – Если бы мелкая не отвлекла жрицу, быть бы мне по сей день хвостатой.»
        «Жаль, что с Алой Ветвью не выгорело… – задумчиво почесал подбородок альв. – У нас был бы в кармане и ключ от Свартальфхейма… Удачно переселенки появились, ничего не скажешь – принесли последнее звено цепочки прямо нам в руки!» – рассмеялся мужчина.
        «Угу… Ты вначале предпоследние у Храма выцеди!»
        «Выцедим, выцедим… Есть кое-какие наработки и на эту тему…»
        «А ключ-активатор? Ты уже выяснил, где он?»
        «Не в Мидгарде, это точно.»
        «Но и не на Азарике? Тогда где? В любом из восьми миров? Ты издеваешься?!»
        «Не думаю, что всё так просто… Вероятно, ядро спрятано в некоем пространственном кармане, доступ к которому станет возможен только при наличии полностью собранного паззла…»
        «А значит, нам необходимы все восемь версий «Девяти кругов Великого хоровода»… – пришла к выводу Лимана. – А что, артефакты Ветвей не подойдут?»
        «Они не для этого предназначены. Да и изготовлены позднее. В данном случае цель – аккумулирование торсионной энергии Круга жриц, к межмировым переходам эти игрушки не имеют ровным счётом никакого отношения, – махнул рукой пепельноволосый. –  А нам нужны оригиналы. Исходники, с которых лепились копии с урезанными функциями. Как ты и сказала – все восемь.»
        «Восемь шагов по тропе в бесконечность…»  – пропела строку старинного романса рыжая.
        «И эта тропа будет нашей…» – страстно прошептал визави, внезапно взяв женщину за руки.
        «Ох, Мэй… – покачала головой та. – Мы и так уже многим пожертвовали…»
        «Это не жертва, Ли! Это плата за наше могущество! Верь мне…»
        «А что я до сих пор делала?» – обречённо прошептала экс-даара.
« Последнее редактирование: 16 Июнь 2016, 20:35:09 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #2 : 18 Июль 2016, 18:44:08 »
Глава 2. Чувство меры и химеры.


        – Ликёра или чаю? – вежливо, но с достоинством, поинтересовалась у гостьи эффектная зеленоглазая сварга в скромной раавайе.
        В тоне женщины не прозвучало и толики услужливости: Верховная жрица Алой Ветви Лирананта Ирвинн привыкла повелевать, а не прислуживать. Ну, если только служить. Храму Древа Жизни. А ещё – она была слегка… недовольна непредвиденным визитом посланницы ариана, хоть и не подавала виду. Последнее время яр Сваргеста всё чаще злоупотреблял властью в отношении Храма, и Верховной это не нравилось. Но и нажаловаться Кругу Острова она не могла: Его величество не только правил государством, на территории которого располагалась Алая Ветвь, но и входил в число посвящённых. Собственно, как и гостья. Высокородная леди Вирания, глава рода Фрайяш.
        – Чаю, если можно. Благодарю вас, Ирвинн, – даара на мгновение оторвалась от чтения предоставленного жрицей списка принятых послушниц из числа сваргов. – Но всё же… ведь это не полный перечень за последнее столетие?
        – Отнюдь. Хотя то, что происходило в Алой Ветви до моего назначения, я, безусловно, не могу прокомментировать с полной уверенностью в своей осведомлённости, всё же я не позволила бы себе усомниться в подлинности данного документа.
        – А как же сокрытые? – поинтересовалась Вирания, с намёком сверкнув рубином на перстне посвящённой.
        – Это деликатная информация, даара. Надеюсь, вы понимаете… – измрудные глаза серьёзно посмотрели в светло-карие.
        – Разумеется, Верховная. И, уверяю вас, я искренне рада за леди Йору.
        Ирвинн поджала губы, смерила чур Фрайяш напряжённым взглядом, поколебалась минуту и, открыв одну из дверей, незаметную за декоративной ширмой, покинула кабинет. Спустя некоторое время жрица принесла другой список, удовлетворивший Виранию более прежнего. Прочитав его, та совсем не по-великосветски присвистнула и изумлённо покачала головой:
        – Однако… А кто был предназначен в Проводники Лимане чур Лайран?
        – А разница?– подала плечами Верховная. – Она отреклась от своего пути ради карьеры и семьи.
        – Только первое. Ей был выгоден союз между чур Миршарх и чур Лайран из-за межевой территории. А со вторыми соседями – чур Миланами, она породнилась, пихнув младшую сестру под лорда Райо. Та, кстати, неплохая девчонка оказалась. Они даже поссорились было, когда Лемира отказалась участвовать в интригах Лиманы…
        – А ведь кузен Синтара погиб при несколько… странных обстоятельствах?
        – Кто знает… И всё же, кто был Проводником? А хотите, я сама скажу? Высокий худощавый альв, вероятнее всего – высокородный, старше Лиманы лет на десять-двадцать!
        – Откуда вы… – тонкие брови Ирвинн поползли вверх.
        – У меня тоже есть свои секреты, – в хитром взгляде Вирании мелькнуло торжество.
        – Он действительно из числа знати, но не при власти, так как является третьим ребёнком главы рода. На текущий момент его брат носит титул даара, а сестра – придворная гаарда.
        – Та леди, что посетила наш Бал золотой осени? – припомнила чур Фрайяш пепельноволосую грацию со шкатулкой эфирных масел. Придворные гаарды выполняли функцию «поздравительной открытки» в тех краях, где их родина не имела постоянного дипломатического представительства, большую же часть времени находились подле своего ариана. – Миллеринта чур Эллисиэнт, если я не ошибаюсь. А её меньшой братишка?
        – Мэйерин чур Эллисиэнт. Один из ведущих профессоров Университета Ранайолы. Вроде, геофизикой занимается…
        – Угу… – кивнула Вирания. – У альвов сильная школа пространственно-временной магии. Ну что ж… – чур Фрайяш отодвинула опустевшую чашку. – Благодарю за уделённое мне время, Верховная, и прошу прощения, если необходимость нашей встречи нарушила ваши планы.
        – Не спорю, ваш визит был несколько… неожиданным. Но, тем не менее, я прекрасно осознаю всю серьёзность сложившейся ситуации, даара. Была рада помочь.
        Женщины попрощались, и Вирания покинула кабинет жрицы. Сама же хозяйка впала в глубокую задумчивость минут на пять, выйдя из которой, потянулась за шаром дистанционной связи. Но не тем, что постоянно находился подле неё на рабочем столе, а за другим, спрятанным в шкатулке и предназначенным для общения с Островом. Пару мгновений Ирвинн смотрела на артефакт, после чего вернула его на место, так и не воспользовавшись. Жрица подошла к серванту и, достав оттуда бокал и расписной фарфоровый графин-кувшинчик, плеснула себе крепкой настойки на травах. Успокоительных. Чтобы, спустя час, проснуться с чуть более ясной головой, но… всё таким же гадким предчувствием…
        А тем временем леди Вирания потягивала медовый ликёр в Северном кабинете дворца Сангри. Наедине с Его величеством.
        – И всё же, ариан, почему с нами нет лорда Террана?
        – А какова была бы цель его присутствия, по вашему мнению, даара? – яр Сваргеста приподнял бровь, но серо-зелёные глаза не выражали никаких эмоций.
        – Как мы оба знаем, ему не безразлична судьба леди Йоры. Если убийство лорда Лоана – ни много ни мало, целого даара, за которого было кому свершить возмездие, имело под собой банально корыстные мотивы, в то время, как чур Лайран ещё было, что терять, кто знает, чего может натворить Лимана теперь, в новом теле.
        – Вы сумели выяснить, чьё оно?
        – Диалог, что наблюдала леди Латона во время своего последнего внетелесного опыта, увы, не дал конкретных зацепок. Теоретически, это может быть любая из присутствовавших в резиденции дам. И всё же, оговорки, допущенные Лиманой и Мэйерином, позволяют предположить, что это леди Меллин.
        – Жена лорда Дейна, правой руки даара Шимартиса? Для подобного заявления требуются неопровержимые доказательства, даара.
        – Простите, ариан, таких у меня нет, – виновато развела руками Вирания.
        – Не извиняйтесь. Вы и так сделали более того, чем были бы обязаны.
        – Это мой долг перед родом и Сваргестом. И, как мы теперь знаем, в том числе – и перед всей Азарикой. А возможно – и не только… Неизвестно, какие последствия может породить попытка заново открыть Радужный мост… Вслепую!
        – Не факт… – Его величество задумчиво побарабанил пальцами по столу. – Ректор нашего Университета виделся с Мэйерином не раз – на съездах и конференциях. И, в ходе этих встреч, последний произвёл впечатление фанатичного исследователя, дотошного и ответственного, но – отнюдь не прожектёра, а вполне реалистичного прагматика. А я доверяю мнению лорда Ринна.
        – Хотите сказать, чур Эллисиэнт вполне мог добыть записи древних?
        – Или восстановить их…
        – Для этого нужно быть гением, ариан.
        – Лорд Ринн так и сказал. К тому же, не забывайте, даара, заурядные личности не становятся Проводниками. Хотя далеко не все Проводники идут по пути Падших…
        – Поэтому вы не пожелали видеть гаарда Террана, ариан? Полагаете, ему был бы неприятен этот разговор?
        – А вы, даара? – яр Сваргеста прищурил зеленовато-серый глаз.
        – А я в этом уверена, ариан. Но в то же время не могу и отрицать того, что это было бы полезное горькое лекарство. Так сказать, превентивная мера.
        – У вас есть причины считать необходимым это… зелье? – в прозрачном намёке Его величества прозвучала холодная сосредоточенность.
        – Пока – нет. Однако всегда лучше предупредить, чем лечить.
        – Согласен. И всё же, даара, давайте будем решать проблемы по мере их возникновения. Предоставленная вами информация неоценима, равно как и ваше участие. Благодарю вас.
        – Была рада помочь вам, ариан. – Вирания поклонилась и покинула кабинет.
        Яр Мириан медленно прошёлся вдоль стола и остановился у каминной полки, где, незаметно для посетителей, приютился искусно выполненный эмалевый портрет красивой женщины с роскошной медной гривой и ярко-изумрудными глазами, неуловимо похожей на свою юную копию, тихо вошедшую из внутренней двери – ариану Лейриту.
        – Грустишь? – понимающе спросила дочь.
        – Да нет…– яр Сваргеста потёр лоб. – Задумался. Много навалилось в последнее время, вот и накатывает хандра время от времени, – Мириан выдавил из себя улыбку. – Просто устал.
        – Дело Лиманы не закрыто? – догадалась Её высочество. – Выходит, ей всё-таки удалось найти новую оболочку?
        – Увы… Прозевали… Но пока мы ничего не можем предпринять в рамках закона.
        – А вне?
        – Детка, – ариан тепло, по-отечески, но – твёрдо, посмотрел в глаза яры, – пойми, ответственность за действия обладающего властью ложится лишь на него одного, но вот последствия этих необдуманных решений ощущают все живущие под сенью этой власти.
        – И видят пример допустимого…
        – В том числе.
        – А если не увидят? – не унималась девушка.
        – А ты уверена, что сможешь это гарантировать?
        – Не существует явлений, наделённых абсолютной вероятностью реализации… – вздохнула Лейрита.
        – И не бывает выбора, не ведущего к изменениям.
        – А если я откажусь от необходимости выбирать и, следовательно, не изменюсь?
        – Изменится мир вокруг тебя, рано или поздно. А ты останешься прежней. Но – не твоя жизнь. Судьба – это череда развилок.
        – Хочешь сказать, что моральное попустительство ради высшей цели может стать катализатором душевной трансформации личности? И именно в этом заключена главная опасность подобного шага?
        – Вот видишь, Лей, ты сама всё понимаешь. Только не забывай и впредь.
        – Понимать?
        – Думать.
        Ариана покинула кабинет отца, но не тем путём, которым пришла туда, а через приёмную. Лайера не было: видно, Его величество не хотел свидетелей своей встречи с даарой. Девушка осознавала правоту Мириана, однако всё же ощущала некоторую подавленность: ей было неприятно столь очевидное указание на её ошибки. Банальные и глупые. Стоило же Лейрите вспомнить Аресию и камеристок, как эта внутренняя беспомощность повергала яру в настоящую бездну отчаяния. «Я не в состоянии решить столь элементарную задачу, даже обладая немалыми способностями к ментальной магии… Так что я за ариана? Как я смогу править целым Сваргестом?!» Девушка была готова расплакаться, но сохраняла аристократически-невозмутимое выражение лица. «Всё, чему я научилась…» – горько пронеслось в её мыслях. Лей вынырнула из малозаметной арки, что выводила из коридора, ведущего к Северному кабинету, и едва не столкнулась с невысокой черноглазой сваргой, несущей в руках стопку свитков.
        – Ваше высочество, – присела в реверансе Ларсия Милан – её новая камеристка, пришедшая на смену почившей Тенерине и Эриме, не так давно ставшей наследницей рода Яруж. Его величество настаивал на двух, как, собственно, и было ранее, однако дочь заявила, что не настолько беспомощна. Ну а для наличия дуэньи, взамен покойной Аресии, она уже слишком взрослая. Яр Сваргеста лишь покачал головой, огорчённый тем, что Лейрита так вот запросто нарушает многовековой уклад этикета ради личного удобства, однако отступил: даже сам правитель не смог бы переупрямить её характер.
        – Оставь их в моём кабинете, – кивнула ариана в сторону документов, что служанка несла из библиотеки.
        – Когда забрать, Ваше высочество?
        – Я позову вас. Пока можете быть свободны, Ларси.
        Девушка поклонилась и ушла выполнять распоряжение хозяйки. Лей же продолжила свой путь в оранжерею, где она прежде распорядилась накрыть на стол: яра устала от официоза в течение последних дней и оттого не хотела обедать в столовой зале. Проходя по галерее, она стала невольным свидетелей странного разговора между леди Йорой и лордом Шимартисом, стоявших у самого выхода на террасу. Хоть ариана не расслышала ни слова, сам факт столь дружественного, не фамильярного – но всё же слишком тёплого общения между даарами, чьи рода лишь чудом и благоразумием не оказались втянутыми в вендетту, вызывал некоторое удивление. Ну, или как минимум – серьёзные сомнения в искренности сторон. При встрече с Лейритой они на мгновение отвлеклись, чтобы поприветствовать наследницу престола Сангри, после чего продолжили беседу, в которой инициатива принадлежала по преимуществу Шимартису. Леди Йора уже и не особо скрывала того, что начала уставать от навязчивости коллеги, но оставалась вежливой. В конечном итоге ей всё же удалось освободиться от его общества, как показалось Лей – практически со вздохом облегчения.
        – И всё же подумайте над моим предложением, даара! – негромко крикнул чур Лайран во след удаляющейся девушке, и также покинул галерею.
        Ариану разбирало любопытство… но вместе с тем – и голод. Посему она продолжила свой путь, сделав зарубку в памяти о сегодняшней странной сцене. Впрочем, не она одна… Вот только леди Вирания, которую, стоявшую за поворотом на примыкающий коридор, не заметили ни даары, ни яра, была настроена куда решительнее. Нагнав чур Марахшани, та увлекла Йору в сад, подальше от посторонних ушей. Женщины выбрали малозаметную скамейку, скрытую черемухой, обступившей высокий клён, чья крона прекрасно защищала от яркого полуденного солнца в летнее время, однако сейчас, по весне, лишь начинала нежно зеленеть на фоне пасмурного неба. Йора откинулась на спинку и утомлённо посмотрела вдаль рассеянным взглядом.
        – Достал?– понимающе поинтересовалась чур Фрайяш.
        – Не то слово… – девушка потёрла переносицу. – Хотя с другой стороны – и хорошо. Пускай верит в то, что раздражает меня. Так у него не возникнет никаких подозрений.
        – Йора, мы должны это сделать, – янтарные глаза посмотрели в упор. – Мне бы тоже не было приятно на твоём месте. Да и столько времени, нужного времени, этот театр отнимает, что слов приличных не найти… Но – надо. Шимар – единственная ниточка к Лимане. И к якорю, который она создала для возврата. Раз мы ничего не можем сделать ей в теле Меллин, так как не имеем неоспоримых доказательств, если мы вообще не ошиблись на её счёт, нам остаётся лишь её правая рука. А прижать даара можно, только если поймать его с поличным.
        – Угу… Я – живец, – отрешённо-равнодушно констатировала чур Марахшани.
        – Нет, Йора, – Вирания серьёзно посмотрела в «кошачьи» глаза. – Ты – наша последняя надежда. Прости… – женщина коснулась её руки и отвела взгляд, после чего встала и быстрым шагом покинула сад.
        Юная даара продолжала неподвижно сидеть на скамейке, глядя перед собой невидящим взором. Весенний ветерок был несильным, но холодным, а воздух – зябким. Однако девушка словно не чувствовала дискомфорта из-за непогоды. А накрапывающий мелкий дождь, оставляющий хрустальные капли на красивом бледном лице, не вызывал даже подрагивания длинных ресниц. Она была рада этой мороси, и жалела лишь о том, что это не гроза: Йоре чертовски хотелось, просто до жажды, смыть всё пережитую за прошедшие полгода боль. Всматриваясь в сумрачную пустоту за горизонтом, укутанным туманом, сварга задремала тем странным сном, что бывает сложно отличить от яви. Вроде тех, когда действие сновидения происходит в вашей же спальне и в тот же час, и оттого, лишь проснувшись, вы осознаёте нереальность увиденного. Вот только Йора не ощущала и самой себя. Подобно бесплотной сущности она взирала на мир, частью которого была, так, будто бы стала душою этого места, разлитая вокруг незримою водой. Растворилась в каплях дождя, висящих в насыщенном влагою воздухе, наслаждаясь бесподобным умиротворением свободы… как вдруг испуганной птицей вспорхнула ввысь, увлекаемая в небеса безумным водоворотом. И вновь упала на землю. Звуки и запахи обрушились лавиной, сбивая с толку. Свет, почему-то – нестерпимо яркий, несмотря на облачность, больно резанул по глазам. Сердце колотилось бешено, как после бега наперегонки, откликаясь в висках, а гравитация ощущалась так, словно ускорение вдавило хрупкое тело в скамейку. В Мидгарде любой мало-мальски образованный медик назвал бы подобное состояние «вегето-сосудистой дистонией», однако в мире, где магия никогда не становилась легендой, у его жителей было своё, особое отношение ко всему необычному. Испуганная тем, что, возможно, подверглась атаке извне, Йора вызвала по портативному переговорнику самого надёжного по её мнению друга – Террана чур Фахри, чтобы услышать в ответ: «Не нужно бояться. Ты впервые распахнула крылья.»
        Для даары чур Марахшани это было ново, и потому к обретённой способности она отнеслась настороженно, мудро решив не экспериментировать до того момента, как нивий найдёт время позаниматься с нею. Для Лирананты Ирвинн же её астральная ипостась давно стала неотъемлемой частью личности, посему она ничего не опасалась, входя в зазеркалье. Кто осмелится покуситься на Верховную жрицу Ветви? Лишь тот, кому нечего терять… Тот, кого последний шаг отделяет от мира усопших. Та, что была вынуждена стать химерой, чтобы выжить. Соединить свой разум с не своей плотью.
        Серость сумрачного сияния, в котором не было неба и земли, лишь подчёркивала яркость созданий, словно бы нарисованных силою чьей-то безумной фантазии. Хотя и сама она, вероятно, выглядит не лучше. Ирвинн знала, что, как и у всех её земляков, её ипостась имеет полупрозрачные перепончатые крылья, увенчанные острыми шипами. У Лиманы такие же, только отливают не ало-розовым, а зелёным. В бордовых тонах с малахитово-изумрудными прожилками, будто листва в начале осени. Из-за этой расцветки они казались тяжеловесными, несмотря на эфемерность, под стать самой их пышнотелой обладательнице. «Забавно, – подумала Верховная, – Лима обитает в новом теле, а проекция всё равно копирует старое… Вероятно, всё дело в эмоциональном опыте, который личность приобретает в процессе взросления и самоосознания…» Тем парадоксальней смотрелся рядом высокий тонкокостный Мэйерин, похожий в своей трансформации, подобно остальным альвам, на человекообразную ажурную бабочку, изящную и хрупкую. Однако в такой же мрачноватой цветовой гамме, как и его спутница-сварга. Правда, у Мэя, наоборот, алые узоры шли поверх малахитового фона. Несуществующий воздух взметнул пепельные с проседью кудри, когда мужчина обернулся в сторону незваной гостьи. Две пары изумрудных глаз отразили зеркально всю палитру чувств – от внезапного испуга до холодной сосредоточенности бойца, готового к атаке. Альв первым отвёл взгляд. Уступил. Но – не жрице: дорогу Лимане.
        – Скучала? – заговорщицки подмигнула та, задорно тряхнув червонной гривой, и, качнув крутым бедром, танцующей походкой двинулась в сторону Ирвинн.
        Подойдя вплотную, женщина склонила голову набок и широко улыбнулась визави, накручивая на палец рыжий локон. Эта внешняя игривость и весёлый тон лишь сильнее подчёркивали мрак, струившийся из ледяной бездны серых глаз. Верховную чуть не стошнило. Не такой она знала её… Расчётливой, амбициозной, но – не жестокой. Ирвинн, тогда ещё одна из жриц Круга Алой Ветви, ученица Лиары Лирананты, помнила юную наследницу рода Лайран жизнерадостной и целеустремлённой, полной энергией и мечтами девчушкой, чей энтузиазм смог бы зажечь звезду. «Что же стало с тобой, Ли?» Но вслух жрица спросила другое:
        – И долго ты собираешься прятаться на свету? Я не единственная, кому известна твоя новая оболочка, Лима. Или, может, теперь мне называть тебя Мелли? Ты знаешь характер Мириана: если он не найдёт законного способа, ему придётся применить другой. Неважно, что ариан не имеет веских доказательств. Главное, что он знает, – Ирвинн сделала ударение на последнее слово.
        – Знать и понимать – далеко не одно и то же…  – будто бы сама себе сказала чур Лайран, глядя в пустоту с каким-то странным выражением агатово-серых глаз.
        Повисла напряжённая тишина. Первой нарушила её Лимана:
        – Мэй, ты ведь не станешь возражать, если мы продолжим в другой раз? А то мне бы хотелось поговорить с Верховной как девочка с девочкой. С тех пор, как нас разделили долг и политика, – нарочито притворно вздохнула сварга, – у нас не было ни минуты для простого и душевного дружеского общения.
        – Ну что ты, родная, у нас ещё будет масса времени и возможностей. Развлекайся. Тем более что лорд Ринн был столь любезен, что попросил меня погостить у него ещё пару деньков. Некоторые аспекты наших совместных исследований… – альв сделал неопределённый жест музыкальными пальцами, – впрочем, не думаю, что тебе это будет увлекательно, радость моя. Зачем забивать наукой такую хорошенькую головку? Кстати, – Мэйерин понизил голос, – как ты смотришь на то, чтобы я навестил тебя непосредственно? Признаться, мне безумно любопытно познакомиться с лордом Дейном. Поговаривают, он интересный собеседник…
        – Ну не зря же Шимар выбрал его в заместители? – Лимана пожала плечами так, будто говорила о само собой разумеющихся вещах. – А знаешь, буду рада узреть тебя во плоти. И прихвати бутылочку хрустального! У нас это такая редкость…
        Странное выражение зелёных глаз Мэя и едва заметное движение бровью выдали неуместное и непонятное для Ирвинн удивление мужчины: хрустальное альвийское вино действительно редко импортировалось. Однако жрица не придала значения этому нюансу. Впоследствии она не раз думала о том, что стоит быть внимательнее к мелочам…
        Кружевные крылья унесли Мэйерина в несуществующее небо, растворив среди серебристого тумана. Женщины остались одни.
        – Тебе хотелось бы знать, о чём я собиралась поговорить с тобой? – обыденным тоном спросила чур Лайран. – Ведь то, что собиралась ты сказать, мне известно.
        Жрица опешила: Лимана вела себя так, будто заранее знала о её визите.
        – О нет, я вовсе не планировала нашу встречу, поверь, – экс-даара прочитала эмоции на лице визави так легко, будто видела её мысли. – Так что если ты хотела сделать сюрприз – он удался. Искренне надеюсь, тебя это утешит. Я даже больше скажу: это приятный, невероятно приятный подарок. Я и мечтать о таком не могла – сама Верховная! – расхохоталась женщина.
        – О чём ты? – у Ирвинн похолодело внутри.
        – И чему вас на Острове учат? – Лимана закатила глаза. – Неужели тебе не объясняли, ещё задолго до того, как ты заняла свой высокопоставленный пост, что использование биологических образцов для привязки к объекту имеет и обратную сторону? Проще говоря, при наличии должного запаса энергии я смогу пробить брешь и в твоей защите? А он у меня, представь себе, есть… У нас, – взгляд, похожий на предгрозовые облака не только цветом, но и тяжестью, стал изучающим, как у биолога, препарирующего неведому зверушку.
        Ирвинн почувствовала, что не может пошевелиться. Прежде властные травянистые глаза смотрели беспомощно. Даже голос подвёл, выдавая волнение и ужас, что не пристали её положению:
        – Ты же не… Это же запрещённый артефакт! – страшная догадка поразила молнией.
        – Ну, давай не будем лицемерить: исключительно за пределами Храма.
        – Для того чтобы такие как ты не злоупотребляли властью, которую он даёт! Для не наделённого даром исторгание сущности с помощью магнита Халлы равносильно смерти!
        – Вот видишь, тебе это даже не навредит. Так что расслабься и получай удовольствие… – чур Лайран ухмыльнулась уголком губ.
        – И чего ты пытаешься добиться? От моей силы кристалл-носитель основного плетения ловушки разрушится в течение пары-тройки дней, а уж в своё собственное тело я дорогу найду, будь уверена!
        – О, не беспокойся. Этого времени мне будет более чем достаточно…
        Притяжение, не дававшее Ирвинн сдвинуться с места, становилось всё сильнее, пока в конечном итоге не затянуло её в мерцающую воронку, снова подарившую ощущение невесомости, ненадолго… Больше жрица ничего не помнила. Да и не могла: ведь мысль – это процесс, а там, где она оказалась, не было времени.

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #3 : 16 Август 2016, 19:24:18 »
Глава 3. Лестница в небо… главное – не навернуться.

        Ирия проснулась несколько позже рассвета, что, хоть и было непривычно, для по обыкновению дисциплинированной жрицы, но всё же ничуть не огорчило её. В кои-то веки девушка имела возможность поваляться в кровати… И наслаждалась этим, даже несмотря на то, что это были гостевые покои, да и то – не самые роскошные. В общем-то, плантация, на которую она отправилась оказывать посильную благотворительную помощь в течение шестидесяти четырёх дней – традиционная практика юных жриц – была одним из богатейших такого рода хозяйств Инифая. Вот только гостили там редко. «Роща Лариэн» была третьим по значимости поставщиком фруктов, к тому же ориентированным на внешний рынок. Удачное географическое положение у самой границы со Сваргестом этому немало способствовало. Как и в большинстве подобных случаев, Ирия и Алесса, присутствовавшая с нею в качестве куратора, являлись чем-то вроде бесплатного аналога (не считая чисто символических пожертвований владельца «Рощи» в Храм) магов жизни. Такого рода жесты со стороны Ветвей были действием скорее политическим, нежели экономически обусловленным. И, несмотря на то, что способности послушниц не из числа высших несколько уступали высокооплачиваемым дийянским целителям и ванам-агрономам, высоко ценилась такая особенность обладающих Даром, а не Силой, как свойственной им синергизированное восприятие. Если маг видел незримые нити сущего и управлял ими по своему желанию, то жрице был доступен сам рисунок полотна мироздания: она попросту исправляла разрушенную гармонию, вместо того, чтобы кропотливо, по камушку, собирать мозаику подобно реставраторам из музеев Мидгарда.
        Ирия улыбнулась пробившемуся сквозь густое переплетение ветвей за окном лучику восходящего солнца и пустила «зайчик» маленьким зеркальцем по лебединой шее мирно спящей Латоны. Белокожая, пусть и настолько фарфоровая, как настоящая сварга, но нежно-румяная, будто бы сияющая изнутри, при всей своей хрупкой подростковости, она в то же время обладала ореолом необычайной женственности, окружающим свою обладательницу, словно аромат изысканных духов. Хотя как раз таки парфюмерией девушка почти и не пользовалась: ей не требовалось суррогатов очарования – оно было даровано Латоне самой природой. Следующий луч света упал на неё самостоятельно, заставив огненные кудри вспыхнуть второю зарёй. В телесно-персиковом платье со вставками из шафранового атласа, в сиянии утра, задорно подмигивающего из окна, она была похожа на изваяние, отлитое из чистого золота. Ирия пыталась побороть искушение тихонько развернуть прихваченный мольберт, пока освещение является подходящим. Девушка знала, что подруга не рассердится: и для неё, и для Люциды с присоединившейся к ней Авророй леди чур Фрайяш всё равно оставалась Латоной, а не гаардой Сваргеста. Но вот поди объясни это остальным… Алессе или лорду Элирману, в частности. Хотя в данном случае куда более заметно связь прослеживалась между подругой и её бывшей патронессой, а не нынешним шефом: девушка прибыла намедни вечером в «Рощу Лариэн» с целью урегулирования некоторых торговых вопросов, спонтанно возникающих в процессе взаимоотношений хозяина «Рощи» и его партнёров по другую сторону границы. А контролем инифайского направления импорта-экспорта в Сваргесте, как известно, занимались чур Фрайяш. Ирия не знала всех нюансов, но из кратких пояснений Латоны поняла, что присутствие девушки на переговорах было чисто символическим. По сути, это был банальный протокольный этикет: коль уж должными полномочиями за рубежом обладают лишь гаарды, то и крупные сделки либо финансовые операции международного характера не на уровне яров должны осуществляться в их присутствии. После чего свидетель передавал отчёт за личной подписью руководителю посольской миссии (впрочем, лорд Элирман мог бы и лично посетить «Рощу», не запрещалось…), тот же, в свою очередь, заверял и подшивал. При необходимости правители обоих государств имели право требовать предъявления данного документа. Своего рода видимость глубокого уважения к соседу… Сегодня ожидалось прибытие представителя сваргов, и Латона прибыла заранее, чтобы подготовить встречу.
        Ирия снова взглянула на мольберт и краски, тяжко вздохнула… и всё же посчитала более разумным отложить изобразительное искусство, посвящённое композиции на тему «Солнечная нимфа, погружённая в умиротворение», до лучших времён. Давеча девушки и так провели в праздности излишне много времени. А оправдываться перед Алессой, что они всего лишь заболтались и уснули, а не напились, жрице не хотелось. Особенно учитывая, что каждый склонен трактовать наблюдаемое в рамках своей испорченности, а Флора Алесса, в общем-то, и сама была недурна выпить… Правда, без фанатизма, переходящего в проблему, к тому же исключительно хорошее (и дорогое) вино и в хорошей компании. Тем не менее, приходить или приглашать на встречу какого бы то ни было формата, без пары бокалов кураторша считала неприличным. Так что Латоне пора было вставать и незаметно исчезать из покоев Ирии. Жрица легонько провела по оголённому плечу подруги шелковистой бордовой метёлкой овсяницы, сорванной за окном – комната находилась на первом этаже. Спящая красавица никак не отреагировала. Девушка продолжила настойчивей. Латона инстинктивно свернулась в клубок.
        – Не встанешь, начну косички заплетать! Имей ввиду, тридцать – минимум!
        Рыжая головка сонно мотнулась, и из под беспорядочного вороха медных кудряшек на Ирию посмотрели заспанные светло-карие глаза.
        – Выспалась? – ехидно поинтересовалась жрица.
        – А знаешь, да… – протянула гаарда сонным голосом и в упор посмотрела на визави, чуть удивлённо. – Помогло, представляешь?
        – Что помогло? – непонимающе переспросила та.
        – Да зелье твоё! Нет, серьёзно, Ир, ты просто чудо! И что бы я без тебя делала? – Латона обняла подругу, едва встав с дивана. – Ты даже не представляешь себе, как я устала от этих шаманских поползновений каждую ночь… Впервые за долгое время спала как человек.
        – А, ты об этом… Послушай, – в изумрудных глазах промелькнул испуг, – а ты уверена, что из-за твоего уклонизма в Сангри не возникнет проблем? Я правильно понимаю, что ты являешься главным информатором следствия?
        – А я в сексоты не нанималась! – отрезала девушка. – У меня и своя есть жизнь, в конце-то концов!
        – И то верно… – согласилась жрица. – Так мы чай пить идём?
        – Угу… Только загляну к себе, перепричесаться… – Латона критически посмотрела на своё отражение в настенном зеркале.
        – Осень, скажи, – задумчиво потёрла подбородок Ирия, – а тебе никогда не приходило в голову, что Вирания тебя не шпионить оставила, а попросту услала подальше для твоей же безопасности?
        Девушка почувствовала, что у неё пропадает аппетит завтракать…
        А тем временем в сопредельном государстве утреннее чаепитие среди нивианских коллег леди Латоны чур Фрайяш было в самом разгаре. В Сваргесте пока ещё стояла прохладная погода, поэтому гаардам накрыли на стол в каминной зале. Большая столовая в принципе редко использовалась, разве что по праздникам, не сопровождающимся приёмом для значительного количества гостей, и для званых обедов, а малую, вплотную примыкающую к кухне, с расширением штата прислуги и охраны было решено отдать персоналу. Исключение составляли Аврора и Люцида, так как по негласному правилу секретарям и личным помощникам должно было находиться подле своих работодателей. Как сегодня утром. Представительство Акринара в Сангри, похоже, было одним из немногих мест в столице сваргов, где хозяева и слуги вставали почти одновременно: «жаворонки» были редки среди аристократии. Впрочем, Люцида с первого дня знакомства поняла, что качества личности, свойственные леди Иринейе, встречаются не часто. Сама землянка, в отличие от нивьи, всё ещё была Вейя, без «чур», хоть и надела перстень посвящённой куда раньше Латоны, уже удостоенной этой чести. Правда, секретарь гаардов горевала о сей вопиющей несправедливости недолго. Ровно до того момента, как сердце девушки ушло в пятки от страха, сюрреалистично сплетённого с радостью и робкой надёждой, при виде полнолуний похожих на золотые озёра глаз Авроры. Будь Люцида на тот момент уже леди, пропасть, разделяющая её с той, с которой прежде так много объединяло, и которой пришлось пережить столько боли по её, Люциды, вине, была бы непреодолимой. Девушка даже попросила гаарду не вводить её во дворянство раньше Авроры. Иринейя, следует отдать ей должное, ни о чём не спрашивала и не намекала – нивья уважала право личной жизни своих подчинённых, а просто согласилась. И даже сказала, что порекомендует матери присмотреться к бывшей островитянке. Люцида дико смутилась, ведь ничего такого она ввиду не имела, а прозвучало, словно бы она добивается протекции для подруги, завуалировано так… Иринейя успокоила девушку, заверив ту, что она вовсе так не думает и прекрасно понимает её истинные мотивы – сохранить дружбу, чем ещё больше вогнала в краску Люциду, не ожидавшую, что все её мысли так легко читаемы на лице. Поэтому за завтраком она предпочла смотреть на Аврору, чтобы более не подвергать проверке проницательность подгорных жителей. Обе чур Вейя также были за, так как подобная расстановка мест позволяла им не только находиться подле своих помощниц, но и сидеть друг напротив друга: мать и дочь не виделись больше года. По другую руку от леди Аллимы расположилась Аинара Ноам, оказавшаяся за круглой столешницей напротив Террана, который, хоть и не восседал во главе стола (что было бы принципиально невозможно при такой геометрии), но всё же оказался в центре всеобщего внимания. И отнюдь не потому, что его окружали исключительно дамы, а в силу того, что он сам изрядно часто крутился подле несравненной леди Йоры, даары чур Марахшани. Уж полгода как юная глава рода, взвалив на себя непосильный груз, была основным объектом сплетен в Сангри, от сочувственных до восторженных, от восхищённых до завистливых и даже откровенно злобных. Нивьи не были исключением, и беседа, так хорошо начинавшаяся – пересказом чур Вейя-старшей всех упущенных её дочерью новостей из Акринара, снова покатилась по проторенной колее. На восьмом деликатном, но более чем провокационном вопросе чур Фахри начал закипать… К счастью, Люцида спасла положение, не удержавшись от любопытства затронуть наиболее волнующую её тему – о жизни Авроры на Острове. Разумеется, девушка не стала спрашивать об этом в лоб, памятуя об инкогнито жриц, а сформулировала свой интерес как просьбу «порассказать о поездке», наверняка «весьма увлекательной». Вновь обретённая подруга ответила, что наблюдала немало прекрасных мест, столь удивительных для описания словами, что было бы проще показать их запечатлёнными на кристалле, в свободное время, как-нибудь… Секретарь гаарды верно поняла намёк собеседницы на её нежелание поднимать личные темы не наедине. Девушка замолчали, и инициативу перехватила Аинара Ноам, в понимании которой записки путешественника сводились к поваренной книге. Посещая новые страны, города, местности, жрица коллекционировала народные рецепты подобно фольклористу, собирающему сказки, легенды и мифы. Более того – впоследствии она создавала новые на их основе. Как оказалось, один из них был продемонстрирован сегодня за завтраком.
        – Сударыня, – чуть склонил снежную голову гаард, глядя в золотистые глаза Аинары, – искренне восхищён вашими кулинарными познаниями. Не будь вы в свите леди Аллимы, осмелился бы предложить вам работу при нашем посольстве. Прими вы предложение, у нас бы появилась новая должность – шеф-повара, меньшего вы не заслуживаете.
        – И правда, бесподобно, – согласилась Иринейя, проглатывая ложку грибного супа. – Так это ваш персональный рецепт?
        – О нет, что вы, – смутилась девушка. – Он вполне старомоден, я лишь слегка модифицировала применяющийся набор специй, совместив наши и дийянские традиции. Не думаю, что было бы справедливо называть это блюдо авторским.
        – Вы столь же скромны, сколь и талантливы, – снова похвалил её Терран. – Разумеется, если не упоминать ваших ума и красоты.
        – Будьте внимательнее, матушка, – в голосе Иринейи, обратившейся к леди Аллиме, отчётливо зазвучало ехидство, – приглядывайте за юной Авророй. А то мой кузен и коллега, как я погляжу, неравнодушен к невысоким хрупким девицам изящного телосложения и с большими глазами лунного цвета.
        Чур Фахри одарил гаарду убийственным взглядом и приготовился ко второму акту пьесы «перемой мне кости»… Та же, в свою очередь, сделала вид, что не заметила того, насколько гневно сверкнули изумрудные глаза, и только успела приоткрыть рот для произнесения очередной колкости, как не начавшуюся перепалку прервал засиявший переговорник Террана, портативный. И Люцида, и Иринейя знали, для чего он нужен. А точнее – для кого.
        – Легка на помине, – негромко хихикнула чур Вейя-младшая.
        – Может, несчастную даару измучила икота? – невинным шёпотом полюбопытствовала у неё секретарь.
        Уже знакомая с некоторыми из пословиц Мидгарда Иринейя опешила от неожиданного камня в свой огород со стороны доверенной Люциды. Осуждающий взгляд матери также был не на стороне нивьи. Девушка вздохнула, мысленно согласившись, что, возможно, действительно переборщила… Мельком посмотрев на чур Фахри, она отметила, что он уже не так зол, как был по её вине всего мгновение назад. Но отнюдь не из-за благотворного влияния леди Йоры: гаард был напряжён и озабочен. Что бы он ни слышал в данный момент, ему это определённо не нравилось. Окончив краткий дистанционный диалог фразой «Дождись меня!», он дезактивировал артефакт. Иринейя уже знала, что услышит от безупречно вежливого коллеги.
        – Леди и сударыни, – слегка поклонился Терран, – прошу простить мне то, что я вынужден покинуть вас. Исключительно по необходимости и вине внешних обстоятельств, от меня не зависимых, но никак не по моему личному желанию. Лишь слепец мог бы добровольно отказаться от завтрака в окружении таких прекрасных дам, как вы, – чур Фахри обворожительно улыбнулся.
        – Тер, всё так плохо? – гаарда, вмиг забывшая о своём ехидстве, была взволнована, интуитивно уловив страх мужчины.
        – Пока не знаю, – отмахнулся тот.– Просто мне это не нравится… Ирвинн приспичило увидеть Йору. Не как даару, а как Сокрытую, – пояснил нивий.
        – А ты приглашён? – уточнила Иринейя.
        – В том-то и дело, что нет. И это странно…
        – Это неправильно, – вклинилась леди Аллима. – Если речь идёт о сканировании, раскрытии каналов, проверке предназначения… да чего угодно, нет смысла звать одну жрицу, или только лишь её Проводника: в поле вероятностей они читаются как единое целое. Поверьте, я знаю, о чём говорю. Возможно, в теории не так хорошо, как, скажем, Аинара, но на практике – достаточно глубоко.
        – Нет-нет, всё верно, – подтвердила Ноам.  – Я даже больше того скажу: по правилам Лирананта Ирвинн не должна осуществлять ни инициацию Сокрытой, ни подготовительные процедуры без предварительного согласования с главой Чёрной Ветви. Проводники такие же адепты, как и их жрицы. А я хоть и не знала её лично из-за того, что попала в обучение к Лиаре Лирананте уже после выпуска Ирвинн, но всё же не верю в то, что моя наставница могла бы не преподать настолько элементарных вещей кому бы то ни было. Равно как и в то, что не выучившая подобные уроки смогла бы впоследствии стать Верховной.
        – Вот и я считаю, что дело мутное…  – почесал подбородок Терран. – Что бы там ни происходило между Алой и Чёрной Ветвями, Йоре не место в этих разборках. Ей политики и внутри Сваргеста хватает, чтобы лезть на международный уровень, да ещё и с таким-то минимальным опытом и после таких потрясений… А уж тем более – на уровень Храма.
        – Гаард… – Ноам вспыхнула, напрочь забыв о том, как была восхищена манерами чур Фахри ещё минут пять назад. – Не забывайтесь! Вы говорите о Храме Древа Жизни…
        – Нет, уважаемая Аинара, я говорю о людях, а они одинаковы где бы то ни было. А, следовательно – и их чаяния, желания и амбиции.
        Только что «душа компании», чур Фахри надел фирменную посольскую маску хладнокровно-заносчивого безразличия, так, словно он был не среди друзей, а на официальном приёме, ещё раз попрощался с дамами и скрылся в кабинете. Спустя пару минут он вышел оттуда с каким-то свёртком, набросил плащ и покинул здание представительства Акринара в Сангри, что стало ему за прошедший год не только местом работы, но и домом. Аврора посмотрела на Люциду испуганно: девушка пока ещё не знала всех тонкостей и нюансов местной жизни, с которыми ей предстояло столкнуться, но кожей чувствовала нестандартность происходящего. Подруга попыталась успокоить её улыбкой, но вышло криво – самой Люциде тоже было не по себе. Повисла гнетущая тишина. Первой её нарушила леди Аллима:
        – Полагаю, никто не возражает, если и я удалюсь? – чур Вейя очаровательно улыбнулась, чуть виновато, но очень мило. – Вчера я слишком устала после поездки, чтобы разбираться с целым рядом необходимых документов…  – вздохнула женщина.
        – Что-то серьёзное? – поинтересовалась Иринейя. – Кстати, всей корреспонденцией заведует Люцида, она скорее посольский секретарь, нежели мой персональный. Так что можешь быть уверена в том, что всё, адресованное тебе, ляжет на твой стол вовремя.
        – Об этом я и хотела попросить, Ири, если не станешь возражать, конечно. Я могу воспользоваться твоим кабинетом?
        – Как пожелаешь, – пожала плечами дочь. – И здесь есть ещё два неиспользуемых, на случай ремонта или расширения штата. Правда, они слегка не обустроены…
        – О, это сущий пустяк! – рассмеялась женщина.
        – Но если ты хочешь погостить подольше, мы могли бы хоть видимость уюта создать? Это же меньше дня работы. Люцида, будь добра, распорядись после завтрака.
        – Южный или юго-восточный?
        – Угловой просторнее, давай его.
        Девушка сделала пометку в блокнот.
        – Ладно, договорились, – смирилась Аллима. – Но тогда сейчас я побуду в южном часик, и меня никто не побеспокоит.
        – Да хоть весь день.
        – Спасибо, Ири. Мне тебя не хватало.
        – И мне тебя. Если что-то понадобится узнать – спроси Люциду, а по хозяйственным вопросам – к нашей экономке Рантис. Вполне возможно, что до обеда мы не увидимся, мне тут надо съездить по делам… Но ближайшие полчаса побуду у себя: бумажками пошуршу да подожду Террана.
        Мать и дочь практически одновременно встали из-за стола. Аинара и Аврора проследовали за леди Аллимой, а секретарь отправилась отдавать распоряжения прислуге и разгребать полученные счета, приглашения и рекламу. Спустя полчаса Иринейя справилась у подчинённой о важных посланиях, коих не оказалось среди вороха свежеполученной информации, и покинула посольство. Буквально через десять минут Люциду нашла Аллима, не с просьбой – требованием предоставить ей возможность поговорить с дочерью. Девушка пыталась вежливо объяснить ситуацию, тщательно скрывая раздражение от необходимости прислуживать капризной даме, но чур Вейя была настойчива. В конце концов землянка не выдержала, рискнув позволить себе некоторую дерзость:
        – Леди, поверьте, я уважаю вас, несмотря на краткость нашего знакомства, хотя бы потому, что взрастить столь выдающуюся личность, как леди Иринейя, смогла бы лишь по-настоящему самоотверженная мать. Но помимо персонально моего отношения к вам ли, или же кому-либо другому, у меня есть и служебные обязательства. Первое и наиглавнейшее из них – создание комфортных условий для работы вашей дочери. Её душевное спокойствие – мой долг. Та встреча, для которой она была вынуждена лишить вас её общества, крайне важна для неё как для гаарды. Я не имею права разглашать подробности, даже вам, однако отмечу непосредственное влияние успеха переговоров на дальнейший карьерный рост леди Иринейи. Вы ведь будете рады за неё как мать, правда? В таком случае поскучайте ещё чуть-чуть, хотя бы до обеда, я даже готова отложить на время свои занятия, если сумею вас развлечь, с вашего позволения, разумеется.
        – Люцида, мне не до развлечений, поверьте, – тон Аллимы похолодел. – Я прошу прощения за свою резкость, вы, несомненно, ответственны и не заслуживали её, но повторюсь: дело не терпит отлагательств. И ещё, мне прекрасно известно о сделке, заключаемой в Сангри родом Фахри, на заверение которой моя дочь отправилась вместо своего внезапно отлучившегося коллеги.
        – А это не внесёт неразберихи из-за… территориального вопроса? Леди Иринейя ведь не только гаарда, но и…
        – Чур Вейя, – продолжила Аллима за смутившуюся девушку. – Не слишком ли вы информированы для простого секретаря, Люцида?
        – Поверьте, леди, это не во вред вам. Всего лишь часть моих обязанностей по защите спокойствия гаардов.
        – В таком случае вам должно быть известно и о храмовой подоплёке отношений лорда Террана и даары Йоры?
        – Разумеется, раз это столь открыто обсуждалось за завтраком. А при чём здесь Храм? Вы упомянули, что знаете систему изнутри, если я не ослышалась? – осторожно поинтересовалась девушка.
        – Не ослышались. Терран не только мой родственник, но и странным образом повторяет мою судьбу… – вздохнула женщина. – Я прошла по пути леди Йоры в своё время, но в итоге променяла судьбу жрицы на семью, и не жалею об этом.
        – Ваш Проводник?..
        – Стал мне мужем и отцом Иринейи. Но до того я пожила некоторое время при Храме. И успела завести там несколько знакомств… – золотистые глаза многозначительно сверкнули. Люцида, ни на Остров, ни в Чёрную Ветвь не поступало прошения об инициации Йоры Лилит чур Марахшани. Лирананта Ирвинн не связывалась ни с кем за пределами Алой Ветви уже около месяца, даже не выслала обещанный отчёт прошлым вечером – а она безупречно пунктуальна. И это не слухи, это рекомендация её бывшей наставницы – Аинара пообщалась с Лиарой Лиранантой только что, по защищённому каналу связи. Куда бы ни поехал Терран, там не ждёт ничего хорошего ни его, ни даару. Я знаю, что его портативный переговорник настроен и на мою дочь. Но я не имею возможности связаться с нею или ним таким же образом. Потому прошу вас, Люцида, либо дайте мне адрес места встречи представителя чур Фахри с компаньонами-сваргами, либо же сами их вызовите, как бы нахально это ни выглядело, и позовите к шару мою дочь!
        – Я поняла вас… – девушка побледнела и стремглав умчалась в приёмную.
        Через пять минут она вернулась испуганная сильнее прежнего и сообщила Аллиме, что, по словам Иринейи, та попыталась поговорить с Терраном ещё по пути на встречу с его роднёй, однако тот не отвечал. Окончательно добила Аинара, сказавшая, что Лиара Лирананта также не в состоянии достучаться до Ирвинн. И ещё Иринейя зачем-то попросила связаться с резиденцией рода Лайран и позвать некую леди Меллин Сальму, а в случае, если та откажется либо не сможет – ехать к самому… яру Сваргеста. Последнее, впрочем, не вызвало шока у Аинары: хоть жрице и не хотелось раскрывать своё инкогнито, официальная представительница Храма, тем более – не одной из Ветвей, а Острова, уже сама по себе была пропуском в любые дворцы. А вот с первым возникли непредвиденные проблемы, как, собственно, и предполагала чур-Вейя младшая: вышеупомянутая леди чур Лайран так и не проснулась этим утром, оказавшись погружённой в странное состояние, по заключению прибывших целителей признанное самой настоящей комой, причину которой до сих пор пытались выяснить. Настоятельно рекомендовав Аллиме и Авроре дождаться Иринейю и не  предпринимать никаких действий без её дозволения, Аинара – единственная наделённая соответствующими полномочиями – отправилась в резиденцию самого ариана, прихватив Люциду в качестве свиты. Жрица мало задумывалась над тем, как будут выглядеть рядом две столь разные особы, не имеющие ничего общего, кроме очевидного нивианского происхождения. Ей было достаточно того, что вид раавайи, расшитой знаками Острова Древа Жизни и медальон доверенной самой Лиары Лирананты – одной из Круга Верховных – позволят пройти без промедления к Её высочеству ариане Лейрите, а перстень посвящённой Люциды – ещё дальше.
        Вскоре после того, как девушки унеслись во дворец Сангри, дал о себе знать стационарный переговорник в приёмной: гаарда хотела поговорить со своим секретарём. Однако, увидев свою мать на месте той, не расстроилась. А после, лукаво улыбнувшись, подозвала кого-то, находящегося рядом. Когда же в глубине хрустального шара рядом с её дочерью появился нивий средних лет, в строгом сюртуке каштанового цвета сукна и с внимательными зелёными глазами, Аллима опешила: на заключение сделки к сваргам приехал сам наследник рода Фахри – её двоюродный брат и отец Террана – Шенн.
        – Рад узреть сестрёнку в добром здравии, – тепло поприветствовал её тот. – Жаль, что из-за мелочности моего батюшки и твоего супруга нечасто видимся во плоти, – мужчина рассмеялся.
        – И я тебе рада, Шенни, – ностальгически улыбнулась Аллима. Жаль только, что обстоятельства отнюдь не веселы… – потупилась женщина.
        – Ты давай, по сути. Слезами горю не поможешь. Так во что там влип мой балбес, на этот раз-то?
        Аллима пересказала родственнику последовательность событий, коими было так насыщено нынешнее утро, чтобы они все вместе могли подумать над решением возникшей проблемы, самое сложное в котором заключалось в необходимости осуществить непосредственное вмешательство в дела сопредельного государства так, чтобы его руководство ещё и благодарно осталось. Но при всём при этом, в глубине души Иринейя, прекрасно осознававшая, сколь низка вероятность подобного исхода, хотела верить, что у Аинары и Люциды всё получится и без их участия. Благодаря тому, что девушки при содействии наследной арианы уже общались и с её отцом – владыкой Сваргеста, и с леди Виранией, даарой чур Фрайяш, вызванной Его величеством присоединиться к их маленькой компании в традиционном уже Северном кабинете в срочно порядке, у гаарды могли бы быть все основания надеяться на успех своего секретаря.
        А вот сама Люцида уже мало на что надеялась: после новостей, полученных Виранией от Латоны по каналу связи самого ариана, выводы напрашивались неутешительные. Девушка не осуждала Ирию, всего лишь попытавшуюся помочь подруге, но в то же время не могла не думать о правдивости поговорки о дороге, выложенной благими намерениями. Если наихудшие подозрения Его величества и леди Вирании окажутся верными, у них останется последняя надежда – Лирананта Аинара. А их подтвердили сразу несколько вещей. Во-первых, одна из высших жриц Алой Ветви, осмотрев леди Меллин, сделала вывод о причинах комы: сущность личности, которой принадлежит тело, находится вне его, но пока не отделена. Учитывая предположение о том, что этим телом ранее завладела Лимана, данный факт не сулил ничего хорошего. Во-вторых, лорд Ринн, ректор Университета Сангри, сообщил о странном факте исчезновения своего давнишнего знакомого и научного соратника из Альвии Мэйерина чур Эллисиэнта, гостившего в его поместье. При этом гость, не предупредивший о срочном отъезде ни на словах, ни запиской, забрал большую часть вещей, кроме неизвестного артефакта, в котором жрицами был опознан магнит Халлы – запрещённый артефакт, предназначенный для исторгания сущности и заключения её в матрицу кристалла. Чья душа там находилась, выяснить не представлялась возможным из-за опутывающих артефакт защитных заклинаний, в том числе – и заклятья самоликвидации, которое запустилось бы при попытке освободить заточённую сущность путём внешнего воздействия. Всё это было не только дико, но и – всё вместе – странно до крайности, так как мало вязалось одно с другим. Ведь если душа Меллин в кристалле, выходит, всё это время Лимана была вовсе не в её теле? Тогда в чьём? А если предположить, что Мэйерин поместил туда её саму для сохранности, так сказать, то для чего так рисковать с навешиванием программ самоуничтожения? Может, наконец-то осознал опасность для окружающего мира, исходящую от его возлюбленной, и, скрепя сердце, решил исправить ошибку? А сбежал, попросту испугавшись ответственности за использование запретной магии и мести со стороны даара Шимартиса, который и при жизни Лиманы был её ярым сторонником, и после смерти и разоблачения не стал считать преступницей. Вопросы, вопросы, вопросы… Загадки, возможные разгадки которых порождают ещё больше вопросов. И в довесок ко всему – исчезновение Верховной жрицы Алой Ветви, уехавшей сегодня утром в неизвестном направлении в сопровождении даары чур Марахшани и гаарда Нивиша. Собственно, последние двое и были ниточкой, за которую надеялась зацепиться Аинара при дистанционном поиске людей и ответов. Материалы для привязки к леди Йоре та сама намедни оставила Вирании, так как доверяла ей. А волос Террана Люцида нашла в посольстве и по совету Аинары прихватила с собой. Теперь оба маяка, реализованных в особом ритуале, должны были указать путь жрице, погружённой в некое медитативное подобие сна. Землянка не знала, что сейчас видит и ощущает её недавняя знакомая и похоже ли это на шаманские перемещения Латоны. Она лишь надеялась, что то, что она обнаружит, не приведёт к ещё большему разочарованию.
        Бесспорно, эти надежды оправдались: эмоции, испытанные Аинарой, было бы правильнее охарактеризовать как шок. В некотором роде его даже можно было назвать приятной неожиданностью: столь быстрое обретение астральной формы в самом начале обучения – явление нечастое. И если для Террана чур Фахри его антрацитовые остроконечные крылья с очерченными алым хищно-резкими краями, похожими на лезвия причудливого оружия, обагрённого свежей кровью, уже давно стали частью сущности, то леди Йоре, определённо, было в диковинку ощущать лёгкость полёта. Это было видно и по неуверенности, с которой девушка оглядывалась на серебристый сумрак, окружающий её, и по тому, как робко, подобно бабочке, севшей на цветок, она сложила свои – полупрозрачные, перепончатые, красноватые, увенчанные тонкими чёрными иглами-шипами – такой же неповторимой формы и фактуры, как и у любой другой сварги, что проникла бы в это странное место. Как и у Лиманы, стоящей напротив неё и Террана и плечом к плечу с Мэйерином, окутанным зеленоватым сиянием – признаком наличия активных заклятий, завязанных на него как на оператора.
        – А знаешь, Мэй… – задумчиво протянула чур Лайран. – Нет худа без добра. Ну посуди сам: я получу не только силу, но и молодость. А чем тебе не в масть лишние годы жизни? Нашей совместной… – соблазнительно улыбнулась женщина.
        – А он просто боится, – ответил за альва Терран. – Я же не новичок, и меня ему так легко не уделать, как вам – беззащитную Йору, неопытностью которой в данный момент вы собираетесь по-скотски воспользоваться.  Плюс ко всему – даже если у него получится, перед прыжком в новое тело ему придётся распустить все текущие магические плетения… В том числе – те, которыми он удерживает сущность Лирананты Ирвинн, так, лорд Эллисиэнт?
        – Эх, молодость, молодость… – усмехнулся альв. – В мои годы умные люди уже не боятся бояться. Особенно те, которые до них доживают… Это, юноша, называется не трусостью, а осторожностью, – Мэйерин по-наставнически поднял музыкальный палец. – К тому же вы изрядно раздражали Лиму при жизни, а с моим телом, всё ещё вполне привлекательным, несмотря на годы, у неё связаны исключительно приятные воспоминания. Другое дело, что очнувшись, мальчик будет мстить… Но ты ведь позаботилась об этом, Ли?
        – Пришлось изобретать на ходу, конечно… В лаборатории Ирвинн я не слишком хорошо ориентируюсь. Но, к счастью, основы фармакологии я пока не забыла.
        – Не скромничайте, Лимана, – прошипела Йора, – с моим дядей вы сдали экзамен на отлично! Так же как и с Аресией, Тенериной, Эримой, хоть с последней вы и не преуспели! Только на вашего бывшего любовника Римана чур Яруж отравы не хватило, колдовать пришлось! Это ж надо, какие сложности – прыгать в тело Верховной жрицы Алой Ветви – чтобы отравить меня и Террана! – сквозь слёзы истерически расхохоталась девушка, после чего в рыданиях упала на грудь спутника.
        – О, дитя моё… – сладкий голос экс-даары был наполнен ядом под завязку, куда больше, чем бокалы её врагов. – Неужели ты думаешь, я стала бы портить столь прекрасное тело? Да к тому же наделённое такими талантами? Не более чем недолгая летаргия… – махнула рукой женщина. – Достаточная для того, чтобы ты заблудилась в отражениях реальности… А вот с твоим другом, увы, пришлось, прибегнуть к радикальной мере, – притворно вздохнула чур Лайран. – Самое сложное заключалось в том, чтобы отыскать у этой недожрицы достаточно медленный яд, хорошо совместимый с наркотиком, погрузившим вас в этот сон.
        – Ннет… – прошептала Йора, испуганно заглядывая в изумрудные глаза друга, так, будто видела их в последний раз…
        – Не плачь, солнышко, – издевательски «посочувствовала» Лимана. – Зато у тебя будет веский повод оставить прежнюю оболочку. Рассматривай это как возможность остаться с любимым хотя бы в загробном мире.
        – Пусть так… – обречённо произнесла девушка. – Вы-то с Мэйерином всяко больше заслуживаете права на счастье, раз боги даже предоставили вам для этого чужое тело, – лунные глаза безразлично смотрели в серую даль, в противоположную от чур Лайран сторону.
        Йора обняла Террана, увлекая его прочь от Лиманы и Мэйерина: «Не хочу, чтобы они были свидетелями моей боли… Мы проиграли, пускай… Но они не заслуживают видеть наши чувства, которые мы испытываем в последний раз, пока ещё живы!» – шептала сварга, всё также бессмысленно глядя в пустоту.
        Альв и сам не понял, что его кольнуло повернуться в ту сторону, куда неотрывно смотрела чур Марахшани. Вмиг зелёные глаза расширились от ужаса, вызвав изумление наблюдавшей за этой трансформацией Лиманы. Женщина ещё не успела обернуться, как серебристо-чёрная молния отбросила её от Мэйерина, пронзив последнего, подобно невидимому копью. Длинные пепельные волосы мужчины, развернувшегося от удара, резко хлестнули чур Лайран по лицу, ещё больше дезориентировав. Искрящаяся антрацитовая сетка, как живая, пробежала по поверхности тела его астральной проекции и ажурным крыльям, словно покрывая их сажей. Альв дёрнулся, будто пытаясь сбросить с себя невидимые путы, но у него ничего не вышло. Тогда чур Эллисиэнт решил пойти другим путём: расслабился, сосредоточился и сконцентрировал силу внутри себя, резко освободив. Изумрудно-зелёное пламя вспыхнуло ясной звездой, окутывая мага, и погасло, оставив после себя изумительное ощущение чистоты, подобное эмоциональному эквиваленту запаха озона после грозы. Мужчина даже изменился внешне, словно помолодев, подобно фениксу, возродившемуся из пепла.
        – Это было самым сложным, – облегчённо вздохнула златоглазая нивья с такими же «готичными» крыльями хищной формы, как и у Террана, только полностью чёрными, с металлическим отливом, местами переходящим в серебряную искру. – Заставить его самого активировать энергочистку. Только так можно было оборвать управление магнитом Халлы, не запустив программу самоликвидации. Ведь все управляющие плетения артефакта были настроены на него. Мне было бы куда сложнее, если бы вы, Лимана, приложили к этому руку, так сказать, в тандеме.
        – Кто вы? – спросила Йора.
        – Позвольте представить вам, даара, несравненную Лирананту Аинару – талантливейшего кулинара из всех, что я знал когда-либо. А также, по чудесному стечению обстоятельств – нашу спасительницу.
        – Примите мою глубочайшую благодарность, жрица, – поклонилась чур Марахшани. – Однако осмелюсь упомянуть пренеприятнейший факт: гаард отравлен в мире физическом, так что одного лишь спасения здесь не достаточно.
        – В таком случае пора поторопиться. Прежде чем я верну вас в тела, скажите, где вас искать, чтобы мы успели вовремя. Леди Лимана, мы всё равно выясним, что за яд вы дали лорду Террану, как только вернём Верховную на её законное место – очень быстро. Но вы можете облегчить свою участь, если скажете сами.
        – А что вы можете мне сделать? – ухмыльнулась Лимана.
        – Поверьте, можем, – жёстко произнесла жрица. – Ариана несколько… смутил тот факт, что даар Шимартис массово перевёл деньги в те отрасли, которые ранее были малоприбыльными из-за контроля со стороны рода Марахшани, а леди Йора упорно не желала уступать. Разумеется, исчезни она по каким-либо причинам, это открыло бы ему все пути… Но вот откуда у него прорезался столь неожиданный талант к видению будущего?
        – Надеетесь прижать его этим?! – расхохоталась Лимана. – Не знаю, как у вас в Нивише, деточка, а по законам Сваргеста это косвенные улики, то есть по факту – пшик!
        – Как и у нас, – пожала плечами Аинара. – И, насколько мне известно, у наших законов есть ещё кое-что общее – исключительное право яра отменять сделки такого уровня. Что, помимо самой возможности, также избавляет лорда Шимартиса от колоссальнейших неустоек за разрыв контрактов. А Его величество, как оказалось, невероятно великодушен… Подумать только – столь неоценимая услуга за всего лишь мелкую никому не нужную вещицу, ностальгически хранимую дааром в память о вас, Лимана. Видно, вы были дороги своему бывшему заместителю… Но всё же не так, как его деньги.
        – Продажная мразь… – дрожащими то ли от плача, то ли от ярости, губами прошептала чур Лайран.
        В неистовстве женщина хотела швырнуть чем-нибудь в Аинару, хотя была зла вовсе не на неё, но в сером сумраке, окружающем пятерых собеседников, не было ничего, кроме них самих. А через пару мгновений в этой дымке растворились и красивые багровые с малахитовыми прожилками крылья Лиманы, похожие на осенние листья. Мэйерин в ужасе кинулся к ней: он понял, что это значит. Альв и сам не знал, что бы он смог сделать, прекрасно понимая, что если материальная привязка разрушена в мире физическом, он уже не в силах что-либо сделать здесь. Мужчина с любовью, болью и обречённостью смотрел в серые глаза сварги, словно не замечая того, как округлые ножки астральной проекции экс-даары снова превращаются в знакомый змеиный хвост… Он понимал, что на этот раз это станет её окончательной трансформацией. Но куда больше чур Эллисиэнта убивало то, что в этих глазах он не находил никаких чувств, кроме безразличия. Даже к нему.
        – Смирись, Мэй. – произнёс из-за спины глубокий властный голос. – Она сделала свой выбор, поверь. Она сделала его ещё тогда, когда вы впервые пришли в Алую Ветвь, хоть ты и не желал признавать этого все эти годы. Живи дальше. Просто ради самой жизни.
        Лирананта Ирвинн, освободившаяся от пут магнита Халлы, утешающее обняла за плечи поникшего Мэйерина. По-дружески. Так, будто он и не нападал на неё всего за день до того и не заточал её душу в кристалле. Так, будто юная Верховная годилась ему в матери, а не в дочери. Серебристый туман растворял в себе слёзы, но не мог забрать с собой ту боль, что была их причиной.
        Вовремя вернувшаяся, жрица сумела отыскать не только слова утешения для чур Эллисиэнта, но и противоядие для Террана: она-то хорошо знала свою лабораторию. И кое-что для себя самой – новый урок, так неожиданно напомнивший ей о недопустимости самонадеянности. Несмотря на пережитый шок, женщина была благодарна богам за жестокую науку, но более того – за то, что в результате этого обучения пострадала лишь она одна, а не, к примеру, зависящая от неё Алая Ветвь и подчинённые ей служители. Ведь власть – это не только возможности, но и ответственность. Прежде всего – ответственность. Сейчас, спустя пять лет со времени этой злополучной и памятной астральной встречи, за которые в Мидгарде, наверное, прошло около тридцати, она чётко осознавала, что в тот момент повзрослела куда больше, чем за прошедшие после годы. Все они повзрослели. Кто-то постарел, и телом, и душой, как Мэйерин, ставший отшельником и променявший профессорские регалии и научные конференции на свои собственные закрытые исследования в компании узкого круга помощников… хотя злые языки поговаривали, что он просто устал от жизни и пишет мемуары. Лорду Ринну не хватало диспутов с ним. А кто-то – расцвёл, как Йора, чьи изящные астральные крылья уже не были хрупкими и нескладными, а физическое тело стало обретать черты упоительной зрелой женственности. Ирвинн провела тонким пальцем по поверхности шара дистанционной связи с Островом. Снова как в тот раз… Правда, сегодня обстоятельства были приятными: после всего пережитого вместе Лирананта Аинара заслуживала личного поздравления с Праздником летнего солнцестояния. Да и бывшей наставнице – их общей – будет приятно… Ведь бывших учителей не бывает, если это настоящие учителя.
        Возможно, это было одной из причин, по которой молодой альв, имевший великолепные перспективы в Университете Ранайолы, променял их на работу секретаря и личного помощника у «чокнутого дедушки», как за глаза прозвали некогда восхищавшиеся и завидовавшие коллеги лорда Мэйерина чур Эллисиэнта. А возможно, дело было в деньгах его семьи – всё-таки дааров брат. Мало кто знал истинную подоплёку решения ассистента: мужчина верил в своего наставника. Не из-за ученической преданности, а благодаря умению видеть дальше "сегодня". Как и его мэтр, Арзинд не был чрезмерно корыстен, но зато – излишне тщеславен…
        Разноцветные схемы и графики, переплетающиеся, подобно нитям пёстрого ковра, бежали по поверхности большого зеркала, на которое они были выведены, как на экран, на первый взгляд беспорядочно. И лишь опытный исследователь мог бы увидеть стройную систему в этом кажущемся хаосе. Арзинд видел. Он был доволен проделанной работой. Но вот в полученных результатах его удовлетворяло далеко не всё.
        – Мастер Мэйерин! Будьте добры, подойдите в операторскую, – альв активировал внутреннюю дистанционную связь.
        – Это срочно? – голос руководителя прозвучал сварливо.
        – Не то чтобы… – замялся помощник. – Мне кое-то не нравится…
        – Ты же сказал ещё позавчера, что модель завершена, что остались только реперные точки!
        – Вот в них и заключается сложность… Мастер, – Арзинд собрался с духом, – нам нужна другая модель…
        – Что?! – Мэйерин взревел раненым зверем, заставив ассистента отшатнуться от шара связи. – Годы… нет, десятилетия работы псу под хвост?!! Я уже не говорю о том, что это была самая энергетически оптимальная модель из всех теоретически возможных! Что тебя не устраивает? – альв успокоился также быстро, как и вспылил.
        – Точки, через которые пройдёт канал. Вы же понимаете, что пространственный разлом не может не иметь геологических последствий…
        – Ближе к делу!
        – Одна из них… ключевая, вообще-то… – голос Арзинда задрожал, – это Врата Муспельхейма в Мидгарде, там их называют Йеллоустоун… Даже если мы откроем для Азарики  Радужный мост и Звёздные дороги и вернём в Мидгард магию и наш остров… вы уверены, что мы сможем там жить?
« Последнее редактирование: 16 Август 2016, 19:56:33 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #4 : 28 Сентябрь 2016, 19:57:38 »
Глава 4. Эффект Авалона.

        Хрупкая невысокая девушка в одежде медсестры и марлевой повязке рывком сняла резиновые перчатки и буквально рухнула на стул, запрокинув голову и закрыв глаза. Казалось, она готова уснуть прямо сейчас. А её крайне бледный цвет лица и покрытый потом лоб создавали впечатление нездорового человека. Хотя её товарку это не испугало: та понимала, что сотрудница попросту вымотана до крайности. Однако, вторая всё же решила проявить некоторое участие:
        – Тяжёлая ночка?
        – Угу… – не открывая глаз, промычала девушка.
        – Много?
        – Не считала… Наверное, с десяток на инфекционное, и около двух – сразу в морг…
        – А в реанимацию?
        – А смысл? Антибиотиками вирус не убить, а без вакцины варианта два: или оклемается, или – нет. К ацикловиру эта дрянь совсем нечувствительна…
        – Да ладно те, Тань… Ты делаешь, что можешь, – вторая положила руку на плечо подруги.
        – Просто я устала, Лесь… Ты даже не представляешь, насколько… От всего этого устала! Вчера дядь Сашу похоронили… – Таня заплакала, согнувшись пополам.
        Олеся хотела бы найти слова утешения, но… какие? Ложь произносить язык не поворачивался, а «надежда» в текущей ситуации звучало лицемерно. Девятый день, и это лишь по официальным сводкам, безысходность ели на завтрак, обед и ужин. А ведь не так давно страшные новости из-за рубежа слушали походя. Да что греха таить – к ним привыкли. Уже не первый год всё, что происходило на Украине, воспринималось эдаким аналогом Чечни или Ближнего Востока: там вечно что-то… Кто-то и кого-то… Переворот, раскол, война, экономический кризис… Эпидемия стала вполне логичным продолжением списка. Благополучная Белоруссия продолжала радоваться тому, что у них тихо… Хаять бессменного «батьку», низкие зарплаты, повышение пенсионного возраста и с опаской, украдкой,  поглядывать то на восток, то на запад – туда, где к её границам стягивали войска «для учений» Россия и НАТО. Спорили, к чему готовиться – второй «холодной» или третьей мировой. А беда пришла с юга… Банальная, как сезонный грипп, и жуткая, как чума в Средневековье.
        Столпотворение столичных улиц уступило место пугающей пустоте. По правде говоря, Минск и прежде не был ровней Москве в этом отношении: лет пять назад, когда Таня посетила город на семи холмах, её буквально едва не затоптали. Но то, как родные места выглядели сейчас, повергало девушку в ужас. Проходя через дворы, знакомые с детства, и скверы, в которые она приходила на встречи с подругами-приятелями или на свидания, мимо закрытых магазинов и здания университета, в котором училась когда-то, девушка ощущала себя персонажем Кинговского «Крауч-энда» – настолько нереальной казалась ей эта звенящая тишина вокруг. Порою Таня задумывалась о том, была ли безлюдность следствием карантина или… ей не хотелось и представлять альтернативу, и девушка гнала прочь эти назойливые мысли. Всё, чего она желала сейчас, окончательно убедившись в том, что стремиться к спасению – напрасные надежды, это забыться хоть на какое-то время. А ещё – не терять то драгоценное время, что ей пока отпущено, ради выгоды и амбиций, по сути – глупых. Подарить эти мгновения тем, кто по-настоящему близок – родным и друзьям. Именно эта потребность, в глубине души она понимала это, и заставила её прийти сюда сейчас, куда в большей степени, нежели чувство долга и профессиональная ответственность. Поднявшись на четвёртый этаж многоквартирного дома, Татьяна позвонила в дверь. Открыл растрёпанный молодой человек, застёгивавший лёгкую куртку:
        – Паша? – изумилась гостья.
        – А… привет, Танюх… – рассеянно поздоровался тот.
        – А он, оказывается, в городе! – шутливо посердилась девушка.
        – Так я вернулся перед самым карантином… и прям в него и угодил! – Рассмеялся парень. – Непосредственно…
        – В смысле?
        – Да в прямом: лёг спать дома, проснулся – в больнице. А уж как меня мурыжили перед выпиской на предмет заразности… Дольше, чем лечили!
        – Я не знала… – ошеломленно и чуть виновато прошептала Татьяна.
        – Да откуда, Тань? Сестра сразу за мной загремела – она ещё в инфекционном, да и лежал я не у вас. Как вышел – стал обзваниваться, Володька нас и позвал – меня и Тёмку. Только он вчера вечером ушёл, а я Вовкин комп расковыривал по его просьбе… ну, или ассистировал, так что до двух ночи провозился за компанию с нашим перфекционистом. Вот и остался – транспорт в этом районе и до карантина так себе ходил.
        – Да-да! – шутя поддержала девушка. – Он у нас такой: не только «ботаник», но и меркантильный жмот.
        – Я всё слышу! – прокричал высокий мужской голос, а вскоре в прихожей появился и его обладатель – длинный нескладный парень, одетый в потёртые джинсы и белую майку.
        – Ну, я пошёл, что ли… Пока, ребят! Не болейте. Не берите с меня плохой пример! – снова рассмеялся оптимистичный Павел.
        – Пока, Паш. Передавай привет Лидке, пусть поправляется. Жаль, что я её навестить не смогу даже как медработник, – вздохнула Татьяна.
        – Да и я сквозь «окошко» с ней общаюсь, – парень помахал друзьям и захлопнул входную дверь.
        Таня сбросила плащ, разулась и, помыв руки, отправилась делать укол бабушке Владимира – старушка страдала от гипертонии. Когда же пациентка уснула, хозяин квартиры предложил девушке чаю. Ведь они были знакомы ещё со студенческих лет, благодаря вышеупомянутой болеющей Пашиной сестре Лидии – школьной подруге Татьяны, ведь Володя учился на физико-математическом вместе с Павлом. Перспективный энтузиаст-изобретатель, Владимир хоть и не стал вторым Теслой, но всё же был желанным приобретением как для белорусских, так и для зарубежных фирм. А предпочёл теоретическую науку и преподавание. То ли из-за призвания, то ли от нежелания творить по заказу, то ли попросту из-за мудрого не по годам понимания того, что мир пока не готов принять многие из его идей. Вот и сейчас, едва прожевав кусок пирога, парень с огнём в глазах начал очередную свою «волшебную сказку». Таня вежливо улыбалась, отчасти – искренне: девушка полагала, что Володькин бред был чем-то вроде эдакого «ботанического» флирта, и это казалось ей милым. Тем более, что если юноша просто хочет отвлечь её от грустных мыслей? В этом кошмаре окружающей действительности всем хотелось в параллельный мир…
        – Понимаешь, Тань, – парень взъерошил русые волосы, – всё определяет время.
        – Время чего?
        – Само по себе. Его скорость, плотность. А точнее – Эйнштейновское пространство-время. Именно несинхронность временных потоков и позволяет существовать параллельным подпространствам одновременно, в обход принципа Паули. Собственно, разгадка кроется именно в том, что в подобной ситуации нет и не может быть никакого «одновременно»! Понимаешь?!
        – Не знаю, Володь, я не физик… – девушка потёрла лоб. – По-моему, мудрёно как-то… Тебе бы фантастику писать.
        – Ты погоди, это ещё не самое фантастическое. Куда изумительнее следствия, порождаемые упомянутым феноменом. В результате уплотнения временного потока локальное субъективное время замедляется, а вот энергонасыщение окружающего пространства, наоборот, возрастает. Ведь энергия – производная времени. Чем медленнее она расходуется, тем больше в наличии. Что, в свою очередь, может сделать возможным ассимилировать и использовать эту энергию при наличии соответствующих способностей у оператора. Проще говоря, волшебство, как мы его знаем по фольклору, вполне могло бы существовать!
        – Мифическая земля магии и вечной юности… – мечтательно закатила глаза Татьяна.
        – О чём и речь! – встрепенулся Владимир. – Откуда в древних легендах упоминание о подобном?! Что, если мы просто забыли о том, что знали наши предки? Если не умели сами, то хотя бы сталкивались? Знаешь, Таня, если мне когда-нибудь удастся доказать мою теорию, я так и назову её – «Эффект Авалона», – рассмеялся парень.
        – Володь… – Татьяна сочувственно посмотрела в горящие глаза парня. – Я всё понимаю, поверь. Да я и сама чувствую себя так же… Если не удаётся сбежать из этого мира, то хотя бы вот так вот выпасть из реальности… – тяжело вздохнула девушка. – Но не нужно, прошу тебя, – Таня примиряющее коснулась руки визави. – Я уже выросла из возраста сказок.
        – А ты бы хотела сбежать? Из этого мира?
        – А у тебя уже придуман прототип устройства телепортации? – вымученно улыбнулась девушка.
        – Да не о том я… Просто… – сдавленным голосом произнёс Владимир, – я ведь помню, что когда-то ты хотела этот мира спасать. Что произошло, Тань?
        – Я устала, – пожала плечами девушка. – И сегодня, и вообще… Пойду я, Вов… Спасибо за чай.
        – Не за что. Я всегда рад тебе…
        Последнюю фразу он прошептал, как бы самому себе. Или той воображаемой версии подруги, которую он хотел бы видеть на месте реальной Татьяны. Тихий шелест лёгких шагов и прощальное «сама захлопну», звеневшие в ушах парня как приговор мечте, вторили шуму дождя за окном. Раньше он любил грозы и ливни, наслаждаясь и силой стихии, и свежестью умытой и напоенной земли. Сейчас же плачущее небо являло собой настоящее отражение его переживаний. Самым странным для него была неспособность определить причину этой снедающей тоски. Дело в Тане? В нём? В том, что творится вокруг? А может, в банальной усталости или пресловутой осенней депрессии? Всё, что он был в состоянии осознать – факт наличия этой непонятной душевной пустоты, словно предвещающей нечто… А также то, что это отчего-то важно. Просто он пока не понимал – почему.
        От грустных мыслей отвлёк телефонный звонок.
        – Да? – уныло ответил парень.
        – Я могла бы поговорить с Владимиром Георгиевичем Звонаревичем? – женский голос на другом конце провода был чувственно-глубоким, бархатным.
        – С кем имею честь беседовать, прекрасная незнакомка?– парень сам изумился тому, как быстро эта обладательница умопомрачительного тембра развернула его настроение на сто восемьдесят градусов. И как скоро заставила забыть о горечи, оставленной девушкой, что он знал не первый год.
        – Откуда вам знать, что я прекрасна? – поехидствовала невидимая собеседница. – Вдруг я страшненькая? Тогда вы не захотите встретиться со мной? Кстати, дождь прекратится через десять минут, а лавочка в парковом сквере, ближайшем к вашему дому, вполне сухая. Мы подождём вас четверть часа после того, как распогодится.
        – «Мы»?
        – Я и подруга. Вдруг я покажусь вам занудой, тогда она определённо сможет спасти ситуацию.
        – И всё же, кто вы? – Владимира начал напрягать беспредметный разговор, да и интерес посторонних людей слегка пугал.
        – О, не беспокойтесь! – смех у девушки был тоже красивым, грудным. – Всего лишь почитательницы вашего таланта. Признаюсь, ранее я встречала столь выдающиеся познания в области релятивистской физики и высшей математики лишь однажды, да и то это был профессор.
        – Польщён, польщён… Хотя, полагаю, вы несколько преувеличиваете мою значимость для науки. Так вам нужна консультация? Или репетитор? Вы студентки?
        – Нам невероятно, ну просто чрезвычайно требуется ваша помощь, Владимир. А так как нам не хотелось бы навязываться, я и предлагаю прогуляться по парку и обговорить условия нашего с вами сотрудничества. Если вы, разумеется, не будете против. Знаете, воздух после дождя свеж и приятен, а осень пока тёплая. Соглашайтесь, вам понравится.
        Ливень действительно прекратился в оговоренных таинственной незнакомкой временных рамках. А выглянувшее солнце заискрило капли воды на всё ещё зелёной в основной массе листве радужными осколками небесного хрусталя. Даже та позолота, что чуть тронула кроны деревьев, воспринималась не символом увядания, а каплями последнего тепла, материализовавшегося в цвете. Ближе к скверу становилось больше багрянца – осин и клёнов, а у самой лавочки пламенели алые гроздья рябины. Возможно, именно из-за этой слепящей яркости вокруг Владимир не сразу заметил двух девушек в тени. Едва завидев его приближение, они поднялись. Гламурная блондинка модельного вида с большими выразительными глазами светлого орехово-карего цвета протянула парню узкую ладошку и, улыбнувшись, представилась ему тем самым чарующим голосом, что он слышал по телефону:
        – Светлана.
        – Очень приятно.
        – Верю. А это – Марина, – указала она на спутницу, такую же стройную и хрупкую, но – ниже, скорее миниатюрную, девушку с густой каштановой гривой до бёдер и яркими бездонно-синими глазами.
        «Слишком синими», – подумалось Владимиру. Как и высветленный «солнечный» цвет явно крашеных волос первой, очи второй определённо скрывали цветные контактные линзы. «Женщины…» – усмехнулся он про себя. Однако не мог не отдать должное чувству стиля подруг. Обычно девушки слепо следуют моде, тем более – такие молодые, эти же словно рисовали свой образ по некоему сценарию. Даже имена были в тему: и у сияющей золотом Светланы в элегантном кремовом плаще поверх телесного платья, окутанной ореолом тёплой сладости духов, и у «русалки» Марины в свободолюбивом джинсовом костюме под цвет глаз, пахнущей морской свежестью дерзкого молодёжного парфюма. Море и солнце… Дикий пляж где-то далеко отсюда… От холодов, промозглости и эпидемии… Парень тряхнул непослушными вихрами, словно пытаясь выбросить наваждение из головы, и поинтересовался:
        – Так что же вы хотели обсудить? Подготовка к пересдаче или курсовая?
        – Я же сказала вам, Владимир Георгиевич, – терпеливо пояснила Светлана, – нас интересует ваша научная работа, – девушка сделала ударение на предпоследнее слово.
        – А поподробнее?
        – Явление, именуемое вами «Эффектом Авалона».
        Сказать, что Володя опешил, означало бы не сказать ничего, а Света тем временем бесстрастно продолжала:
        – На самом деле у вас имеются лишь намётки по теме, но ещё – и недюжий интеллект. Мы же могли бы снабдить вас информацией, которая позволила бы вам сделать эту сказку былью.
        – Кто вы? Откуда?
        – Из места, путь в которое вы так страждете найти.
        – Знаете, Светлана, – Владимир почесал кончик носа, – вы, безусловно, прекрасны, как фея, но на фейри не похожи.
        – А вы их видели?– спросила молчавшая до сих пор Марина. – Те, кого вы так называете, внешне совершенно неотличимы от людей, уверяю вас. Хотя мы сами – такие же человечки, как и вы, хотя и чуть более везучие и одарённые. Возможно… Болит? – указала она на воспалившийся порез на кисти левой руки парня.
        Он снова «завис», выпав из разговора из-за неожиданно сменённой темы, а тем временем синеглазка повергла его в настоящий шок. Девушка слегка коснулась его травмы, ненадолго, а когда убрала руки – её уже не было. Даже рубца не осталось.
        – Мы будем завтра ждать вас на этом же месте и в это же время. Не раздумывайте долго, времени мало, – вместо прощания сказала Светлана.
        – У вас?
        – Нет, у вас. У всех вас.
        Девушка раскрыла большой зонт в серебристо-лиловых разводах, взяла подругу под руку, и таинственные визитёры удалились по аллее степенно и неторопливо. Владимир задумчиво посмотрел на ясное небо, лишь по западу затянутое низкими фиолетовыми облаками, пожал плечами и вышел из тени деревьев. Однако, стоило ему сделать пару шагов по направлению к дому, как резкий порыв шквалистого ветра пригнал тучу, заслонившую солнце, а вместе с нею – и столь же внезапно хлынувший ливень. «Не заболеть бы…» – подумалось ему на бегу. Пелена дождя полностью скрыла странных посетительниц от глаз. Не могли же они в самом деле так быстро ходить? Хотя, после демонстрации «русалки» прежде беспрекословный материалист от науки готов был поверить во многое. Даже в то, что, как сказала Светлана, его сугубо теоретические выкладки по физике подпространств могут иметь реальное воплощение. Тем более, что одно данное обещание девушки уже сдержали: на следующий день они ждали его в этом же сквере.
        Владимиру было неловко, так как он опоздал минут на двадцать, и в качестве извинения он позвал их в гости: кафе не работали из-за карантина, а недоеденный вчера пирог был всё ещё свежим и мягким. Гостьи нисколечко не испугались приглашения домой к незнакомому мужчине, что, впрочем, ничуть не удивило Владимира. Да и освоились довольно быстро. Марина снова продемонстрировала талант к исцелению, на этот раз – в отношении бабушки хозяина. Ведь укол ей Таня сегодня не сделала. «Таня…» – на глаза парня поневоле стали наворачиваться слёзы, но он постарался взять себя в руки. И всё же его состояние не укрылось от зорких глаз Светланы:
        – Возможно, мы не вовремя? Навязываемся, когда у вас имеется потребность в решении ваших собственных проблем…
        – Так вы и мысли читаете… – понуро промямлил он.
        – Да бросьте… – отмахнулась блондинка. – У вас же на лице всё написано. И пришли вы позже оттого, что вас отвлёк разговор перед самым вашим выходом – телефонный звонок, я полагаю.
        – Верно… Но всё же давайте перейдём к сути вопроса, по которому вы хотели меня видеть. Мои беды – это мои беды, за участие – спасибо, но…
        – Владимир, поймите, – перебила Света, – мы крайне заинтересованы в сотрудничестве с вами, и потому не хотели бы оказаться неблагодарными. Как вы и сами видели, наши возможности несколько шире традиционных представлений о способностях человека.
        – Это… целительство могло бы пересилить вирус?
        – Остановить эпидемию на личной силе мы не можем… то есть могли бы, теоретически, но принесли бы в жертву самих себя, – не стала кривить душой девушка. – Так что не обессудьте… – развела она руками.
        – Да нет, что вы… Вы и так добровольно предложили мне то, чего я абсолютно не в праве просить…
        – Но вы ведь говорите о конкретном человеке, не так ли?
        – Она заболела сегодня ночью. Ещё днём с ней было всё в порядке, я видел её, как сейчас вас… – парень затрясся, уронив голову на руки.
        Марина коснулась его плеча, утешая, а Светлана окинула кухню взглядом:
        – Вы ещё не вымыли чашку, из которой она пила?
        – Да… Руки не дошли… – смутился Владимир.
        – Это хорошо… – Света мысленно воздала хвалу холостяцкой бесхозяйственности, выуживая из горы грязной посуды фарфоровую чашечку с чётким отпечатком женской ауры, и, судя по яркости молодой энергетики – это была далеко не бабушка.
        На мгновение девушка застыла, глядя в пустоту рассредоточенным взглядом, а после произнесла:
        – Мне жаль, но у неё нет генетической предрасположенности к формированию специфического иммунитета.
        Парень обречённо посмотрел в медово-янтарные глаза, словно выискивая там искру надежды.
        – Однако не всё потеряно, – успокоила Света. – Я могу дать вам укрепляющее средство, которое подарит ей дня три-четыре, при условии, что вы сегодня же найдёте способ напоить им её. А мы тем временем постараемся найти вакцину.
        «Которой может и не существовать вовсе…» – не отпускало сомнение, но вслух он сказал другое:
        – Чем я могу отблагодарить вас?
        – Просто посмотрите на досуге, – Светлана положила на стол флэш-карту.
        Покинув квартиру, девушки направились к остановке. Марина поморгала небесными глазами.
        – Сушат? – посочувствовала Света.
        – Непривычно. Я ведь раньше линз никогда не носила. Тебе-то хорошо: оттеночным башку сполоснула, и уже не седая, а блондинистая.
        – Язва… И вообще, почему это седая? Белоснежный цвет волос для нивьев совершенно естественен. Я ведь из рода Вейя.
        Девушки расхохотались.
        – Если не считать того, что нивьи, как правило, бледнее мифических упырей, – заметила Марина, – так что ни в жизнь не поверю, что на Азарике нашёлся бы хоть кто, не считавший тебя полукровкой. И вообще, ты здешнюю… точнее, нынешнюю молодёжь видела? Будь ты хоть седой, хоть сиреневой – и не обернутся. А вот мне глазами женщины-кошки светить совсем ни к чему. А куда это мы намылились, к слову? Я, конечно, уже давненько свыклась покорно доверять твоему авторитету, но всё же?
        – В дорогой престижный район. Я же обещала Звонаревичу спасти его…
        – …Таню.
        – Да, Таню.
        – И? Какова связь между вышеупомянутым?
        – Ну не будет же такая жадная сволочь, как Шильман, ютиться где-то рядом со скромным «ботаником» Вовочкой? – пожала плечами Светлана-Люцида. – Очень сильно сомневаюсь.
        – А это – кто??
        – Он же – Рейсин. Геннадий Маркович в обоих случаях. Фамилию он менял, когда пытался отбыть на ПМЖ.
        – По жене?
        – По матушке.
        – А что ж не прижился?
        – Работать приходилось. А не хотелось.
        – Бывает. А откуда в таком случае романсы финансов? «Прихватизация» девяностых?
        – Угу… Две тысячи десятых…
        – В смысле? – недоумённо поморщилась Марина-Аврора, но вдруг неприятная догадка посетила девушку, – так это… он?!
        – Тот самый.
« Последнее редактирование: 28 Сентябрь 2016, 20:31:28 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #5 : 09 Октябрь 2016, 09:54:38 »
Глава 5. А ларчик просто открывался… пинком.

        Досье, а точнее – компромат на сию… гм… уникальную личность жрицы собрали ещё на Азарике, использую ресурсы Острова для дистанционного наблюдения за Мидгардом – Аинара подсобила. Не наделённый никакими отличительными талантами, в своём роде он умудрялся быть «глазом урагана» среди любого беспредела. Не только в смысле ясного неба над головой среди бури, но ещё и центром притяжения денежных потоков, увлекаемых «торнадо». Практически ни одна провокация на территории Восточной Европы не обошлась без непосредственного участия Геннадия Марковича – благообразного дедушки, интеллигентного и семейного. Правда, семья во избежание непредвиденных ситуаций была загодя и весьма благополучно финансово обустроена в США. Произошло ли это до или после того, как тихий порядочный бизнесмен стал работать на внешнюю разведку новой родины, можно было только гадать. Да и не это было важно. Для Люциды и Авроры имело значение только то, что он был… точнее, побывал в числе координаторов проекта, целью которого являлось вовсе не исследование в области вирусологии, как было заявлено официально при спонсировании строительства лабораторий на территории Украины, а создание условий и возможностей для запуска эпидемии в час икс. Прагматичный «торговец широкого профиля» был осторожен и помнил поговорку про скрытое, что рано или поздно станет явным, и потому в тот период своей деятельности всё оформлял на старый, сохранённый на всякий пожарный (официально – утерянный) паспорт на фамилию Рейсин. А вернувшись в роскошную минскую квартиру – снова стал Шильманом. Если у кого-нибудь и можно было выбить информацию о вакцине, или даже, если повезёт, получить готовую – то у него уж точно. Чем девушки, собственно, и занялись, как только устроили короткое замыкание в сети, вырубившее сигнализацию и видеонаблюдение дорогого дома. Магически запущенная коррозия металла под неповреждённой изоляцией, равно как и невидимость, под покровом которой девушки проникли в жилище объекта, телекинетически открыв замок, не поддалась бы разумному объяснению даже для самого способного земного криминалиста. Так что, когда они выяснят всё, что нужно, не останется никаких следов их пребывания. Вот только одно мешало и слегка раздражало: Геннадий Маркович оказался «крепким орешком».
        – Наблюдательные вы дамы, право слово, – нагло насмехался допрашиваемый, – вот только верные выводы из наблюдений делать так и не научились пока. Молоды ещё.
        – Так помогите их сделать, – сказала Светлана-Люцида. – Позвольте нам с выгодой для себя – и вас, в том числе, воспользоваться превосходством опыта над юностью.
        – И в чём же она будет заключаться? Та «выгода», что будет предназначаться мне?
        – В том, что мы, в свою очередь, поможем вам, – Светин голос прозвучал душевно, как у сестры милосердия, но ледяной взгляд заставил содрогнуться даже такого жука, как Шильман.
        Внутренне содрогнуться. Девушкам было всё равно: они улавливали его эмоции и без чтения мимики, жестов и интонаций.
        – И в чём же, милая леди? – мужчина старался выглядеть расслабленно-ироничным, но… с каждой фразой получалось всё хуже.
        – Не умереть мучительной смертью, – невинно захлопала ресницами Марина.
        Света поиграла маленькой шаровой молнией, парящей на кончике длинного ногтя. Воздух ощутимо потрескивал. Шильман судорожно сглотнул, протёр очки и ответил вопросом:
        – Как вы думаете, почему эпидемия не прокатилась по Америке? Там тоже были вспышки. Они слишком поздно поняли, да и мы тоже, что не смогут контролировать вирус. Белоруссия вообще не была в списке целей, равно как и прочие страны Европы. Мы до сих пор не знаем, что затормозило заразу в России – погода, природа, генетика или плохие дороги… Но я точно могу сказать, почему не болеют американцы и островные государства тихоокеанской акватории.
        – Ну, что касается США, то это очевидно: у разработчика должна быть вакцина. Что логично, – предположила Марина.
        – И будете неправы, так решив. Никакой вакцины нет. Больше нет – вирус мутировал. Всё дело в Йеллоустоуне. Минус на минус дал плюс… – горько усмехнулся бизнесмен, возможно, вспоминая об оставленной в США семье.
        – При чём здесь национальный парк? – поинтересовалась Светлана.
        – Не парк, – Шильман посмотрел на девушку покровительственно, как на несмышлёного ребёнка. – Супервулкан. Он просыпается. А вместе с ним – и вся геотермальная система планеты. «Огненное кольцо» Тихого океана, в частности. Вирус убивают природные компоненты вулканического пепла. Но только в том случае, если он ещё не успел укорениться в организме, поразив костный мозг и иммунную систему. Двое суток – максимальный срок.
        – Ни за что не поверю, что вы не подстраховались, – карамельно-медовые глаза Светы посмотрели жёстко и пронзительно.
        В ответ Геннадий Маркович просто придвинул к девушке солонку. Содержимое было мало похоже на поваренную соль.
        – Это вещество способно полностью нейтрализовать вирус, не причинив никакого вреда пациенту? – уточнила та.
        – Способно.
        – Он не лжёт, но и не говорит всей правды, – сказала Марина.
        – О дозировке? – спросила Света, не отрывая взгляда от расширившихся зрачков Шильмана. – Каковы минимальный и максимальный пределы? – обратилась она к нему.
        – Достаточно по четверти чайной ложки в три дня для профилактики. Целую – если болезнь уже началась, но – не чаще раза в сутки. Хорошо растворять в тёплой подкисленной воде.
        – Как пить? До, после еды?
        – Без разницы. Главное – залпом… – скривился мужчина, будто физически ощутив привкус лекарства.
        – Так и есть, – подтвердила Марина. – По крайней мере, он верит в то, что говорит.
        – Спасибо, – абсолютно искренне поблагодарила Светлана, лёгким касанием останавливая сердце Шильмана – вполне естественная смерть для его возраста. Быстрая и безболезненная.
        Уже за пару кварталов от дома, двигаясь по направлению к больнице, в которую госпитализировали Татьяну, Света первой нарушила молчание:
        – У меня бы не хватило резерва подтереть его память. И так накопитель уже вылетел, и это – не считая затрат на переход. Мы ж в Мидгарде – и этим всё сказано. Хотя последние два дня у меня как-то странно растёт заёмная сила, а должна бы убывать… – девушка задумчиво посмотрела под ноги.
        – Я и не говорю ничего. Так действительно будет лучше. К тому же Шильман был хорошим аналитиком, и даже из временной амнезии сумел бы сделать выводы. Он и под угрозой жизни просчитывал, как таких, как мы с тобой, можно использовать с выгодой для себя. Как в больницу пойдём?
        – Давай без магии – экономить надо. Ты отвлекаешь, я  пою «зельем». Если же Владимир сейчас там, что более чем вероятно, то задача значительно упростится. К тому же он будет воочию наблюдать исцеление, а это сформирует у него определённое отношение к нам, на эмоциональном уровне. Его персональный научный интерес, который, я надеюсь, мы сумели зацепить – это одно, а вот чувство долга, помноженное на благодарность – намного больше. Как говорится, кашу маслом не испортишь. У физика появится мотивация заняться решением нашей проблемы, у нас же – время поискать Азаричей.
        – Так ты для этого сюда прыгнула и меня уволокла?! – прифигела Марина-Аврора.
        – Нет, я просто решила остановить эпидемию, а заодно и усыпить вулканы из гуманистических соображений! – раздражённо выпалила Светлана-Люцида.
        – Значит, в Карелию.
        – Нет, не в Карелию. На Браславские озёра.
        – Навряд ли там сейчас много отдыхающих.
        – Зато там живёт племянница Сильвы. Родных-то детей у неё не было. Родственница же по линии Нереи, и у неё есть Дар и Сила – так что она законная наследница Зеи Аиды.
        – И мы здесь для того, чтобы вернуть её на Азарику. Только зачем? Отчего-то же Аида бежала в Мидгард? Отчего-то же Сильвана не хотела, чтобы мы активировали «Девять кругов»? Ты подумала об этом?
        – Размышляла с того самого момента, как освоилась на Азарике достаточно, чтобы перестать удивляться каждой мелочи и начать рассуждать здраво. Но Сильва так и не ответила на мои вопросы, даже для чего нужна племяшка, не объяснила. Точнее – от кого её надо спасать, и что за опасность грозит ей в Мидгарде. Только сказала, что это важно для будущего…
        – К-когда?.. – глаза Марины стали даже не круглыми, а квадратными.
        – Во время внетелесного опыта, первого и последнего. Пока, по крайней мере… Когда Аинара предложила нам с тобой проверить наличие у нас таких же способностей, как и у Латоны, я нашла это любопытным.
        – Ты не говорила, – искусственно-синие глаза посмотрели заинтриговано.
        – Не хотела напрягать, – пожала плечами Света. – Видишь, как тебя это напугало.
        Марина фыркнула.
        – Однако  результат оказался несколько… неожиданным, – продолжила Светлана и ощутимо передёрнулась, как будто зябла. – Я погрузилась ниже. Гораздо ниже.
        – То есть?
        – К хвостатым.
        Марина выматерилась.
        – Да ты хоть понимаешь, как рисковала?! – ужаснулась подруга и, уже тише и злее, добавила, – …я урою эту белую пушистую… жрицу!
        – Не думаю, что Храм поддержит это решение. К слову, Аинара напрочь запретила мне повторять попытки после того эксперимента.
        – Так ты видела Сильву… то, что от неё осталось в отражениях?
        – Технически это некорректно, – поправила Светлана подругу. – Отражения – это то, что снится Латоне, или куда отправляют свою астральную проекцию жрицы и Проводники. А меня почему-то занесло в мир теней. Да, я встретила там Сильву. Она отдала мне заёмную силу Хранителя Врат Нифельхейма, чтобы я снова могла открыть Лиловую Дорогу. А взамен я поклялась уберечь последнюю наследницу её рода.
        – От чего?
        – Она не уточнила. Странно как-то выразилась: «Берегись привратника без ключей».
        – И что это значит?
        – Мне б кто объяснил… Не сказала бы, что ощущаю себя беспомощной, но всё же знаний Аинары не хватает…
        – Надо было брать её с собой.
        Девушки рассмеялись.
        А вот самой нивье, той самой, что согласно пословице должно было икаться в это время, если бы время здесь и там текло одинаково, было далеко не смешно. Помимо того, что наблюдатели засекли энергетический всплеск межмирового портала, так ещё и она сама, вернувшись в один из гостевых домиков Острова, где на время «курсов повышения квалификации» поселили Аврору и Люциду, не обнаружила там ни девушек, ни одной из частей «Девяти кругов Великого хоровода». Которую она же им и принесла. Подруги слёзно просили ключ от Лиловой Дороги «просто ещё раз увидеть… в память о Сильве…», а она повелась, как ребёнок! Лиара Тирра привезла ожерелье для проверки энергетической целостности и подлинности Кругом высших Острова, ведь после появления на Азарике учениц Нереи Сильваны оно было возвращено в распоряжение Лиловой Ветви Древа Жизни. Вопиющий случай с пропажей ключа от Врат Алой Дороги, лишь недавно обнаруженной, предположительно – во время пребывания Лиманы чур Лайран в теле Лирананты Ирвинн, заставил пересмотреть взгляды на обеспечение сохранности важных артефактов. Аналогичное произошло и в Зелёной Ветви – альвийской епархии Храма, вскоре после таинственного исчезновения Мэйерина чур Эллисиэнта, его ассистента Арзинда чур Лейин, а также… младшей сестры последнего – одной из Круга той самой Зелёной Ветви – жрицы Селены Милы. Аинаре было даже несколько обидно за Раинару Селену, одну из лучших предсказательниц Острова. Что за ирония судьбы: она видела будущее целых государств, но не смогла предвидеть того, что одна из её воспитанниц пойдёт по кривой дорожке. Пускай и ради брата. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: женщина принципиально не лезла в жизнь учеников и приучала их не заглядывать в своё грядущее при каждом удобном случае, а уметь быть готовыми ко всему. Артефакты, предоставленные для сверки вановской Оранжевой, плаэмской Золотой, йонтзирской Лазурной и дийянской Белой Ветвями, оказались искусными подделками. И так или иначе ниточки расследования вели к Мэйерину и покойной Лимане. Всё указывало на то, что план, тогда ещё  – парочки, был старым, долгосрочным и тщательно продуманным.
        Сама же Аинара судорожно пыталась рассчитать свои дальнейшие шаги. Те самые, которые следует предпринять до того, как она осмелится признаться Лиаре Тирре о совершённом ею проступке. Хотя… зачем же это делать самой? Внезапная идея, посетившая безрассудную авантюристку, наполнила юную жрицу энтузиазмом. Если уж от кого и терпеть головомойку, то от своей собственной наставницы. А не молчаливый презрительный взгляд – от бывшей соученицы последней… Лиара Лирананта, конечно, выражений стесняться не будет, но, когда речь пойдёт о фактическом наказании, на собрании Круга будет на стороне провинившейся – ученица же. Нивья шумно выдохнула и, внутренне собравшись, как перед прыжком в холодную воду, шагнула к двери в кабинет своей возможной спасительницы так, будто ступала по тонкому льду. У девушки был серьёзный повод для волнения: она боялась даже представить, какова может быть реакция Лирананты на её «приход с повинной».
        …Уже на десятой минуте монолога жрицы, чей словарный запас ученица, как оказалось, порядком недооценивала, Аинара осознала, что, даже если бы осмелилась, не смогла бы вообразить то, что слышала сейчас. Но куда больше девушку пристыжали не слова, а странно спокойный для подобной ситуации тон женщины: в глубине души Аинара опасалась, что под этой бесстрастной маской может скрываться разочарование её. Наставница – солнцеволосая синеглазая плаэмка, практически всю свою жреческую жизнь посвятившая Острову, не считая пары лет стажировки в Золотой Ветви – даже, казалось, не была шокирована проступком воспитанницы, словно изначально ожидала от неё некой подлянки, полагая способной на  нечто подобное. Это ранило нивью сильнее всего. А Лирананта, выслушав исповедь, лишь вздохнула и невозмутимо констатировала, так, будто говорила сама себе: «Больше года общения с Иринейей чур Вейя и Сильваной Люцидой… Так чего было ждать в итоге?» Аинара, поникшая и морально раздавленная, не отрывала взгляда от мозаичного пола, однако всё же нашла в себе силы спросить:
        – Так что же мне теперь делать, раан? – употребила девушка древнюю почтительную форму обращения к Азариан, ныне бывшую в обиходе лишь среди служителей Храма. – Я никоим образом не отрицаю своей вины…
        – Так чего стоишь тут и хнычешь? – впервые с начала разговора проявила эмоции жрица. – За ошибки не извиняются – их исправляют!
        – Но… как? Они уже в Мидгарде, а у нас только…
        – Ключ от Чёрной Дороги и Врат Хела – последние подлинные «Девять кругов Великого хоровода», – продолжила Лирананта. – И ты – жрица-нивья из рода Ноам.
        – В прошлом, раан.
        – На причинно-следственном уровне бытия прошлое, настоящее и будущее слиты воедино, девочка. Только подобная тебе (как и Верховная Чёрной Ветви, к слову) – носитель крови Истоков – может быть Привратником. Конечно, помимо права, дающегося по рождению, есть и альтернатива, которой в своё время воспользовалась Нерея Сильвана, введя в род этих неблагодарных девчонок. Но им-то для перехода нужна минимум пара, ты же – из числа высших жриц, потенциально, так что сможешь пройти одна. Разумеется, об этой услуге можно было бы попросить любую нивианскую златоглазку, обладающую Даром, но, учитывая неуправляемость неугомонной парочки, а также непредсказуемость их реакции при возвращении на историческую родину, лучше бы рядом оказался тот, к кому они испытывают хоть какую-то привязанность. К тому же… – Лирананта отвела сапфировые глаза, которыми до сего момента буравила ученицу,  – ты уж сама для себя реши, что будет предпочтительнее: поднять вопрос о твоём профессиональном несоответствии на собрании Круга и напрягать Верховную Храма Акринара – так как «прыгать» в Мидгард в любом случае придётся, Ключ от Лиловой Дороги не вернётся сам, или же решить вопрос по-тихому, а уж как объяснить Верховной мою потребность в Ключе от Врат Хела, я сама разберусь.
        – Спасибо… – обалдело прошептала Аинара. – Я… не заслуживаю этого, раан, я…
        – Не заслуживаешь. Но мне надоело неимоверно отдуваться за всех вас! Сколько я вытерпела позора из-за Ирвинн тогда, пять лет назад! Сколько я сама унижалась, выгораживая её! Ты это знаешь?! А теперь оказывается, что она ещё и свои «Девять Кругов» профукала… Да я сильно сомневаюсь, что то, что довелось мне пережить  по её вине, понимает она сама, счастливо и благополучно сохранившая свой высокий пост Верховной Алой Ветви! Самонадеянная и неблагодарная… – тяжело выдохнула Лирананта.
        – Простите мне мою дерзость, раан, однако вы жестоки по отношению к ней чрезмерно. Ирвинн стала жертвой…
        – Она не имела права быть ею! – отрезала женщина. – С того самого момента, как стала Верховной жрицей Ветви, она не могла позволять себе быть слабой, – спокойно, но жёстко сказала Лирананта и добавила, – впрочем, речь не о ней, а о тебе. Считай, что за каждый день здесь, на Азарике, в Мидгарде проходит где-то пять. За то время, что ты самостоятельно искала беглянок, придумывала оптимальный способ избежать полагающегося тебе наказания и, в конце концов – топталась под моей дверью, как нашкодивший ребёнок, там, куда отправились твои подруги, истекли двое суток или около того. У тебя час для того, чтобы пройти ускоренный курс языков, которые потребуются тебе на Земле, а также ликбез по истории, географии и традициям, – указала женщина в сторону информационного кристалла и обучающего амулета – артефакта, позволяющего ускоренно запоминать большие объёмы новых знаний, – ровно до того момента, как я вернусь вместе с одеждой и косметикой, чтобы сделать тебя похожей на тамошних женщин региона, в который ты переместишься, накопителями энергии – в Мидгарде низкое насыщение фона, и, разумеется, «Девятью кругами Великого хоровода» Чёрной Ветви.
Дверь хлопнула тихо, но как-то… агрессивно, явно указывая на эмоциональное состояние Лиары Лирананты. Впрочем, Аинара могла понять её, несмотря на то, что сама и являлась объектом этой злости: тяжело разочаровываться в учениках. Ведь истинный наставник вкладывает в процесс обучения не только лишь знания в области своей дисциплины, но и частичку собственной души. Нивья прогнала укоры совести, в данный момент неуместные, и сосредоточилась на кристалле…
        Откровенно говоря, помогло это несильно. Если краска для волос, «автозагар» и ужасно некомфортные линзы, превратившие экзотическую луноокую «белоснежку» в банальную синеглазую блондинку, ещё более-менее вписали нивью в окружающий мир, то вот крайняя неуверенность и растерянность очевидно выдавали в ней неместную.
        – Вы заблудились? – мужчина лет пятидесяти по меркам Мидгарда обратил внимание на озиравшуюся по сторонам девушку.
        Возможно, решил помочь, а может – просто рискнул познакомиться с привлекательной молодой особой. Привыкшая к удобству, Аинара, которую согласно свежеизготовленным по земному образцу документам теперь звали Ириной Сергеевной Зиновьевой, предпочла довольно старомодный по здешним представлениям стиль: женственное платье с пышной юбкой до колена, туфли-«лодочки» на низком каблуке и изящный пучок на затылке. Вероятно, у неожиданного поклонника этот образ пробудил ностальгические чувства… Однако молодёжные направления жрицу не прельстили: «шпильки» и узкие «карандаши» она совершенно не умела носить в силу отсутствия на Азарике такой абсурдной моды, рискуя навернуться в подобном наряде на ровном месте, а становиться похожей на пацанку, даже ради комфорта и непринуждённости образа «унисекс», не пожелала категорически.
        – О нет, что вы, – девушка мило улыбнулась. – Просто я больше пяти лет не была в Минске, и порою не узнаю город, – выдала девушка сымпровизированную ложь.
        – Да… До карантина было много строек, они сильно изменили его облик. Простите, что лезу не в своё дело, но вы выбрали неудачный момент посетить столицу: в провинции меньше людей, а потому и скорость распространения заразы ниже. Безопаснее.
        – Не для моего брата, увы… – вздохнула девушка, играя отчаяние с талантом заправской актрисы. – Сейчас он в больнице, и я хочу быть рядом, даже если это опасно для меня. Он ведь мой единственный брат, понимаете?
        – Простите… – смутился мужчина. – Очень сожалею. Надеюсь, он поправится.
        – Я тоже. Спасибо.
        Случайный собеседник зашагал прочь, а нивья, сделав вид, что двигается по направлению к инфекционке, в последний момент свернула к улице, по которой, согласно карте, можно было выйти к остановке, транспорт с которой шёл до вокзала: поисковое заклинание обнаружило Аврору и Люциду где-то между населёнными пунктами, обозначенными как «Браслав» и «Миоры». Походя Аинара зашла в интернет по только что приобретённому смартфону – торговля гаджетами, видно, оставалась прибыльной и при дефиците покупателей – и выяснила, что первый из них, хоть и является малонаселённым, считался курортным до эпидемии, а второй и вовсе подпадает под категорию «глухомань». Так что же могло там понадобиться девчонкам?
        Светлана-Люцида задавала себе тот же вопрос, притом – уже раз пятый. Уставшая, голодная, замёрзшая и насквозь промочившая ноги в местном болоте. Хорошо хоть в такую зябкую погоду комары, как и нормальные люди, сидят по домам… В том, что она сама – из числа последних, Света уже начинала сомневаться. Марина, судя по взглядам, бросаемым ею на подругу – тоже. С каждым шагом воздух становился всё более тяжёлым, вязким, насыщенным ароматами поздних трав и запахом болотных испарений. Молочная пелена густого тумана застилала глаза, а из под ног то и дело шмыгали юркие ужи, пугая девушек. Зелий-то они прихватили достаточно, но всё же наступить на гадюку не хотелось. Тропа то и дело виляла и петляла, порою повергая в сомнения – не заблудились ли они? Однажды даже пришлось уточнять дорогу у встречного селянина-пастуха, перегонявшего стадо. На вопрос о том, как пройти к знахарке, мужичонка ответил сразу: «Так до Аськи-то? До колючки – и далее по гати. Вот той тропой, что идёте – и идите, сами побачите! – махнул он рукой в направлении заболоченности. – Эх… молодые, да хворые…»  – покачал он головой и двинулся дальше. А Света с Мариной отправились по указанному маршруту, и, действительно, вскоре увидели непроходимые заросли душистого чертополоха, по большей части сменившего лиловые медоносные венчики на белые кисточки, кольцом охватывающего поросшую трилистником и пушицей трясину. «Чтобы скотина не полезла на свою погибель,» – догадалась Марина о назначении явно рукотворного насаждения. Самодельная гать, сварганенная из плавучих полых стеблей гигантского борщевика, сверху укрытая рогозом, вывела гостий к новому «забору», на этот раз – из расторопши. Раскинувшаяся за ним пасека приветствовала дружным пчелиным гулом. Пройдя по тропинке, мягкой от муравы, мимо сада, огорода и маленького злакового поля, девушки вышли к деревянному дому с пристройками и террасой, под крышей которой сушились пучки всевозможных растений. Дверь была отворена, однако интуиция подсказывала Светлане идти в другую сторону. Обойдя дом, девушки увидели пруд с лилиями и кувшинками, на берегу которого, искрящемся от ковром стелющегося копытня, похожего на чешую сказочного дракона, сидела стройная женщина с длинной густой косой цвета горячего шоколада, одетая в простое закрытое фиолетовое платье. Когда же хозяйка обернулась в сторону незваных посетительниц, то с красивого фарфорово-светлого лица на них посмотрели огромные бежево-карие, медово-карамельные глаза. Чувство дежавю, испытанное Светой и Мариной в тот момент, даже несмотря на то, что они заранее знали о родстве незнакомки и своей покойной наставницы, отметало все сомнения: перед ними была Анима Астра Азариан, дочь Нереи Анимы, кузины и соученицы Сильвы.
« Последнее редактирование: 09 Октябрь 2016, 10:10:35 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #6 : 19 Октябрь 2016, 19:25:17 »
Глава 6. Полёт или падение – всё зависит от вектора гравитации.

        Светлана пригубила чашечку ароматного чая из чабреца. Черничное варенье и домашняя выпечка стали удачным дополнением к столу. Да и простая обстановка деревенского дома была наполнена уютом и душевным теплом. Стены и полочки, сплошь украшенные везде, где хватало глаз, ручными панно, макраме, самописной живописью, салфеточками и глиняными статуэтками, очевидно указывали на творческую одарённость Астры. Этот вечер, всколыхнувший давно позабытое, так сильно напоминал ту гармонию, в которую девушки погружались, оказываясь в Карелии, в таком же маленьком, но чудесном домике Сильвы. Похоже, умение создавать вокруг себя неповторимую атмосферу было семейной чертой Азаричей. Точнее – потомков Зеи Аиды Азариан. Всё было, как тогда… Если бы не одно «но»: Нерея Сильвана любила их, как своих дочерей, Астра же… Нельзя было сказать, что в отношении женщины к ним сквозила ненависть или откровенное неприятие… и всё же в воздухе витала напряжённость, явно указывая на то, что новая знакомая в глубине души винит их в смерти двоюродной сестры своей матери. Положения не исправило даже возвращение «Девяти кругов». Всё, что гостьи услышали в ответ – «Зачем оно мне?», сказанное совершенно безразличным тоном, пустым и безжизненным. И точно таким же Астра спросила сейчас, хотя на этот раз в её голосе проскользнули нотки металла:
        – Так зачем вы пришли ко мне на самом деле?
        – Спасти вас, – просто ответила Света.
        Астра хмыкнула, но промолчала. Повисла неловкая пауза, нарушенная Мариной:
        – Кого Нерея Сильвана могла называть «привратником без ключей»?
        – У неё и нужно было спрашивать при жизни, – несколько резко произнесла хозяйка.
        – Она сообщила это мне уже после своей смерти, – отрезала Светлана, которой начинала надоедать игра словами. – Оставшегося же времени контакта хватило лишь на то, чтобы я поклялась вернуть вас на историческую родину – Азарику – для вашего же блага, Астра, хотите вы того, или нет. Я не сомневаюсь в том, что у ваших предков была веская причина как для бегства в Мидгард, так и для того, чтобы не возвращаться обратно столько времени. Но сейчас обстоятельства изменились. Правда, я пока не знаю, в чём конкретно… – Света почесала кончик носа. – Но что-то мне подсказывает, что Йеллоустоун и хаос на Азарике – не совпадение.
        – А конкретнее? – впервые с начала разговора Анима Астра проявила заинтересованность.
        – Похищены «Девять кругов» других Ветвей… точнее, Ключи от остальных Врат. Только ваш – от Лиловой Дороги, да ещё от Чёрной пока не в руках злоумышленника, одержимого идеей восстановления Радужного моста.
        – Ну что же… – задумчиво протянула Астра. – В таком случае это многое объясняет… Так вы наделены способностями к некромантии? – женщина развернулась к Светлане, вскинув тонкую бровь. – Редкий талант для землянки.
        – Почему?
        – Это дар нивианской крови, которая довольна экзотична в Мидгарде. Здесь низкое насыщение фона, а «белоснежкам» трудно жить под солнцем без помощи магии. Я уж не говорю про то, какое внимание они привлекали бы к себе. Даже те их крохи, что умудрялись выживать здесь в стародавние времена, вошли в легенды и предания Земли в лице всяческих разновидностей фейри, эльфов и прочей сказочной «нечисти», обитающей преимущественно в горных пещерах и густых лесах, и бодрствующих предпочтительно в ночное время.
        – А я-то всё думала, кого мне Тер напоминает… – пробормотала Света себе под нос.
        – Угу… – согласилась Марина, мысленно продолжив: « Ещё бы уши острые и патлы его инеистые до самой задницы дорастить – в натуре персонаж литературный…»
        – О чём вы? – не поняла Азарич.
        – А… так, – махнула рукой Света, – о «потусторонних» знакомцах. Скажите, Астра, а этот… некрослед во мне, влияющий на Дар, мог стать результатом того, что я побывала за гранью? Правда, не буквально, но… – девушка посмотрела на Марину, беспокоясь о том, готова ли та заново пережить болезненные воспоминания, – когда умирала моя подруга – физически, я духовно ощутила этот разрыв вместе с нею. И после того Сильвана сказала нам, что конфигурация нашей Силы отныне другая: мы заглянули в Хельхейм, а он – в нас. Как-то так…
        – Понятно, – кивнула женщина. – Здесь-то нет ничего экстраординарного, но вот сама по себе такая тесная связь в паре… – глаза цвета липового мёда посмотрели на девушек изучающее, – ладно, не об этом сейчас. Расскажите о тех событиях, что привели вас ко мне.
        – После того, как вы разъясните нам по поводу этой самой «связи». – ответила Света.
        – Всего лишь… фольклор, – замялась Астра. – Существует необоснованное мнение, что это качество воительниц Сумеречной горы наследовалось из поколения в поколение. Короче, байки. Они, знаете ли, в людской среде имеют место быть. Даже волшебники хотят верить во что-то больше того, чем уже обладают. Свойство человеческих устремлений. Да и не только человеческих… Так давайте уж переходить к сути, что ли, – вернулась к делу Анима Астра.
        – Это долгая история, – вздохнула Светлана.
        – А у меня уже рагу протушилось. Возьмите тарелки и вилки там, – указала хозяйка в сторону серванта. – Спокойно поедим, тихо поговорим… – женщина, взяв ухват, подошла к печи.
        –  Ну… в общем, всё началось с того, – собралась с духом Света, – что мы переместились на Азарику в разгар каких-то мутных интриг…
        Не менее мутной была и болотная вода, которую Аинара пыталась вытряхнуть из изящной туфельки. Попытки оказались безнадёжными, и девушка была вынуждена констатировать, что без магии этот путь ей не осилить. Но едва лишь она собралась активировать накопитель, как из-за кустов появился абсолютно ненужный свидетель её чародейства. Сперва девушка слегка испугалась внезапно замеченного ею мужчины в камуфляже и с охотничьи ружьём на плече, хотя была способна постоять за себя и при встрече с бандой (в Мидгарде – при наличии кристаллов-накопителей), после же пришла к выводу, что помощь местного населения не была бы для неё лишней. К тому же лесной исследователь, очевидно – опытный (уж на её-то фоне!), судя по всему, был настроен вполне дружелюбно. Единственным, что смущало Аинару, была насмешка в серых глазах. Парень (при ближайшем рассмотрении охотник оказался молодым, почти юношей) – это было заметно и без чтения эмоций – с большим трудом сдерживал не то, что улыбку – хохот. С одной стороны, жрица понимала, что выглядит нелепо в своём наряде посреди хлюпающей трясины, поросшей непроходимыми дебрями. С другой же, её начинало раздражать нахальство незнакомца. Вполне симпатичного, надо заметить: аристократично правильные черты лица, статные фигура и осанка, чистая светлая кожа, густые пепельно-русые волосы, завязанные в аккуратный низкий хвост. Если бы не одежда, мужчину можно было бы принять за уроженца Азарики. Заметив негативную реакцию странной девушки, незнакомец постарался подавить ухмылку и объяснить причину своего отношения к происходящему:
        – Городских видно за версту: приезжают, полагая, что в лесу дорожки подметены и деревья подстрижены. А это не парк, сударыня, это заказник. Куда идёте-то хоть? – в голосе парня прозвучали нотки сочувствия.
        – Сама бы хотела понять… – вздохнула девушка, мило улыбнувшись и беззащитно пожав плечами.
        – Ещё и заблудились… – покачал он головой. – Ох, простите мою невежливость… Арсений, – охотник протянул ей ладонь для рукопожатия, с ухоженными ногтями на музыкальных пальцах, твёрдую и сильную – но без мозолей.
        – Ирина, – вспомнила Аинара имя своей «легенды». – А вы ведь тоже не деревенский, – поддела она нового знакомого.
        – Верно, – согласился тот. – Я здесь на сезон, а так в Питере обитаю.
        – Далековато ездите, в заливе тоже охота недурна, – девушка мысленно поблагодарила земной кладезь виртуальной информации.
        – У меня сестра в Витебске живёт, как бываю в Белоруссии – навещаю. В этот раз не подфартило… – опечалился Арсений. – Только приехал – на пятый день карантин объявляют, представляете? Границу – на замок, а мне что делать? Вот и отрываюсь на последок, – черно пошутил он.
        – Сочувствую.
        – Людмилу тоже прихватил – в Браславе в доме отдыха расслабляется, по знакомству с тамошней сотрудницей, пока я по лесу гуляю. Будете там – заглядывайте.
        – Обязательно, – непринуждённо рассмеялась девушка. – Только подруг найду, а то, боюсь, они тоже заблудиться могли.
        – Высокая блондинка и шатенка пониже? – предположил парень.
        – А вы их видели?
        – Не я – пастух из деревни поблизости. К местной знахарке они шли, дорогу спросили.
        – О! Узнаю подружку! – встрепенулась жрица. – Ни одной гадалки пропустить не может, увлечённая наша.
        – Ну… судя потому, что селяне поговаривают, эта травница любому светилу медицины форы даст, куда уж там гадалкам. В общем, давайте так, Ирина. Я вас до ведуньи Аси проведу – и оставлю наши с Людмилой координаты. Когда подруг отыщете, если вам помощь потребуется или ночлег – заходите. А вот мой мобильный, – Арсений продиктовал номер.
        – Благодарю, – очаровательно улыбнулась Аинара. – Нам далеко?
        – О нет, меньше часа пути… хотя… – охотник скептически взглянул на обувь девушки, – может, и больше…
        – Вы удивитесь, – в игривой интонации прозвучал вызов. – Так может, вы расскажете мне про чудеса здешней природы, по дороге к избушке местной бабки Ёжки?
        – Для вас, Ирина, хоть полноценную экскурсию.
        – В таком случае доверюсь вашему опыту.
        – Не боитесь?
        – Разочароваться?
        Арсений хмыкнул и отодвинул еловую лапу, открывая проход к малозаметной тропинке, посреди, казалось бы, непроходимого леса. Нивья изобразила на лице настороженность, обычную для заурядной землянки в подобной ситуации, чтобы не смутить неожиданного помощника неуместной храбростью. А также энтузиазмом, приправленным внезапной радостью: и без каких-либо заклинаний девушка отчётливо «видела» энергоинформационный след беглянок, притом – свежий, на вышеупомянутой тропе. Вот только для чего им понадобилась эта знахарка?
        Аниме Астре это тоже было любопытно. Весьма любопытно. До такой степени, что женщина настояла на непременном участии гостий в «ткацком обряде». С одной стороны, это было честью для девушек, так как говорило о высочайшей степени оказанного им доверия, с другой же… Сие магическое действо представляло собой предельно усложнённое гадание. Инструментом вполне могли быть и руны, и янтарь, и таро. Суть же сводилась к предварительному определению полей вероятностей для каждого из участников – так называемых «ниток», и последующему их «свиванию» в единую казуальную картину – «узор». Столь сильная волшба требовала обязательного наличия элемента сущности – живой крови, и потому дистанционное воплощение «ткацкого обряда» было бы невозможно. Таким образом, девушкам придётся расплатиться частью столь необходимой им сейчас энергии за шанс быть на шаг впереди Мэйерина чур Эллисиэнта. Лишь за шанс. Но, когда речь шла о наследнице Зеи Аиды, это уже значило немало: скромная деревенская травница, собирающая в лесу добрую половину своей еды и использующая осколки раковин перловиц и беззубок вместо белого и чёрного янтаря как в украшениях, так и в наборе для гадания, могла бы показать мастер-класс любому эксклюзивно-гламурному «магу», потратившему на оформление антуража своего офиса больше, чем на саму аренду московской жилплощади. Правда, основную часть гостьи выполнили сами. На Астре же был синтез – сведение раскладов девушек в общую систему. На сторонний взгляд женщина казалась погружённой в медитацию. Для того же, кто действительно обладал способностью к видению, энергетика колдуньи в этот миг была фонтаном красок, сияющих ярче зари и ручейками стремящихся в единую реку – многоцветный «жгут», свитый из нитей судьбы гостий. Четырёх нитей.
        – Что это? – прошептала Марина-Аврора.
        – Не знаю… – Светлана-Люцида напряжённо смотрела на чародейство, и было заметно, что девушке также не нравится странное несоответствие. – Давай после спросим, а? Человек и так помогает нам, не будучи ничем обязанной.
        – Кроме «Девяти кругов».
        – Они её по праву. В Мидгарде, по крайней мере. Она – высшая жрица и Привратник Лиловой Дороги по крови и рождению.
        – Кстати, о жрицах… – искусственно-синие глаза выразили глубокую задумчивость. – Ты помнишь легенду о Падении Сумеречной горы?
        – Это не легенда, а изложение исторически достоверного события.
        – Вот то-то и оно: всё, что там описано – реально. В том числе и приёмы, которыми пользовались Проводники «падших» или «алчных», чтобы превращать души учениц в источники собственной силы.
        – Но тогда ещё не знали того, что эти «сверхновые» чертовски нестабильны, и где-то за год-полтора полностью перерождаются в «чёрные дыры», пожирающие своих создателей. Хотя лично я предполагаю, что всё это было с самого начала известно тому или той, кто стоял за организацией всего этого… непотребства. А Проводники попросту были расходным материалом.
        – Возможно, – согласилась Марина. – Вопрос в том, почему не «израсходовался» Мэйерин?
        – Потому что не «выпил» всю Лиману? – пожала плечами Света. – Подавился, наверное… Вообще говоря, несмотря на то, что лорд годился тогда ещё юной наследнице рода Лайран если не в отцы, то уж в старшие братья – точно, не следует сбрасывать со счетов то, что он был, как говорится, «книжным червём». Даже не «ботаником», как Володя Звонаревич, а тем самым вымершим типом энтузиастов от науки, с которых Уэлс когда-то списал своего создателя машины времени. И, как и у всех настоящих гениев, у таких людей всегда или почти всегда имеет место быть некоторая проблемность с их социальной адаптацией, являющаяся следствием нестандартного мышления. А также – излишняя уязвимость перед всяческими интриганами и манипуляторами, как результат чрезмерного… романтизма.
        – И вот на такое вот небесное создание, как обухом по голове – вполне себе приземлённая Лимана, что была отличницей по предмету «использование окружающих людей в личных корыстных целях» ещё с молодых лет…
        – А для подключения к энергии жрицы требовалось, наоборот, максимально расположить одарённую к себе и добиться её открытости и безграничного доверия. При наличии порядочного и ответственного Проводника – без гнильцы – это, кстати, лишь стимулирует и оптимизирует процесс обучения.
        – Короче, у этой парочки и здесь всё как-то… вверх тормашками. Лимана компостировала мозги Мэйерину, разжигая в его душе свойственные его складу характера тщеславие и себялюбие до запредельных величин. Он же учёный, а они всегда мечтают о «нобеле», или что там его заменяет на Азарике… Развела даара себе стадо – и пасла. Умело, надо отметить: каждой коровке – свой рацион и уход. И доила, доила, доила… Кого – на баблосы, кого – на информацию, кто-то стал стремянкой во власть, притом – расходной, а кто-то – исполнителем грязной работы, как Риман чур Яруж. Ну а уважаемый и обожаемый наставничек – так и вовсе Кохинором в её короне…
        – Одного лишь она не учла, – Света посмотрела в сторону тревожно и немного испуганно, – а именно – разницы между психотипами. А она, к слову, кардинальная… У подобных ей особ инстинкт самосохранения не просто развит, а гипертрофирован до состояния навязчивой идеи. Собственно, жадность и властолюбие в данном случае – побочный эффект агрессивного стремления к защищённости. У таких же «подвижников», как Мэй, эти потребности убиты в зародыше: «земной» магнетизм не даёт им стать теми, кем им суждено быть – не позволяет «распахнуть крылья» и оторваться от «гравитации» первобытной звериности, ощутить полёт чистого разума. Безо всяческого отрицания страха, вплоть до состояния полнейшего безрассудства, он бы никогда не смог «докоснуться звёздной выси».
        – Таким образом, этот псих не только гений, но ещё и без тормозов, – пришла к выводу Марина. – И всё благодаря Лиманиному воспитанию. А нам теперь это расхлёбывать… – вздохнула девушка.
        Тем временем Астра уже успела выйти из транса и разминала затёкшие мышцы. Светлана подала женщине стакан воды и скользнула по ней выжидательно-любопытным взглядом, что не укрылось от знахарки. Та посмотрела на обеих девушек несколько недоумённо, и Свете пришлось пояснить:
        – Я видела четыре нити, а не две. Мне показалось?
        – Нет, не показалось, – ответила ведунья. – Третья нить – я. Видно, тётка и с того света слов на ветер не бросает… – задумалась женщина о чём-то своём, но снова вернулась к теме. – А вот четвёртую вы мне, голубы мои, сами должны бы порассказать. Для своего же блага. Потому как мы с ней будто два ядра – Нифельхейм и Хел, а вы – мостики. И ещё она, как и моя прародительница – не отсюда, – золотисто-карие глаза выражали строгость и непреклонность строгой, очень строгой учительницы.
Девушки переглянулись и… внезапная догадка посетила их одновременно. Её озвучила Светлана:
        – Астра, я подведу итоги, можно? Вы сказали нам три вещи. Первое – четвёртая нить судьбы принадлежит уроженке Азарики. Второе: некросила, известная также как Чёрная Ветвь Древа Жизни, то есть по сути – смерть как оборотная сторона жизни – «фишка» расы Хельхейма, а именно – нивьев. И, наконец, третье, если я верно толкую ваши слова, это то, что неизвестная четвёртая является ядром этой силы? Она нивья?
        – Вероятно, да. И, скорее всего – из рода Ноам: это ветка чистокровных… Впрочем, не факт…  – женщина почесала бровь, отвлёкшись на миг на какие-то личные умозаключения. – Но похоже.
        Гостьи снова обменялись подозрительными взглядами и спросили друг у дружки, хором и предельно изумлённо:
        – Аинара?
        – А вы кого ждали, пропажи? – знакомый голос, в русскоязычном исполнении имеющий почти незаметный акцент, раздался из дверного проёма, зиявшего непроглядной чернотой лесной ночи.
        Жрица же, шокируя подруг не только самим фактом своего появления в Мидгарде, но и новым непривычным имиджем, приветствовала девушек задорной улыбкой победителя. Когда же нивья вышла на свет, глаза Марины-Авроры и Светланы-Люциды и вовсе стали квадратными: и куда подевалась чудная внешность подгорной жительницы? Ну прям картина маслом: пшеничные кудри в изысканно-старомодной причёске, очи цвета ультрамарин и сияющая персиковая кожа вместо традиционной нивианской «готической» бледности. Довершали образ украшения с аметистом, лёгкое сиреневое платьице и «лодочки», в которых Аинара совершенно непостижимым для подруг способом сумела преодолеть весь этот путь.
        – Ну представьте нас, что ли, – обратилась ведунья к Марине и Свете. – А то мне как-то неудобно приглашать к столу незнакомку.
        – Это Лирананта Аинара Азариан, – выполнила просьбу Светлана. – А хозяйка сего чудеснейшего места – Анима Астра, местный целитель и наследница Зеи Аиды Азариан. Да, кстати, мы вернули ей Ключ от Врат Нифельхейма, – как бы невзначай упомянула девушка и, не обращая внимания на побелевшую от гнева даже сквозь «автозагар» жрицу, продолжила, – так как она является Хранителем, по праву наследования. И, как ты, думаю, знаешь и сама, для снятия с неё этих полномочий нам сперва пришлось бы препроводить её на Азарику и представить Кругу Острова. Иначе подобные вопросы не решаются.
        – А как ты попала в Мидгард? – поинтересовалась Марина.
        – «Девять кругов» Чёрной Ветви, – просто пожала плечами Аинара, с таким выражением лица, будто её спросили о чём-то очевидном и само собой разумеющемся.
        – И?..
        – Что «и»?
        – И где же сопровождающая… кто? – заозиралась по сторонам девушка. – Или тебя уже провозгласили Хранителем?
        – А ничо так рост карьерный… – Света стрельнула бежево-карамельными глазами.
        – Мне… – замялась нивья, – временно делегировали право… делегировала. Лиара Лирананта. Неофициально… – сникла девушка.
        – Чтобы нас вернуть?
        – Прежде всего – то, что вы самовольно «вернули» уважаемой Аниме Астре. Без обид, коллега, – обратилась жрица к знахарке. – Вы не в ответе за решения этих самоуверенных авантюристок.
        – Инар, – Света подошла к нивье, – мы здесь для того, чтобы она вернулась туда, откуда когда-то бежала Зея Аида, – девушка вплотную приблизилась к жрице. – Пусть сама активирует Ключ, хрен с ним! – эмоционально прошептала она. – Пускай ощутит свою значимость… Лишь бы сама пошла, понимаешь? – Света заглянула в глаза собеседницы так пронзительно, словно видела их сквозь сапфировые линзы.
        – Зачем? – недоумённо подняла брови Аинара.
        – Так хотела Сильва. Тогда, когда ты, сама того не желая, отправила меня к ней, помнишь?
        Нивья ошеломлённо кивнула. Она не скоро забудет тот эксперимент, чуть не ставший фатальным для Люциды.
        – Тогда подыграй нам – и на Остров отправятся оба Ключа, – шепнула Светлана-Люцида на ухо жрице.
        – А вы, «коллега», из рода Ноам, полагаю? – вмешалась Астра в диалог. Не предназначенный для её ушей, и сердито уставилась на обернувшихся на голос девушек. – И Ключ от Врат Хельхейма при вас? – ласковая интонация так и сочилась ядом. – Да вы хоть понимаете, что натворили, детишечки?! Открыть Радужный мост можно только из Мидгарда! И у этого вашего отщепенца уже было шесть возможностей перейти сюда!! Всё, чего ему не хватало, вы, дубины стоеросовые, на блюдечке с голубой каёмочкой доставили!!! – крик разъярённой ведуньи потонул в грохоте разрушающейся стены дома: «окно» портала распахнулось прямо посреди неё.
        И тут же второе, открытое Аинарой, «съело» Аниму Астру и Марину-Аврору, а Свету девушка за шкирку швырнула перед собой, услышав раздавшиеся за спиной злобные вопли одного неудавшегося похитителя (в целях неожиданных визитёров жрица не сомневалась) и голос второго:
        – Да живы будем, главное – Ключи! Ищи Лиловый, он где-то здесь… Что же до крови – на этих свет клином не сошёлся. Лиару Тирру доставит наш агент на Острове, а для Чёрного Ключа сгодится и королева фэйри, я надеюсь. А если и нет – как «белоснежка» теперь назад-то прыгнет? Отыщем…
        – А то! – рассмеялся первый.
        Уже там, куда их выбросил телепорт-страховка, сожравший целый накопитель – на не по-осеннему уютной изумрудной полянке, скрытой от любопытных глаз густыми ветвями плакучих ив – Аинару посетила страшная догадка – вывод, сделанный на основе слов незнакомых недругов. Девушка обыскала себя и вещи, что успела прихватить в спешке… чтобы убедиться: «Девяти кругов» Чёрной Ветви при ней не было. Равно как и артефакта Лиловой Ветви – ни у Астры, ни у безрассудной парочки «Люцида энд Аврора». Раан её прикончит… если дотянется.
« Последнее редактирование: 19 Октябрь 2016, 19:41:44 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #7 : 29 Ноябрь 2016, 19:13:20 »
Глава 7. Сказки волшебного леса… Не заблудиться бы там, в этих сказках.

        –А кто такая «королева фэйри»? – поинтересовалась Аинара, растрачивая драгоценную энергию на «лепку» и обжиг самодельной посуды из комка речной глины.
        – Ну как тебе сказать, Инар… – Марина покосилась на Астру. – В некотором смысле это – твоя родня.
        Нивья удивлённо оглядела спутниц, и знахарке пришлось пересказать ей краткую выжимку земной мифологии. Услышанное повергло жрицу в глубокую задумчивость.
        – Астра, скажите, – Света нарушила воцарившуюся тишину, – а что об этом знаете лично вы? Ведь знаете, да?
        – Допустим, – взгляд ведуньи похолодел.
        – Так в чём причина такой секретности? Не вообще – это я могу понять: Эпоха Тайны длится в обоих мирах, лишь с разной скоростью. Но с нами-то за что?! Мы не заслужили доверия?
        – Я поклялась матери на её смертном одре… – Астра отвела взгляд в сторону и, подметив недоумение девушек, пояснила. – Когда-то я. Будучи молодой и, порою, чрезмерно инициативной, подвергла тот сокрытый мир опасности разоблачения. А Мидгард ещё не успел забыть века Инквизиции… Я виновата перед нею… – потупилась женщина.
        – Кем? – спросила Аинара.
        – Её звали Майя. Она не была красавицей, но обладала необычайной притягательностью для всех, окружавших её.
        – Такая, как я?
        – Наполовину. Отчасти – человек, отчасти – ожившая сказка… Всё началось, когда я познакомилась с той, чью жизнь она перевернула… В то время я практиковала психологическую помощь и, временами, прибегала к несложному гаданию. Разумеется, я старалась не распространяться о последнем и посетителей просила о том же. Но, как говорится, слухами земля полнится… Я жёстко отсекала всех, приходивших за чернухой или приворотами, и по мере сил помогала остальным советом, чисткой или защитой. Пока не явилась она – бывшая «лучшая» подруга Майи. Её звали Света, как и тебя.
        – Сейчас я – Люцида. Прежние наши имена, – девушка кивнула в сторону Марины-Авроры, – нужны лишь для удобства перемещения в Мидгарде.
        – Не суть важно, – отмахнулась ведунья. – Хоть горшком назови, только в печку не ставь… Первоначально я решила, что девица пала жертвой «отката» от собственных опрометчивых действий – обращения к любовной магии без должного опыта и навыков. Впоследствии я изменила своё мнение.
        Лёгкий летний ветерок растрепал короткие каштановые волосы хрупкой девушки, нервно теребящей манжет синтетической блузки из «перламутровой» ткани. Худенькая, бледная, большеглазая, одетая в потёртые джинсы, Света была похожа на неуверенную в себе студенточку-провинциалку из небогатой семьи. Однако, неожиданно зрелый и глубокий взгляд, в котором было что-то цыганское или восточное, прозрачно намекал на то, что девчонка-то не проста… Поставленный голос и ритмика речи, свойственная гипнотизёрам окончательно убедили Астру в том, что перед ней отнюдь не жертва обстоятельств, но, скорее – собственной самоуверенности. Отчего же она беспокоится? Сомневается в своей способности представить события в нужной ей интерпретации, чувствует в колдунье более сильную и опытную? А может, это всего лишь искусная актёрская игра, давление на жалость? Или же попытка не выглядеть опасной…
        – Знаете, Астрид…
        – Астра, – поправила Азарич. – Как цветок. Имя необычное, так что, если вам непривычно, можете называть меня Асей.
        – Как вам будет угодно, – пожала плечами девушка. – Как цветок… – Света задумчиво посмотрела вдаль, в интонации же прозвучали ностальгические нотки. – Она тоже была подобна цветам, или сказочной фее – не той, что приходила к Золушке, но, скорее – одной из тех, которым и поклонялись, и, одновременно – пугали ими детей в тот период средневековой истории, когда ещё не были окончательно забыты старые боги… Так я решила тогда, когда мы с нею познакомились – мне было шесть лет. Она – тоже ещё ребёнок, с не по годам взрослыми глазами – сказала мне серьёзным и строгим тоном, фиксируя надломленную ветку бузины своей ленточкой для волос, что отныне будет оберегать это место и всех живых существ, здесь обитающих. Странная такая девочка… С растениями разговаривала. И не позволяла их срывать: «Нравится? Вот сама и вырасти!» – смешно разозлилась она тогда. Я так и не поинтересовалась её именем… Да и в школе её почему-то не узнавали по моему описанию. Когда же я рассказала однокласснице про то, как встретила её, Ленка страшным голосом прошептала: «Ты чего, не поняла? Это же была настоящая лесная ши! А если бы она тебя заколдовала?!» Я после этих слов была заинтригована и, спросив у воспитательницы из продлёнки о том, кто такие эти самые «ши», услышала полную версию столь любимых Ленкой зарубежных сказок. По наивности своей я также поведала Марье Семёновне о произошедшем со мной и том, как повстречала во дворе школы чудную девочку, оказавшуюся реальным сказочным персонажем. Женщина тогда рассмеялась тепло и добродушно, потрепав меня по голове: «Фантазёрка ты моя…», а моя бабушка пришла в школу, чтобы высказать ей всё, что она думала о такой «пропаганде язычества». И натащила домой ещё штук десять икон… Она бы и меня давненько уж перекроила своим фанатизмом, пользуясь незрелостью детского ума, но капать мне на мозги, превращая меня в русскую версию Кэрри Уайт, к счастью, родители не позволяли, а в церковь я вообще не могла ходить – астма.
        – И вам не мешает цветущий тополь? – скептически поинтересовалась Азарич.
        – Теперь я здорова, уж лет десять как. То ли переросла, то ли… Я снова увидела ту девочку, когда мне было четырнадцать. Точнее – уже девушку. Мы обе узнали друг друга и, наконец-то, познакомились. Я убедилась в том, что Майя была реальна. А в моей школе тогда, в день нашей первой встречи, она не пробыла и дня: её мать приходила договариваться, но мест не было даже по блату. Я же в гимназии училась, там конкурс тот ещё… Учитывая благосостояние моей семьи, прямо скажем – небольшое, я то ли действительно вундеркиндом была, то ли дьявольски везучей, – Света сверкнула жемчужной улыбкой. – Короче, Майя посещала у нас какие-то дополнительные занятия перед поездкой на областную олимпиаду по биологии. Она, как и в детстве, любила всё живое и красивое… Особенно растения, бабочек и змей. Сокрушалась, что мать не позволяет завести домашнюю.
        – Её можно было понять… – кивнула Астра. – Мать.
        – Согласна, хоть к рептилиям я отношусь вполне положительно. Просто это было бы сложно по финансам: дорогое экзотическое животное, корм к нему… Ведь мать Майи была вдовой и растила дочь одна, – Света пригубила чай. – В итоге у меня появилась подруга, наконец-то…
        – Ранее у вас были проблемы с этим?
        – В детстве – нет, а вот в юности… Общение-то было, но, прямо скажем, одностороннее: с моей – лишь игра и притворство. Нечестно? Знаю. Но то, что большинство сверстников, даже будучи умнее тебя по физикам и математикам, абсолютно неинтересны и скучны по жизни, ещё не повод записываться в аутсайдеры.
        – Угу… – хитро сверкнули золотисто-карие глаза ведуньи, – особенно, когда есть, у кого списать контрольную и где одолжить на карманные расходы, – язвительно и прозрачно намекнула женщина на обеспеченность родителей большинства гимназистов.
        Света сделала вид, что не заметила «подкола» и продолжила:
        – В общем, в лице Майи я нашла в значительной степени творческую личность, которая смогла стать моей единомышленницей. А ещё – человека, достаточно развитого духовно, чтобы быть выше примитивного «членомерства», в женском исполнении, так сказать… Я, конечно, понимала, что гормоны отшибают мозги вне зависимости от IQ, но всё же… нервировало. Я бы даже сказала – бесило, когда тупая ревность и жажда внимания превращали, на первый взгляд – интеллектуалку, в ограниченную «курицу», – фыркнула Света. – Майя в этом смысле была настоящим родником в пустыне. Она же научила меня беспроигрышному способу пресекать конфликты на подобной почве. Секрет оказался прост, как и всё гениальное: нестандартный ход. Претендентка на «звёздный» статус рассчитывает лишь на две возможные реакции потенциальной жертвы: либо ты ответишь ударом на удар и окажешься втянута в абсолютно ненужную лично тебе борьбу за место альфа-самки, либо сыграешь «хорошую невинную девочку» и тем самым фактически подожмёшь хвост и открыто объявишь о своём поражении. Но агрессорша никак не может ожидать проявления положительных эмоций с твоей стороны, готовности идти не на конфликт, а на контакт. «Вначале будь с ней ребёнком, игривым и любознательным, – говорила Майя, – когда девочка начинает открывать в себе женщину, в ней просыпается не только жажда конкуренции за самцов, но и другие инстинкты. Например, материнский. На закрытую на семь замков «овцу»-монашку нападать можно, но на открытое и чистое дитя – нет: по женскому уму это кощунство. Тогда и она отложит меч, снимет доспехи и распахнёт тебе свою душу. И, когда это произойдёт – переключи на себя её жажду внимания, удовлетвори те её эмоциональные потребности, что толкают её на поиск поклонников. Самое главное при этом – не льсти, тем более – грубо, и ни в коем случае не апеллируй к воображаемой мужской аудитории. На данном этапе крайне важно разорвать логическую взаимосвязь между понятиями «я хочу быть яркой, красивой, сексуальной, чувственной, самим совершенством» и «хочу быть желанна для идеального парня-мечты». Позволь ей научиться наслаждаться собой. И, когда она постигнет это, ей станет безразлично любое соперничество с другими девчонками, ибо она уже на вершине, в её понимании. Так зачем куда-то  стремиться?» На случай же кратковременных и случайных конфликтов Майя рекомендовала уходить из-под удара ещё проще: вести себя, как мужчина. Как мужчина, которому нравится эта женщина, – хитро ухмыльнулись тёмные Светины глаза. – Не только обескураживает, но и полностью нейтрализует причину конфликта.
        – Действительно, элегантно, – согласилась Астра. – Скажите, Света, а вас не насторожил такой глубокий жизненный опыт у юной, совсем юной девушки?
        – Нет, а должен был? Откуда мне знать, чему её мать учила? – пожала плечами Светлана. – Хотя… – внезапно, будто что-то вспомнив, задумалась она, – скорее, тётка… У неё была какая-то тётя, которую лично я ни разу не видела, и Майя слёзно просила меня не проговориться при её матери о том, что они видятся. Что уж там родня не поделила, не выпытывала, но, судя по оговоркам, нелюбовь у них была недетская…  Майя лишь однажды показала мне фото, где они с её матерью, ещё до ссоры, запечатлены вместе. Разумеется, это фото она хранила у себя тайно от матери. Очень эффектная женщина, к слову. Мама-то Майкина – «серая мышка», а там – такое ого-го… Лицо – портрет Пушкинской барышни, фигура – Афродита, кожа – фарфор, глаза – как озёра в ясный день – синющие, огроменные. У Майи, кстати, такие же. Не оливково-бежевые, цвета жухлой травы, как у её матери. Даже неестественно платиновые волосы, чуть не седые, на иных пергидрольных смотрящиеся нелепо, той тётке шли, как родные. Сразу было видно – стиль… И во всём остальном, от одежды до макияжа – авангардная яркость и безупречная изысканность одновременно. Короче говоря, вкуса ей было не занимать. Ума и фантазии, судя по тому, чему она учила племяшку – тоже. Майкина мама всё же узнала про это общение и, будучи этим крайне недовольна, приняла вполне предсказуемое решение, дабы его пресечь, – усмехнулась девушка, только как-то… грустно. – И мы снова расстались. После их переезда в другой город. Я просила Майю оставить новый адрес, но она его не знала и пообещала мне, что сама напишет. Не написала, – Света отбросила чёлку с лица. – Её мобильный оказался заблокирован – видно мать сменила симки им обеим. Я-то понимала умом, что мать также могла запрещать ей любую переписку, опасаясь того, что дочка вновь свяжется с врагиней-тёткой, но в глубине души всё равно было обидно… Я постаралась её забыть, но помнила всё то, чему она меня научила. Это знание пригодилось мне в институте куда больше точных наук: с подобными навыками я быстро стала лидером для всех девчонок, ну а мальчишки… Какая девушка не умеет флиртовать? – Светлана задорно улыбнулась. – Парнями я вертела, девушкам – нравилась, входила в доверие к преподавателям. Одним словом, жила в своё удовольствие. Но, на свою беду, эгоисткой не была. На определённом этапе я стала ощущать некую связь с моими друзьями, чувствовать ответственность за них. И их проблемы становились моими, порою. Но при этом вовсе не тяготили меня: я помогала их решать и заодно учила этому того, кому оказывала поддержку. Постепенно в это действо оказалась включена вся наша компания: мы сообща подтягивали отстающих в учёбе, делали красавиц из невзрачных девушек, мирили поссорившиеся пары и так далее… Вся хитрость заключалась в том, что каждый участник предоставлял свои умения для наших совместных задач, в процессе обучая остальных. Одна из нас даже обладала способностями сродни вашим. Ну, по крайней мере, гадала изумительно: обычная игральная колода превращалась в её руках в профессиональное таро. Ещё Люська клепала «на коленке» простенькие артефакты, вроде оберегов, «ловца фортуны» или амулетов на повышение привлекательности. Мне впоследствии пригодилось это знакомство… Но сперва оно принесло пользу одной новой участнице нашего «кружка». При иных обстоятельствах мы бы и не познакомились… – вздохнула Светлана. – Тихая такая девочка, чью забитость многие принимали за гордость и неприступность… Как я узнала позже, она и к нам-то не напрашивалась, потому что была уверена в том, что нам с ней будет скучно и мы её не примем: привыкла к разочарованиям. И тем не менее сумела привлечь внимание одного довольно милого «ботаника», видевшего прежде всего её личность, а не внешность или характер. Так как исходная информация была недостаточна и в значительной степени базировалась на персональном представлении поклонника о девушке, я решила прибегнуть к Люсиной помощи. К тому же неизвестная, стоило мне взглянуть на неё, вызвала в моей душе… некое сочувствие, что ли, и я захотела помочь не только юноше, но и ей – выйти из тени этой «печати неудачника», – Света внезапно замолчала, будто обдумывала что-то и, собравшись с духом, продолжила. – Результат сканирования Люся сообщила мне с глазу на глаз, без свидетелей… – девушка сглотнула нервно и испуганно. – Мне сразу следовало сделать правильные выводы. Люська хоть и была слабенькой ведьмой, но зато – опытным практиком.
        – С чем вы столкнулись? – прямо спросила Астра.
        – Не с чем – с кем. С банальным паразитом, на самом деле, – на лице Светы отобразилась вся гамма испытываемого ею отвращения.
        – Но паразитом опасным, – догадалась Азарич.
        – Скорее – мстительным, изобретательным и беспринципным. Вся его сила была даже не заёмной – краденой. Он питался такими девушками, как она. Специально искал энергетически сильных доноров и, одновременно – с помощью самых гнусных приёмов магии и психологических атак обрывал связь жертвы с родом и эгрегором – если таковая имелась, а также формировал глубокий комплекс неполноценности с параноидальным уклоном, после чего подключался к энергосистеме «освежёванной» жертвы. Тогда меня эта новость взбесила до звериной ярости, и в итоге я твёрдо решила помочь несчастной и, обязательно – наказать мразь. Не ради самоутверждения, а чтобы никому больше жизнь не отравлял. Это же стало толчком к постижению мною магической науки. Как оказалось, Люся уж давненько хотела раскрыть мне всю тайну о моих истинных возможностях, но не знала, как подступиться к столь серьёзному разговору. А тут случай и подвернулся. Когда же мы освободили девочку из «вампирской паутины» и поведали ей обо всё, что происходило с нею на самом деле, Вероника – так её звали – своею спонтанной обидой так шандарахнула по бывшему поработителю, что у того, и так ослабленного потерей живой «батарейки», сразу же началось развитие онкологии: на простате и в толстом кишечнике. Вероятно, это стало результатом наличия в прошлом связи по нижним чакрам, через которую он и «ел» – удар пошёл по проторенному руслу. Но перед смертью, к счастью – скорой, и в то же время, к моей вящей радости – настолько мучительной, чтобы этот выродок молил об эвтаназии, он, увы, успел отплатить мне… – Света щёлкнула зажигалкой и отвернулась.
        – Где он взял силы на атаку? Или это была не магия?
        – Не магия… Обычная грязь… Ушат грязи на всех нас… Как оказалось, мы разве что младенцев живьём не варили. Я не обвиняла решивших покинуть наш круг, я их понимала. Мишенью-то была я… Точнее – мы трое – вместе с Люсей и Вероникой. У всех же остальных была своя жизнь, которую я не вправе была отнимать. Но вот выслушивать проклятия и пожелания сдохнуть от тех, кому мы помогли в своё время – это было выше моих сил. Я решила, что раз эти неблагодарные скоты хотят видеть чёрную ведьму, они получат желаемое! Девчонки не одобрили моё решение, и вскоре со мной остался лишь Евгений – тот самый «ботан», что пришёл ко мне когда-то ради Вероники (с которой у него так и не сложилось), да так и обосновался в нашей компании. Что особо импонировало, так это то, что Женя в мои дела не лез, не напрашивался в «коллеги», не просил что-то сделать лично для него, но и не критиковал мои увлечения. Просто был рядом и добывал для меня всю необходимую информацию. Однажды мне потребовалось посетить совершенно, казалось бы, неподходящее для такой, как я стала, место – церковь. Отправившись «на разведку», я снова изменилась, найдя там то, чего ожидала менее всего.
        – Вас там переубедили?
        – Поверьте, Астра, это был отнюдь не поп. Я сразу приметила её: яркая, гордая, необычная… чем-то неуловимо знакомая… а также привлекающая к себе той опаской, с которой к ней относились прихожане. Прямо скажем, стороной обходили, как прокажённую.
        – И вам стало любопытно,– кивнула Астра.
        – И я осторожно поинтересовалась личностью незнакомки. Девица оказалась «знаменита» тем, что уже двое брошенных ею кавалера добровольно свели счёты с жизнью Вероятно, её неспособность либо нежелание принять природу собственной силы и порождало такое патологическое стремление к покаянию. Мне же она виделась богиней, сошедшей с небес. Ночных небес. Я жаждала взглянуть в глаза своего нежданного кумира, узреть в них частичку первородной Тьмы, притяжение которой поглощает подобно сингулярности! А увидела Свет и любовь… – лицо Светланы разгладилось. – Ямное синее небо в погожий день… Такими были очи Майи… И я забыла все обиды, вмиг. И на неё, и на предавших меня друзей, и на шушваль, повторявшую идиотские слова игры больного воображения уже мёртвого их вдохновителя. Мне стало всё равно: были опять, как когда-то – она и я. Я снова полюбила жизнь, ощутила её в себе, и моя очерствевшая душа оттаяла и изменила всё моё естество. А следом стало меняться и отношение ко мне, даже со стороны тех, кто прежде ненавидел меня. Не стал исключением и Женя, притом самым неожиданным образом: ни с того ни с сего он осознал, что был влюблён в меня всё это время. Я была шокирована, но польщена, и мы начали встречаться.
        – Вы его любили?
        – Скорее, наслаждалась его любовью к себе. Возможно, именно благодаря отсутствию привязанности с моей стороны я так легко пережила наш разлад с последующим разрывом.
        – Отношения не выдержали испытания бытом? – усмехнулась Астра.
        – Ревностью. Его ревностью.
        – И вашей гордостью.
        – Что есть, того не отнять, – не стала возражать Света. – Майя, она всегда была добра к людям, предложила помощь в налаживании моста между нами. А в итоге он влюбился в неё. Я, по правде говоря, была в лёгком… офиге, но где-то и рада тому, что окончательно отвязалась от него.
        – Она ответила взаимностью?
        – В некотором роде: решила остаться с ним из жалости. То ли его этот факт злил, то ли он меня не мог забыть, то ли ещё что… Чужая душа – потёмки… Но вдруг, ни с того, ни с сего, Женька начал ревновать Майю ко мне, противиться нашей дружбе. Вот тогда-то я и взбеленилась… Вредить не хотела, уничтожать – так и тем более, но вот боль причинить – очень даже… Не из мести, нет – лишь для того, чтобы он понял, каково мне, на своей шкуре ощутил, что за страдания мне причиняет! Потому и выбрала в качества орудия любовную магию. И… впервые потерпела поражение: по непонятным причинам приворот сработал как сильнейшая порча. Врачи даже не смогла поставить точный диагноз, выяснить, от чего сгорел Женька. Написали «пневмония», чтобы что-то написать. Третьей смерти, хоть и не от суицида, Майя не выдержала и уехала в неизвестном направлении. Опять… Но самым диким было другое: и мои расклады, и Люсины очевидно указывали на то, что приворота было два – оттого и умер Женя. Вроде как, мы с Майкой его «разорвали». А она к чародейству даже приближаться опасалась. Отчего-то всё, связанное с мистикой, пугало её до глубины души…

        Астра отхлебнула крапивно-грибного отвара, который Марина приготовила в свежевыплавленной Аинарой посуде. Женщина снова и снова прокручивала в памяти только что пересказанный девушкам разговор семилетней давности, которые, в свою очередь, не стали выводить из задумчивого состояния внезапно замолчавшую ведунью. Спустя минут пять Астра продолжила:
         – То, с чем столкнулась она, Света, было банально и старо, как мир… – махнула рукой женщина. – Ей повезло неимоверно, что благодаря сильной энергетике и навешанным защитам откат пошёл не на женское здоровье, как бывает чаще всего, а срикошетил на окружающих: бесплодной она не осталась, зато – стала «чёрной вдовой»… Первоначально я предположила, что у Майи могла быть схожая ситуация, но вокруг девушки непонятки висели гроздьями и гирляндами, так что я была заинтригована. Мать разъяснила мне, какова природа силы подобных ей. Майе не требовались привороты: её врождённое очарование было столь сильно, что манило всех, попадающих в его гравитационное поле, как огонь привлекает бабочку. Смерть и блаженство… Счастье, за которое платишь своею жизнью. Мать тогда оговорилась, что это побочный продукт некоего евгенического обряда, несовершенный результат. Назвала Майю «рабочей пчелой». Я зацепилась за эти слова и поинтересовалась, какова же тогда «матка». Мать разозлилась и потребовала, чтобы я в это не лезла. Никогда. А я была тогда как вы – бунтаркой… Я сама нашла Свету и мы вместе отыскали Майю в провинциальном городке, не важно, в каком… И снова – в церкви. Точнее, при ней: девушка, похоже, всерьёз ударилась в покаяние, будто бы ей было в чём раскаиваться – если говорить об умысле в злых деяниях. Уж на Светином-то фоне… Мы попытались объяснить ей, что она не виновата в тех смертях и что ей нужно учиться владеть своим даром, а не отрекаться от него, если она действительно больше не хочет никому причинить вреда. Она же ответила, холодно и безразлично, что мы повторяем слова её тётки. Тогда мы решили пойти окольным путём: найти эту самую «тётю Лилю». Увы, мать Майи не пожелала идти на контакт, когда узнала, кого мы ищём. Зато неожиданный интерес к нашей проблеме проявил духовных наставник Майи – священник той самой церквушки. Разумеется, мы не стали сообщать ему всю правду, ибо в этой истории было немало моментов, церковью крайне неодобряемых – если выражаться мягко. Но и лгать не стали – лишь выдали свою интерпретацию событий, упомянув глубокую душевную связь девушки с тёткой и непозволительную холодность в отношении к ней родной матери, неполную семью, а также – ту психологическую травму, что была нанесена ей в детстве ссорой двух близких родственников. Священник согласился с тем, что Майе, или, как он её называл, по крещению, недавно её принятому – Марии – нужно жить дальше, а не корить себя пожизненно в том, что в действительности было лишь роковым стечением обстоятельств. А также поощрил наше намерение отыскать путь к примирению двух сестёр, сказав, что объединение семьи – суть благое, богоугодное дело. Не знаю, чего там он Майкиной матери наговорил, но та всё-таки дала координаты сестры-врагини…
        Юркий уж прошмыгнул прямо под ногами Астры, испугав Свету. Сама-то ведунья на болоте выросла и к змеям была привычна, отличая безвредную от ядовитой с первого взгляда. «В деревне Гадюкино дожди…» – вспомнилось Астре. Мелкие, но частые, почти непрерывные – они зарядили с первого же дня прибытия девушек и батюшки в родное, согласно полученным сведениям, село матери и тётки Майи. Вторая не имела постоянного места обитания в городах, ведя, что называется, богемный образ жизни, но вот малую родину не забывала. Увы, они приехали к дверям пустого дома… Ситуацию спасло наличие священника: благодаря его влиянию на сельчан девушкам не пришлось спать на сеновале. Или в поле. Мокром. Дорога, которой они добирались до деревни, теперь стала непригодна для езды, лес, в котором ещё нашлось бы немало грибов – непролазным, как трясина, а вечера – пасмурными и навевающими грусть. Одним из таких вечеров Астра и нашла под подушкой своей кровати записку без подписи. При иных обстоятельствах девушка бы решила, что это розыгрыш заскучавших спутников или попытка познакомиться, предпринятая стеснительным сельским поклонником. Но тоненькая косичка, обвивавшая бумагу, свёрнутую свитком на средневековый манер, отметала всё сомнения: это была весточка колдуньи – шнурок являлся артефактом. Искусно сделанным артефактом, назначения которого Астра так и опознала, но всё же повязала на руку, как просила неизвестная местная «коллега». Зато ведунья уловила очевидное сходство энергоинформационного следа на «косичке» и на оберегах у порога тётки Майи…
        …Полная луна удивительным образом освещала путь сквозь чащу, словно Астра шла по городскому парку в ясный день. Она и сама не понимала, каким образом умудрилась ни разу не споткнуться, так как даже для деревенской жительницы, коей превалирующий отрезок своей жизни она и являлась, такие «индейские» таланты были чем-то запредельным. Возможно, так действовала одна из дополнительных функций шнурка-артефакта, что необъяснимое силою вёл её к месту встречи подобно сказочному клубку. Очередной изгиб тропинки, свернувшей мимо поросшей трилистником трясины, вывел Астру в самую настоящую пещеру, совершенно немыслимую для данной местности. Лишь приглядевшись, ведунья поняла, что свод был образован вовсе не камнем, а очень плотным переплетением ветвей, плюща и дикого винограда. Хмель обрамлял вход наподобие арки, а сонмы светлячков под куполом «пещеры» создавали иллюзию мерцания самоцветов. Небольшой пруд в центре, прямо под просветом в листве, отражал свет луны и рассеивал его вокруг, наполняя воздух этого дивного места призрачным сиянием. Белоснежные лилии над зеркалом водной глади сверкали в царящем вокруг полумраке подобно звёздам. Астре подумалось, что, должно быть, именно так и выглядела обитель сказочных фей из древних легенд. А в следующий миг воображение гостьи было поражено куда сильнее, ведь она встретила живое воплощение этих сказок…
        Сперва Астра решила, что видит привидение: облачко белёсого тумана, возникшее из ниоткуда, вдруг приняло очертания хрупкой женской фигурки, чьи нежные очертания в обрамлении невесомых одежд как нельзя совершенно гармонировали с окружающей обстановкой таинственного очарования. Ведунья впервые наблюдала столь изумительную грацию будто бы парящей над землёй девы, что, казалось, была соткана из ясной ночи, усеянной белым жемчугом… и всё же было в этом экзотическом создании нечто неуловимо знакомое. Хозяйка сказочного места приблизилась к гостье и улыбнулась бездонными сапфировым глазами, уже виденными Астрой ранее: на фотографии, показанной Светой. У знахарки не осталось никаких сомнений относительно того, кого она лицезрела перед собой в данный момент.
        –Вы Лилия, тётка Майи? – спросила она.
        – Майя – моя дочь, – покачала головой женщина.
        «Ну что ж, это многое объясняет… – пронеслось в голове Астры. – И почему я не удивлена?»
        – Поэтому её мать не желала вашего общения? Прежде вы сами отказались от дочери, а затем решили вернуться в её жизнь?
        – Не совсем так…  – Лилия вздохнула грустно и немного пристыжено. – Маша не смогла простить мне того, что я не предупредила её о последствиях выбора в случае согласия… Я не виню её. Майю же я никогда не покидала, хоть это и не принято у нас…
        – Не принято – что? – не поняла Астра. – И что значит «у вас»?
        – Не принято участие в жизни полукровных потомков. Это вовсе не чопорность, как может показаться на первый взгляд, но лишь мера предосторожности: в своё время Инквизиция приложила немало усилий к тому, чтобы уничтожить наш отблеск на человечестве Мидгарда, и оттого сейчас, обжёгшись на молоке, мы дуем на воду… Это не для нашего удобства, но для их блага – таких, как Майя. Впрочем, обо всём по порядку. Позвольте мне представить вас моей семье, раан, и на все ваши вопросы ответят в куда более уютной обстановке. Вы ведь не откажетесь от полноценного ужина, взамен того, чем перекусывали эти несколько дней?
        – Только после того, как вы ответите мне на один-единственный, но – прямо здесь! – встала в позу гостья, которую всё больше начинала пугать странность происходящего вокруг. – Почему я?
        – Вы наделены Даром и Силой, а, следовательно, с учётом вашего происхождения, являетесь законной наследницей высшей жрицы и Хранителя Врат Нифельхейма, Привратницы Лиловой Дороги, Зеи Аиды Азариан.
        – Откуда вы…  – ведунья хотела добавить «знаете», но Лилия опередила её:
        – Оттуда же, откуда и вы, – сладкоголосо, но твёрдо оборвала та.

« Последнее редактирование: 29 Январь 2017, 14:53:59 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #8 : 18 Декабрь 2016, 11:40:49 »
Глава 8. …И не «сволочь», а «светочь»!

        – Настоящие нивьи?! В Мидгарде?! – искусственно-синие глаза Марины-Авроры полезли на лоб.
        – Я даже больше скажу, – таинственно улыбнулась Анима Астра. – Они куда более настоящие, нежели нынешние сородичи Аинары. По крайней мере те, что не из рода Ноам. Ведь жители Азарики – потомки всех восьми рас-колонизаторов, плюс – первых человеческих правителей Эпохи Сумеречной горы, известных также как «цари Ирия» или «короли Авалона». Собственно, все ныне правящие династии – нивьев, инфов, сваргов, альвов, плаэмцев, йонтов, дийян, ванов – и являются их наследниками, в том числе – и по крови. Отсюда их некоторое внешнее сходство между собой.
        – Возможно, поэтому они стараются не жениться в своей среде – чтобы не следовать дурному примеру европейцев, порождая кровосмешение со всеми вытекающими, – рассмеялась Марина.
        – Ты чересчур много времени провела среди жриц, – сказала Светлана-Люцида. – Поэтому не понимаешь нюансов менталитета светского общества. Знаешь, почему на Азарике нет купечества, как международного класса? Почему там не смогла бы возникнуть глобализация? Потому что у них чрезмерно развит, я бы даже сказала – гипертрофирован, территориальный инстинкт – следствие долгого сосуществования на ограниченном пространстве. Отсюда и такая мелочность дааров при защите границ своих доменов. Арианы, как правило, берут в супруги представителей вассальных родов, а не собственного, не столько ради генетического разнообразия, сколько для укрепления связи с этими самыми родами, стараясь чередовать. Чтобы никого не обидеть, так сказать… Например, покойная мать Лейриты была из рода Эррей, бабка по отцу, до сих пор живая – чур Яруж, прабабка, вроде, была из Миршархов. А вот принц-консорт прабабки нынешнего ариана, предшествовавшей Лейрите властительницы (когда та ею станет, конечно), к слову, был из рода Лайран… Даары же нечасто следуют этому принципу – пример Лиманы и её сестры был скорее исключением из общепринятой традиции. Тем более, что, когда так поступают с очевидным прагматическим уклоном, общественность смотрит на подобное… косо. А уж пустить в монаршую семью иноземца – и вовсе моветон: всё равно, что пригласить иностранного агента влияния жить и работать.  Сей радикализм не распространился на отношение к родителям Иринейи или к Террану и Йоре лишь потому, что культуре Азарики свойственна сакрализация роли Проводников. Как, собственно, и всего, касаемо Храма Древа Жизни.
        – Сразу видно посольского секретаря, – усмехнулась Аинара. – Так вы хотите сказать, Астра, – обратилась девушка к ведунье, – что здешние мои сородичи ведут своё происхождение от уроженцев мира Хел, если не считать примеси человеческой крови?
        – Похоже, что так… Скажите, Аинара, а в записях Острова – тех, где содержатся хроники Эпохи Сумеречной горы, случайно нет упоминания о традициях рас-колонизаторов, существовавших в их нативных мирах?
        – Обрывочные. А что?
        – Да так, ничего особенного… Просто некоторые особенности социального устройства той общины фэйри, которую я отыскала в поисках Майи, да и других тоже…  – женщина замялась, – натолкнуло меня на вопрос: не было ли свойственно обычаям мира Навь или Хел такое явление, как полигамия? Я говорю об официально принятом устройстве семьи.
        – Д-да… – скрытые фиалковыми линзами глаза Аинары округлились. – Хотя это было очень давно. Жёсткие условия существования в мире Хел, ограниченная территория, замкнутое пространство, конкуренция… Короче, всё как у всех в подобных ситуациях: мужчины воюют, защищают, гибнут, женщины – выживают и создают возможности для жизни цивилизации, по мере сил. К тому же, если верить преданиям о тех временах, катастрофа оставила свой отпечаток на всей экосистеме, в том числе – и на наших предках. Женщин-то было много, в том числе и благодаря природной живучести «слабого» пола, но большинство были бесплодными из-за генетических дефектов. Полигамность давала хоть какой-то шанс будущему поколению появиться. После открытия Звёздных Дорог целители и технологии иных миров помогли нам стать такими, какими мы являемся сейчас, и беды прошлого были забыты. К тому же, трансформировалось и само общество. Когда Сумеречной горе принадлежали все девять миров, и межрасовые браки заключались направо и налево для укрепления позиций в Мидгарде, многие исконные устои были вынуждены претерпеть существенные изменения под влиянием чужих традиций. Например, тех, что пришли от свартальфенов – предков сваргов, у которых на исторической родине был стопроцентный матриархат. Впрочем, уроженки прочих народностей также не стремились к союзу на «гаремных» условиях… А почему это вас так заинтересовало, Астра? Вы наблюдали подобное среди фэйри?
        – Вообще-то – да. Лилия была одной из восьми жён главы общины. Одна из них, именем Ривьенна, была в некотором роде «старшей» в этой своеобразной семье, а также обладала внешними признаками нивьи рода Ноам – «чистокровки». Судя по всему, она и есть та самая «королева фэйри», о которой вели речь напавшие на нас.
        – Её нужно предупредить! – встрепенулась Марина.
        – Теоретически – да, – согласилась Астра. – Но ты не подумала о том, что неизвестные недруги могут и не знать дороги к ним? Что, если именно мы и приведём их к Ривьенне? Однажды я уже подвергла фэйри подобной опасности… – виновато вздохнула ведунья.
        – Священник, – догадалась Люцида.
        Лилия, которую среди своих, как оказалось, называли Леллайей, сдержала данное обещание и даже превзошла его: ужин действительно оказался полноценным, но, кроме того, он был просто изумителен. Выросшая в глуши, Анима Астра и вообразить не могла, что такие деликатесы возможно приготовить из дикоросов. Хотя каштаны, что подали запечёнными с грибами и орехами, а также бутоны золотого корня, наличествовавшие в гарнире к блюду – салатике из квашеной крапивы – в качестве приправы, явно были не из местного леса. Когда же вынесли десерт – пряные медовики из амаранта и ягодные желейные пирожные – в зал вбежала толпа девчушек разных возрастов, сопровождаемая девушкой-подростком лет четырнадцати-шестнадцати, на вид же – точной копией златоглазой Ривьенны, только помоложе. Бледнокожей и беловолосой, как, собственно, и все здешние обитатели. Рядом с нею шёл мальчик лет восьми, неуловимо похожий на главу общины как серо-зелёными глазами, так и тонкими «ледяными» чертами лица, но – пока что изящными, не успевшими обрести мужественность.
        – Дети Ривьенны, – прошептала, склонившись к Астре, Леллайя.
        – Наследники? – усмехнулась Астра.
        – Только Миррайн, – покачала головой фэйри. – Дочери… дочери-наследницы ищут место в других обителях, когда вырастают и чувствуют себя готовыми. Милена – та девушка – уже погостила во всех двадцати девяти общинах – всего их тридцать, включая нашу. Есть ещё десять малых – что-то вроде «монастырей» для девиц, не нашедших своё пристанище, и…  – Леллайя замялась и опустила очи долу, будто касаясь запретной темы, – …Сакральная роща, где собираемся все мы, со всего мира, чтобы прикоснуться к Первоистоку, – быстро добавила женщина, понизив голос до предельно тихого шёпота. – Вообще говоря, – продолжила она размеренную беседу, снова вернув себе расслабленную позу и обычный тон, – у нас не принято делать окончательный выбор, пока все потенциальные женихи не достигнут совершеннолетия, дабы открыто не проигнорировать ни одно поселение – мы же долго живём и остаёмся молодыми, по сравнению с вами. Да и бросаться в объятия первому приглянувшемуся – тоже не в наших обычаях…
        – Политика, – понимающе кивнула Астра.
        – И это тоже. Хотя по большей части – традиции. Но и ломать чужие чувства также считаем неприемлемым. Потому, хоть Рив и недовольна скоропалительным решением дочери, поперёк не идёт. Только настояла не переезжать до совершеннолетия: избранник-то старше.
        – У него уже есть жёны?
        – Нет, но ему самому ещё с года полтора дожидаться. Да и после в шею гнать не будут: собрать полный ковен из восьми дам он обязан лишь к моменту передачи власти от отца к сыну. Дедушка Миррайна жив, кстати  говоря, – отвлеклась Леллайя, – он вместе с жёнами совершает паломничество в… – смутилась фэйри.
        – Я поняла, – ореховые глаза заговорщицки сверкнули. – Слушай, Лиль… ты же не против, чтобы я тебя так называла?
        – Нет, конечно, – рассмеялась та. – Для людей меня, как правило, так и зовут, не заморачивайся. Так о чём ты хотела спросить?
        – О двух вещах, на самом деле: почему «ковен», а не «гарем» – прости, но это честнее, и, если «монастыри» – для девиц, то куда деться «лишним» парням?
        – А лишних парней не бывает, – ответила фэйри. – У нас рождается их крайне мало. Более того: это возможно лишь при предварительном осуществлении обряда передачи Силы от остальных семи жён – избранной «королеве», в нашем случае – Ривьенне… – женщина внезапно замолчала и, чуть отвернувшись, добавила тихо и грустно, – когда наши предки оказались запертыми в Мидгарде, больше всего они боялись потерять магию… Они боялись не того, как оказалось… – вздохнула Леллайя.
        – Вы же волшебные существа, – пожала плечами Астра. – Нет ничего удивительного в том, что и репродукция для вас требует явлений магического свойства. Вот только одного в толк не возьму… – ведунья почесала тонкую бровь. – С пацанами-то всё понятно: вы делитесь своими силами с избранной, после чего ваш муж делает ей ребёнка, и она благополучно рожает ему наследника.
        – Верно, – кивнула Леллайя. – Притом после того ни одна из «поделившихся» уже не забеременеет сыном. Так что борьба за титул «старшей жены» в нашем случае бессмысленна – не Ближний Восток и не Османская Империя. Мы именно ковен, – подчеркнула фэйри, – а не «гарем». Во всех смыслах.
        – А откуда в таком случае столько девочек и отчего ты невольно выделила разницу между «дочерью» и «дочерью-наследницей»? Ведь это же абсурд: формирование энергооболочек у самки затрачивает больше, много больше ресурса биополя, нежели у самца. А у разумных видов этот разрыв ещё колоссальнее: женщине требуется значительный запас биоэнергии, чтобы производить на свет детей – ведь это же не только лишь физический процесс, создание тонких слоёв души куда как масштабнее.
        – А здесь… Как бы это сформулировать… В общем, помогает человеческая энергоёмкость. Люди же создания этого мира, и жизненную силу им даёт сам Мидгард. Другое дело, что большинство совершенно не умеет управлять ею… Заодно мы слегка «улучшаем породу» благодаря свежей крови. Но именно что «слегка»: наши предки позаботились о том, чтобы сделать генетику потомков устойчивой, так что одна из девяти дочерей рождается с биологическими параметрами нивьи. И Силой. Остальные же – как есть полукровки, и по происхождению, и по сути. У них нередко наблюдаются врождённые магические способности, которые начинают спонтанно проявлять себя по мере взросления. Как у Майи, – вздохнула фэйри. – Когда-то мы оставляли таких дочерей: они были чем-то вроде нашей собственной «армии амазонок». Они живут меньше нас, как и люди, и, к тому же – бесплодны, но их колдовские таланты, при должном обучении, способны сделать таких, как они, опасным противником. Что же до наследниц, то девочка-фэйри может получиться и с первого раза, и с девятого. Мне пока что не посчастливилось… – грустно опустила инеистые ресницы Леллайя. – Может, оттого я к Майе и привязалась… Собственно, потому и выбрали Рив: мать сына более неспособна произвести на свет ребёнка любого пола. А дочь-наследница у неё уже была. Полукровок же делать… зачем? Сейчас мы не можем позволить себе такого разрастания общин, как было прежде: гонения в Средние века едва не истребили нас как вид.
        – И оттого вы подбрасываете их несчастным одиноким вдовам, кукушечки, – съязвила Астра.
        – Оставляем, – поправила Леллайя.
        – Сути формулировка не меняет.
        – Как скажешь, – пожала плечами фэйри.
        – Так значит, девчонки главе ковена – не дочери?
        – И да – и нет. Хотя скорее – дочери. Я тебе больше скажу: если бы ваша хвалёная генетическая экспертиза попыталась установить родителей наследницы, Милены, к примеру, там бы нашли только гены нашего мужа и, в данном случае – Ривьенны. При таком раскладе от человека остаётся лишь переданная жизненная сила, а её ваша наука не фиксирует. Пока. У полукровки бы нашли и человеческие гены, и наши.
        – Как это?
        – Магия – та, что вернула нам способность к размножению – перевела репродукцию на качественно иной уровень. Зачатие дочери и формирование души происходит между одной из нас и мужем, а человеческий материал – своего рода донорский, почва, на которой «порастает» уже готовая энергоинформационная структура. Западные легенды про «подменённое дитя» слышала? Как думаешь, почему на кострах жгли по преимуществу женщин?
        – Угу… Многое становится на свои места…  – обалдело промямлила Астра. – Прям паразитизм какой-то… Без обид, я не в том смысле, – ведунья выставила перед собой ладонь в примиряющем жесте.
        – Точнее и не скажешь, – злобно процедил за спиной мужской голос.
        Голос, который не мог бы принадлежать ни главе, ни уж тем более – его малолетнему сыну. Хотя бы потому, что «короля фэйри» отличал тот уникальный шелестящий и, в то же время – глубокий тембр, что являлся характерным признаком представителей его расы и на Земле, и на Азарике. Хотя бы потому, что Астра узнала неожиданного недруга, которого сама же и привела… Поодаль от собеседниц, что единственными оставались в зале, опустевшем после того, как дети убежали поиграть во внутренний двор надёжно спрятанного среди леса дома, а взрослые разбрелись кто куда, стоял никто иной, как одухотворённый и добродушный при первом знакомстве священник из провинциального прихода…
        – А не хочешь ли поведать, милая, – мужчина вперил в Леллайю фанатичный взгляд выражения, достойного автора «Молота ведьм», – что происходит в процессе с этими самыми «донорами»?! Ну не стесняйся же, лапуля! Чего тут, собственно, стесняться, коль уж это – естественный ход вещей для вашего мирка?! Ведь что естественно, то не безобразно, да, тварь?!
        – Как вы здесь оказались, и что всё это значит? – сумела выдавить Астра, вжавшаяся в спинку кресла от испуга, вызванного внезапным натиском агрессора.  – Да что вообще здесь происходит?! – придя в себя, женщина сама начала закипать, раздражаясь из-за безнадёжно испорченного вечера. Который так хорошо начинался…
        – А это пусть она расскажет…  – пытаясь отдышаться, раскрасневшийся мужчина указал на фэйри.

        – Кажется, я догадалась, – вздохнула Светлана-Люцида. – С учётом ориентировочного энергопотребления процесса – им ведь не только для воспроизводства, но и для магических способностей потомков заём нужен – среднестатистический человеческий мужчина отдал бы всю свою жизненную силу… Как они обычно погибали? Синдром внезапной смерти или – хронической усталости, но переходящий в полное нервное истощение?
        – Необычнее, – ведунья покачала головой. – Кстати говоря, именно так и выследили фэйри. Официальная медицина такое называет прагерией. Только при прочих её причинах больные, как известно, могут пожить не так уж и мало, равно как и обычные старушки под семьдесят кряхтят и давят на жалость родственникам ещё лет пятнадцать-двадцать. В данном же случае жертва «сгорает» окончательно и бесповоротно к моменту появления на свет ребёнка.
        – Действительно, броско, – заметила Марина.
        – Не говоря уже о том, – продолжила Астра, – что все потомки – и фэйри, и полукровки – рождаются красноглазыми, как альбиносы. Фэйри, собственно, и выглядят типичными альбиносами, пигментация радужки формируется позднее. Эта особенность позволяла выслеживать их в Средние века и спасает в наше время: врачи списывают прагерию «отцов» на генетическую аномалию и закрывают дело.
        – Также и младенцы нивьев, – пожала плечами Света. – Для них это столь же характерный признак, как и у новорожденных европеоидной расы – голубые глаза.
        – Ещё это свойственно представителям «златоглазых» родов у остальных семи народов Азарики…  – добавила Марина.
        – …Потому что они являются результатом вливания крови расы мира Хел на заре Эпохи Сумеречной горы. Тогда ещё применяли магию для закрепления результата, чтобы сделать генетику устойчивей…  – отвлеклась Аинара. – Многие артефакты, документы, ключи от сокровищниц и прочее тому подобное были завязаны на расовые и родовые полевые характеристики, как ваши современные замки – на отпечатки пальцев и сетчатку, – пояснила жрица.
        – Ладно…  – остановила её монолог Света. – Вернёмся к фэйри. Так что там по их воспроизводству?
        – В целом ты пришла к верным выводам, – кивнула ведунья. – Но на деле всё несколько сложнее. Коль уж ты так хорошо усвоила научные дисциплины Острова. Должна понимать следующее: в природе должен быть баланс. Жизни и смерти, ночи и дня, мужского и женского. Любой, – сделала ударение на слово Астра, – репродуктивный процесс, хоть у магов, хоть у мышей, прежде всего – энергетический. Точнее – энергоинформационный. Для него нужны оба полюса – и «инь», и «ян». Он и она…  – вздохнула знахарка. – Одна пара – та, что создаёт сущность, душу, и вторая – та, которая даёт ей телесное воплощение.
        – То, что их связывает – это некий обряд? – Света откинула с лица непослушную прядь.
        – И это тоже. Но главное – чувства, эмоции. Связующее звено – женщина. Добиваясь доверия, открытости и, в конечном итоге – привязывая к себе, фэйри создаёт основу энергоинформационного канала, чары – лишь завершающий этап. Вам знаком термин «телегония»?
        – Непосредственная передача генетической информации без физического носителя? – уточнила Марина.
        – Ты верно подметила – «без», – подчеркнула Астра. – Расхожее мнение о том, что для осуществления процесса требуется половой контакт – ошибочно, равно как и миф о том, что явление возможно лишь при условии девственности реципиента. В действительности важны только две вещи. Первое – степень эмоциональной открытости, впечатлительность реципиента, а также его доверие к донору. Привязанность, если угодно, влюблённость… Разумеется, эти условия в большей степени соответствуют особенностям женской психики, тем более – в юном возрасте. Второй же фактор, и это не менее значимо для обряда, о котором идёт речь – личная сила донора, точнее – оператора. Ведь энергия, как известно, есть производная времени. Вы слышали такую формулировку: «чувственно-временной план бытия»?
        – Ещё от Сильвы… – сглотнула Света, на миг потеряв своё обычное «нивианское» хладнокровие, вошедшее в привычку на Азарике.
        – А вас не смущало столь экзотическое слияние понятий?
        – Вначале – да, – задумалась Марина. – А после… В легенде же сказано, что Ночь наделяла чувствами создаваемые формы, а она суть творение… точнее – одно из проявлений Времени, разве нет?
        – Так какие практические выводы мы можем сделать из этого утверждения? – не унималась Астра, всё больше напоминая покойную Нерею Сильвану, и не только внешне.
        – Душа, – подсказала Аинара.
        – Что? – хором переспросили девушки.
        – Душа – средоточие времени, чувств и энергии. Дух – пространства, разума и информации. Как Ночь и День.
        – Как женское и мужское… – ошеломлённо замерла Света. – Их слияние порождает энергоинформационный поток, что переносит сущность к реципиенту. Потому личная сила женщины выше – ведь она подключается к ресурсу души, которая «концентрированнее» духа.
        – Потому и скорость передачи от души к душе гораздо выше, – продолжила Астра. – От женщины к женщине, через чувства. Реципиент становится «отражением» донора.
        – Эмпатия, – догадалась Марина. – Кто бы сомневался: исконно нивианский талант.
        Аинара фыркнула.
        – Таким образом, – подытожила Света. – У пары фэйри происходит энергоинформационное зачатие на уровне «дух-душа», после чего «беременная» подселяет сущность реципиентке через уже установленный энергетический канал, для возникновения которого достаточно личной силы женщины-фэйри – благодаря их природно высокой чувственности, и добровольного согласия человеческой участницы процесса.
        – Верно, – кивнула Астра. – Другое дело, что фэйри наделены, благодаря упомянутой тобой «природно высокой чувственности», столь мощным врождённым очарованием – оно же, кстати, перепадает и полукровкам, что добровольность во многом следует понимать как условную… Во время обряда оператор передаёт будущему носителю не только невоплощённую сущность, но и часть своей силы, благодаря чему эта колдовская притягательность, на время обретаемая человеческой женщиной, решает любые проблемы её личной жизни, как по волшебству. Хотя почему «как»?
        – И момента физического зачатия долго ждать не приходится… – Света поворошила угольки костра. – Мужчины летят к «избраннице дивного леса», как мотыльки на огонь, и один из них сгорает в нём до тла…
        – Если зачата полукровка, – поправила Астра. – В случае появления на свет девочки-фэйри «суррогатная мать» роды не переживает: энергоёмкость такого создания выше, и ребёнку приходится забрать себе жизненную силу обоих.
        – А мать Майи про это не знала, – язвительно усмехнулась Марина.
        – То-то и оно, что знала… – вздохнула Астра. – Она хотела умереть…
        Света поперхнулась отваром.
        – Когда Леллайя встретила её, – продолжила рассказ ведунья, – та пыталась покончить с собой, доведённая до ручки мужем – алкашом, дебоширом и моральным уродом по жизни. Лиля спасла её, чисто инстинктивно, и, не знакомая с жестокими реалиями жизни за пределами леса, была шокирована и заинтригована судьбой незнакомки. Леллайе стало любопытно. Человек и фэйри начали общаться, и вскоре несчастная оказалась посвящена в тайну, за обладание которой в старые времена могли бы и сжечь… Она сама упросила Лилю на обряд: хотела оставить после себя хоть что-то хорошее. И родилась Майя. А её мать выжила…
        – И что? – не поняла Марина. – Не смогла простить того, что её не прикончили, как было обещано?
        – Смерти мужа.
        – Мазохистка, что ли? – спросила Света, переглянувшись с подругой.
        – Всего лишь дура… – отмахнулась Астра. – Не желая осознать тот факт, что чувства, внезапно возникшие к ней у него, лишь результат заёмной силы, она искренне поверила в его изменение… – горько произнесла знахарка.
        – Угу… – кивнула Марина, – не делай людям добро – не будут тебе делать зло…
        – Знаешь, Марин, – Света опустила глаза, – а ведь это утверждение можно экстраполировать и на наше отношение к Сильве, в своё время.
        Марина обиженно заморгала искусственно-синими глазищами, не ожидав от подруги столь жёсткой критики. Астра сглотнула, поджала губи и посмотрела вдаль.
        – Так что было дальше? – Аинара решила пресечь возможный конфликт. – Священник успел им навредить? Откуда он вообще узнал про них и кем являлся на самом деле?
        – О-о… – ведунья вернулась к теме. – Это была личность с богатой биографией… Как я узнала через некоторых полезных знакомых, заблаговременно до поездки, в прошлом – падре, покинул Ватикан во время одного до крайности гнусного скандала, разгоревшегося до международных масштабов. Лишённый сана дома, он отправился в Россию, так как работать собственноручно не умел и не хотел. Клятвенно божился, чуть ли не со слезами, что стал жертвой навета, в то время как сам же и оказался свидетелем преступлений более высокопоставленных чинов, которые в итоге решили избавиться от него таким вот способом… В епархии сделали вид, что поверили, позволили принять православие, выучиться, работать… в провинциях поглуше. Я тогда не придала значения этой истории, приняв его за обычного изгоя. В этом заключалась моя главная ошибка.
        – Его никто не изгонял, – догадалась Марина. – Он был агентом.
        Отброшенная назад неожиданным для священнослужителя вполне себе колдовским приёмом, Анима Астра лишилась чувств, а когда пришла в себя, увидела, вдалеке за аркой, выводящей в сад, как падре совершенно не по-джентельменски выволакивает на открытое пространство Леллайю, схватив ту прямо за белоснежную косу. Судя по всему, фэйри была скована каким-то заклятьем, раз не могла сопротивляться ни магически, ни физически. Однако явно успела бросить ментальный призыв о помощи, потому как вскоре туда же понабежали её товарки по ковену, вооружённые не только чарами, от насыщения которых воздух вокруг потрескивал и искрился, но и старинными кинжалами и алебардами. Вдруг невидимая волна наотмашь откинула женщин прочь. Астра решила было, что падре продолжает демонстрацию своих истинных умений, но, выглянув из арочного проёма, заметила главу общины. Издав полурык-полушипение, от которого по земле пробежала дрожь, фэйри неуловимой молнией бросился на агрессора, заставив того выпустить Леллайю, которую тут же подобрали товарки. Мужчины катались по мокрой траве, обмениваясь ударами столь быстрыми и стремительными, что Ривьенна, вооружённая арбалетом, была вынуждена оставить всяческие попытки подстрелить врага, опасаясь ранить мужа. Внезапно потасовка прекратилась, и её участники разлетелись, как однополярные магниты. По почти что физически ощутимой ауре вокруг противников Астра поняла, что борьба переходит на новый уровень – боевую магию. Даже болт, выпущенный Ривьенной, отскочил от невидимого щита вокруг священника, словно шишка – от резинового. Фэйри был зол и сосредоточен, падре же выглядел уставшим и раздавленным. Исход схватки казался предрешённым… Однако – лишь казался: в следующее мгновение уверенность на лице главы общины сменилась удивлением и испугом, а священник, в руке которого появился странный изогнутый то ли нож, то ли серп, злорадно ухмыльнулся и двинулся на фэйри, странными движениями-махами «прорезая» кокон защиты, окружающий беловолосого.
        «Применение этого артефакты запрещено Договором!» – возмущённо прошептала зеленоглазая фэйри, хлопотавшая над Леллайей.
Анима Астра не понимала, о каком таком «договоре» шла речь, но из услышанного здесь ранее могла сделать вывод, что костры Инквизиции в своё время погасли не сами по себе… На мгновение отвлёкшись на Лилиных товарок, ведунья пропустила решающий момент сражения, когда зачарованный нож должен был вонзиться в главу общины. А попал в девушку: в последний миг перед распахнувшимися от изумления глазами падре возникла Майя… Дрожащими руками невольный убийца отбросил окровавленный нож и обнял за плечи бездыханное тело. Шок и ужас от пережитого постепенно сменялся яростью: было очевидно, что и в этом он предпочитает обвинять «короля фэйри», а не себя. Однако, нанести решающий удар падре не успел. В мгновение ока тьма за его спиной обрела плотность, принимая форму хрупкой темноволосой фигурки – густо покрытой веснушками девушки с бездонными чёрными глазами, чья внешность идеально маскировала её во мраке ночи. Священник запасся волшебными артефактами, а Света убила его обычным кухонным ножом…

        – Её судили? Это ведь нельзя было списать на самооборону? – в голосе Светланы-Люциды прозвучали нотки сочувствия и беспокойства за судьбу тёзки.
        – Нет, – успокоила Астра. – Фэйри уничтожили тело падре и все следы его пребывания в деревне. А сельчане… Они всегда любили посплетничать – как приехал, так и уехал… Так что давайте-ка закругляться с вечером сказок и определяться с маршрутом, – ведунья хлопнула руками по бёдрам и окинула девушек испытующим взглядом. – В мой-то дом дорога нам заказана. Ну? Какие будут предложения?
        Света и Марина испуганно переглянулись. Аинара хитро ухмыльнулась и демонстративно достала из незаметного карманчика платья, казавшегося декоративным, мини-смартфон.
        – Арсений? – жрица придала звучанию голосу загадочный чарующий оттенок. – Да, это Ирина. Лес, помните? – услышав ответ, девушка непринуждённо рассмеялась, так, будто не на болоте мёрзла, а валялась на пляже. – Можно, я приеду? Полчаса-час… Да… А если я буду не одна? Вы не будете против? Отлично! До встречи!

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #9 : 30 Декабрь 2016, 18:16:57 »
Глава 9. На пути из грязи в князи главное – связи.

        К моменту прибытия «путешественниц поневоле» в Браслав окончательно распогодилось, и город встречал гостий умытыми дождём улицами в окружении старомодных невысоких домов. Сами девушки также успели сполоснуться, только, по счастью, не ливнем, удачно прошедшим мимо их маршрута, а в необычном озере изумительно правильно круглой формы, что попалось им на пути. Навигатор гаджета Аинары именовал этот водоём «Божьим оком», отчего-то навевая Марине мысли о палеоконтакте… Увидь их кто со стороны в тот момент, решил бы, что «моржи» начали подготовку к будущим зимним испытаниям: ни местные жители, ни отдыхающие – если бы таковые нашлись в этот сезон, да ещё и во время эпидемии, не лезли в воду уж второй месяц как. Так что их маленькая компания, чистая, ухоженная и отстиранная, вышагивала по брусчатке степенной походкой богатых туристок, шокируя горожан. Полюбовавшись на старинную архитектуру исторического центра, Аинара щёлкнула пару фото на телефон, стараясь захватить побольше яркой красоты золотой осени под бездонно-синим куполом неба, вдали переходящим в тёмно-фиолетовые облака, и снова сверилась с навигатором. Свернув на узкую кривую улочку, девушка вышла к небольшому частному дому с изящным палисадом, где, судя по адресу, и снимали жильё Арсений и его сестра.
        Старушка, аккуратная и старомодно стильная, как в традиционных английских фильмах про первую половину двадцатого века, встретила четвёрку незваных посетительниц слегка растерянно: свободных комнат не было, так как парочка квартирантов успела выкупить весь дом на время своего пребывания. Переглянувшиеся Света и Марина были немало удивлены благосостоянием внезапного друга Аинары. Как, впрочем, и она сама: на упомянутый «дом отдыха» эти хоромы походили не особо. Однако, услышав, что гостьи пришли к Арсению, хозяйка сразу потеплела, проводила их на кухню со словами «У Людочки такой чудесный чай! Заварила специально к вашему приходу…» и пригласила к столу, где уже ожидал заварник с тем самым чаем, варенье и целое блюдо домашних булочек. Вкупе с ажурными занавесками, салфетками, картинами и натуральным лакированным деревом без единой детали в стиле «хай-тек» это создавало расслабляющую атмосферу уюта и душевного комфорта. К тому же чай действительно оказался чудесным, а булочки – с целым ассорти начинок. Потекла непринуждённая беседа, прерванная лишь появлением некой барышни с длинной пепельно-русой косой, большими выразительными серебристо-серыми глазами, безупречной фарфоровой кожей и теми изысканно-правильными чертами лица, что Света уже видела сегодня – у красавчика из леса, запечатлённого на смартфон Аинары. Не было никаких сомнений, что перед ними предстала та самая Людмила – сестра Арсения и автор неповторимого чая. Гостьи обернулись в её сторону, и на лице Аинары появились удивление и непонимание. Последнее, заметив состояние подруги, испытали и остальные. Происходило нечто странное и неправильное.
        – Мила? – сдавленно выдавила жрица.
        – Вы знакомы? – Астра взглянула поочерёдно на каждую.
        – В некотором роде…  – в голосе нивьи прозвучала сдержанная ярость. – Позвольте представить вам, – развернулась та в сторону спутниц, рукой указывая на пепельноволосую, – одну из высших жриц Зелёной Ветви – Селену Милу, числящуюся пропавшей без вести – вместе с «Девятью кругами Великого хоровода» вышеупомянутой Ветви, кстати – ровно с того самого момента, как Ранайолу покинули её братишка вместе со своим наставником – известным всем нам лордом Мэйерином чур Эллисиэнтом!
        Света поперхнулась чаем, а Марина – подавилась булочкой. Тем временем Аинара, прерванная кашлем землянок, продолжала:
        – Мне сразу следовало догадаться, на кого похож славный питерский мальчик, так сильно смахивающий на чистокровного альва! – прошипела нивья, белея от гнева, как вдруг… перед глазами девушки поплыла и комната, и Мила, и подруги, также сползавшие под стол.
        – Меньше доверять нужно кому попало, – хладнокровно произнесла экс-жрица, ныне воссоединённая с исконной семьёй под прежним именем – Элланта Миларена чур Лейин. – Арзинд, подгони машину ко входу вплотную – груз готов, – произнесла девушка по мобильному, – да, наследница Зеи Аиды с ними, как и «белоснежка», – ответила она невидимому собеседнику, – нам не потребуются ни Ривьенна, ни Лиара Тирра. Видишь, как  удачно разрешилось! Мэй вечно всё усложняет… Сходи туда – не знаю куда, принеси  то – не знаю что…  – поворчала Мила, убирая со стола все следы пребывания гостей, особое внимание уделяя остаткам чая, безжалостно вылитым в раковину. Когда придёт брат, они перетащат усыплённых в фургон, соберут оставшиеся вещи и расплатятся с хозяйкой, что вернётся с рынка ещё не скоро, заверив её в том, что переезжают жить к подругам, которые уже ушли домой и передавали свою сердечную благодарность за вкуснейшие булочки.
        …Светлана-Люцида очнулась из-за яркого света, бившего прямо в глаза откуда-то сверху. Окончательно придя в себя, девушка осмотрелась. «Помещение», в котором она находилась в компании спящих Марины, Аинары и прислонившейся к необъятному стволу какого-то дерева поникшей незнакомой брюнетки, являлось ничем иным, как своеобразным «куполом», образованным плотным переплетением ветвей крон и – по периметру – кустарников. Колючих и непролазных… Анимы Астры почему-то рядом не наблюдалось. В центре свода был просвет, откуда, собственно, и проникали солнечные лучи. Что-то это всё напоминало… Света напрягла память, и внезапное озарение осенило её: именно так Анима Астра описывала жилище фэйри! Вспомнила она и грустную девицу у дерева, чьи длиннющие бриллиантово-чёрные косы свились у ног подобно клубкам антрацитовых змей.
        – Ты ведь из свиты гаарда Йонтзира? – окликнула она незнакомку, виденную на балу в Сангри. Так и не успев подучить язык йонтов, Света спросила на нивианском: «праздничные» сотрудники посольских миссий знали все наречия Азарики, и потому девушка решила, что так в ней скорее признают Люциду Вейя.
        – Вы секретарь леди Иринейи?! – бархатные глаза цвета тёмной вишни округлились.
        – Люцида, – представилась Света посвящённым именем, которым пользовалась на Азарике. – И можно на «ты» – мы же на одной ступеньке социальной лестницы.
        – Римма Тереза чур Зиттарикт… Римма, – улыбнулась девушка.
        – Ну вот и познакомились, уже не так страшно и одиноко, – подбодрила Светлана-Люцида пленницу – в статусе йонтзирки, равно как и в собственном, у неё не оставалось никаких сомнений. – Ты знаешь, для чего мы здесь?
        – Без понятия, – пожала плечами та. – Единственное, что мне удалось услышать краем уха, так это то, что они для чего-то пособирали «чистокровок» всех рас Азарики… Хотя в таком случае непонятно, зачем ты здесь, без обид.
        – А мы с Авророй под раздачу попали, – кивнула Света в сторону спящей Марины. – Вот и убрали из-под ног, чтобы не путались.
        – Не убрали бы из мира живых…  – с сомнением покачала головой Римма.
        – Но для чего-то же мы им нужны?
        – Скорее всего – для получения некой информации. Ты – сотрудник нивианского посольства, Аврора – приближена к супруге одного из дааров Нивиша. Если бы с вами ещё и Аинара Ноам оказалась, я бы сказала, что паззл складывается…  – чёрные глаза приобрели выражение, свойственное глубокой задумчивости. – Тем более, что она тоже из «чистокровного» рода – того, представители которого не применяли магию для слияния с другими расами ради династических браков на заре Эпохи Сумеречной горы.
        – Я знаю историю. И, кстати, Аинара здесь. Воон там, – указала Света на бесчувственную жрицу. Замаскирована под местную, как и я.
        – А я-то не поняла сразу, что у тебя с волосами не так… Ну, значит, у чур Эллисиэнта имеются стратегические интересы в Нивише. А это означает, не хочу пугать, лишь одно – что вы влипли в серьёзный переплёт. Мы с Аинарой и прочими такими же – тоже, но не сразу…  – тяжело вздохнула Римма.
        – А вы, гаарда, часом, не жрица? – пересохшим горлом промямлила очнувшаяся нивья.
        – Д-да… А как вы поняли? – йонтзирка помогла подняться Аинаре.
        – Всяко в жизни бывает…  – нивья откашлялась и принялась приводить волосы в порядок. – Я вот, к примеру – тоже. Просто во время моего нахождения в Сангри Острову не хотелось привлекать к себе внимание, и они полюбовно договорились с Владыкой Нийрамом.
        – О расследовании деятельности неких сокрытых жриц и их Проводников, следующих дорогой падших, – прозрачно намекнула Римма на Лиману и Мэйерина. – Понимаю, это было мудрое решение. Политика – штука тонкая, незачем нагнетать обстановку там, где есть возможность всё сделать аккуратно… Так «рыбак рыбака…»? Просто я не обучалась владеть Даром, так как моя судьба была предначертана с рождения из-за давнишних традиций моей семьи, и, как следствие, мне малопонятны подобные вещи.
        – Я тоже пока умею далеко не всё, чем следовало бы овладеть при моих потенциальных возможностях… Вывод же я сделала с помощью банальной логики, и, раз уж я угадала, всё ещё хуже, чем вы думаете.
        – Насколько? – бледная от природы уроженка Азарики побелела окончательно.
        – Высшие жрицы «чистых» родов могут быть нужны Мэйерину лишь для одного – активации похищенных «Девяти кругов Великого хоровода» всех восьми Ветвей. Нашей кровью.
        – Но зачем ему это нужно? – нашла в себе силы выдавить вопрос Римма, хотя в этот момент ей стало дурно.
        – Чтобы открыть Радужный мост. Очень хреновая перспектива для Мидгарда, кстати.
        – Почему? Техномиру не захочется вновь обрести магию и выход во внешние миры?
        – А вы знаете, сколько среди этой «техники» АЭС? Химических заводов? Что произойдёт, если волна землетрясений запустит череду аварий по всей планете?
        – А причём здесь это?
        – Притом, – Аинара проникновенно посмотрела в кофейные глаза, – что Врата Муспельхейма находятся в жерле погасшего супервулкана.
        – Йеллоустоуна…  – дрожащими губами прошептала Светлана-Люцида, сползая по стволу дерева. – Аинара…  – сглотнула девушка, – артефакт Золотой Ветви УЖЕ активен. Не первый месяц - и это здесь, в Мидгарде! А на Азарике?
        – Кого-то успели принести в жертву? – поинтересовалась Римма.
        – Нет, – ответила нивья. – Лишь её Дар. Жрица не погибнет при обряде, но навсегда останется обычной женщиной, даже не магом. Другое дело, что «Девять кругов» сохранят с ней связь, как с оператором – Привратником. А вот это уже плохо для нас: «ненадёжных» устранят, чтобы передать полученное ими право кому-то другому. Боюсь, я даже знаю – кому…  – вздохнула Аинара. – Лишь Селена Мила, добровольно принимающая участие в творимом беспределе, сохранит себе жизнь. А может, и не только она… Но, даже если кого-то и купили, я всё же сильно сомневаюсь, что Мэй оставит их в живых, другое дело – сестра любимого ученика и соратника.
        – Где я? – сдавленно прошептала приходящая в себя Марина.
        – В Сакральной роще фэйри, – ответила внезапно появившаяся Анима Астра, в сторону которой тут же обернулись и все остальные.
        За спиной у неё стоял уже печально знакомый Аинаре Арзинд, хоть и представившийся при первой встрече совсем другим именем.
        – Если вы сканировали себя после пробуждения, то, полагаю, осознали потерю своих талантов к чародейству, – произнёс тот. – Хочу предупредить, что это не плод наших усилий, с которым вы могли бы посоревноваться: такова магия места, в котором вы оказались. Даже наука Азарики не способна побороть то, что в этой точке Мидгарда сотворила сама природа. Правда, у мастера Мэйерина имеется маленькая армия личной стражи, которой не нужны колдовские пассы, чтобы представлять собой грозную силу для слабо обученных приёмам рукопашного боя с оружием и без, так что не советую испытывать его терпение, дамы – на воительниц вы не похожи. Не ужели вам не любопытно, для чего вы здесь?
        – Как раз это более не является для меня секретом, – Аинара вступила в диалог с похитителем. – Равно как и не тайна – изыскания лорда Мэйерина. Мне куда как интереснее иное…
        – И что же? – дерзость жрицы сделала своё дело: девушке удалось заинтриговать альва.
        – Что ваша компания собирается ловить на постапокалиптической Земле? Вы же знаете, к чему ведёт открытие Золотой Дороги? Не можете не знать…  – Аинара изучающее посмотрела в глаза Арзинда. – А вам и не нужен Мидгард…  – ужасающая догадка озарила ум нивьи. – И вам не нужна Азарика, тем более – её правящие роды и Храм Древа Жизни… У вас будет целых восемь миров! В крайнем случае – семь, если Хел так и остался непригодным для жизни, а Мэйерин воцарится их единоличной властью. И вы – придворная свита! За это вы готовы расплатиться не семью женщинами – вашу сестрёнку я не считаю, она-то вне опасности, а семью миллиардами человеческих жизней… Ну вы и мрази…
        – Умная девочка, – альв пропустил оскорбление мимо ушей. – А теперь будь ещё умнее и не заставляй тащить силой тебя и её, – кивнул он в сторону Риммы.
        Нивья внимательно посмотрела на неё, давая понять, что пытается контролировать ситуацию. «Нам нужно разведать обстановку, а этого не сделать, сидя здесь» – говорил взгляд, скрытый за синими линзами. Опытная гаарда, которую с детства готовили, чтобы ввести в мир большой политики, умела читать такие ненавязчивые знаки, и потому охотно пошла вслед за Аинарой, сделав вид, что подчиняется и покорно принимает свою дальнейшую судьбу.
        – Где ты была? – спросила Марина Астру, когда чур Лейин увёл пленниц.
        – Меня сканировали каким-то сложным артефактом. Полагаю, поэтому я с вами. Я слышала, как старый альв сказал, что я не гожусь, обвинив в этом значительную примесь крови Мидгарда в потомках Зеи Аиды, и заявил кому-то, что всё равно нужна некая Лиара Тирра, или кто-нибудь подобный ей.
        – Хреново… – схватилась за голову Марина, игнорируя выжидательно озирающуюся ведунью, которой даже не соизволили разъяснить, о ком шла речь.
        – Когда мы экстренно бежали из её дома, – кивнула Света в сторону замолчавшей Астры, – эти ублюдки также упомянули Верховную Лиловой Ветви.
        – И что? – Марина недоумённо посмотрела на подругу.– Разве Лиара Тирра – не идеальный кандидат?
        – А тебя не смущает её статус в Храме? Что, попроще цели не нашлось? Кем, по-твоему, должен быть этот пресловутый «агент на Острове», чтобы обладать такими полномочиями?
        – Мне кажется, ты утрируешь… – поморщилась Марина. – Вспомни, как Лимана «поимела» Ирвинн.
        – Там сошлись два фактора: самоуверенность Верховной и её давнишнее знакомство с чур Лайран.
        – Вот! – Марина вскинула вверх указательный палец. – Вот почему это – идеальная цель! Ты рассуждаешь с точки зрения политики, а Мэйерин мыслит нестандартно – как психолог: иерархи уверены в своей защищённости, в отличие от низов. А выманить? Да проще простого! Любая низшая жрица Ветви может это сделать, слёзно требуя саму Верховную «для решения крайне деликатного вопроса». Не удивлюсь, если Селена Мила уже отправилась за своей наставницей, которая, как пить дать, повторит ошибку Лирананты Ирвинн из-за личной привязанности к подопечной.
        – А в твоих словах есть смысл… – Света задумчиво почесала бровь. – Раинара Селена – высшая жрица и происходит из рода Ружайя – «чистокровной» ветки Ванинга… О ней, как о лучшей провидице нашего времени, были статьи в периодике, да и в свете много болтали, – пояснила девушка причину своей осведомлённости.
        – То есть для активации артефакта Оранжевой Ветви её кровь подходит?
        – Верно. И всё же мне непонятно, каким образом сюда приволокут Лиару Тирру! – не унималась Светлана-Люцида.
        – Да что тебе далось это? – Марина-Аврора начала раздражаться. – Твоё знание что-то изменит?!
        – Нет, не изменит… – подавленно согласилась девушка. – Я просто беспокоюсь за Ирию… – вздохнула она.
        – Она служит под началом Лиары Тирры… – испуганно прошептала Марина.
        – Вот именно! Если у Мэя хорошо поставлена разведка, ему бы не составило труда узнать о частых встречах гаарды Сваргеста и одной из низших жриц Лиловой Ветви. А уж похитить Латону, при её-то непоседливости, лорду хватит и умения, и наглости.
        – Это было бы ему вдвойне выгодно, – согласилась Марина. – Держа руку на шее Латоны, он сможет шантажировать и Ирию, и Виранию чур Фрайяш. Сомневаюсь, что его банда покинула Азарику окончательно…
        – Само собой разумеется, – пожала плечами Света. – Иначе как он смог бы гарантировать безопасность своего мероприятия? Он же преступник по законам Азарики, и, следовательно, ему нужно быть уверенным в отсутствии погони.
        – Интересно, куда увели брюнетку и Аинару? – вступила в разговор Анима Астра. – Их только сканируют пока что, как меня? Или уже…
        Внезапная волна дрожи прокатилась по земле, оборвав реплику ведуньи и осыпав листву на головы девушек.
        – Уже… – побелевшими губами прошептала Света, бессильно оседая на ворох опавших листьев, что из пёстрых постепенно становились бордово-коричневыми: так начинал выглядеть окружающий мир под резко темнеющим небом, с которого больше не лился солнечный свет – лишь вспышки молний всполохами озаряли пространство.
        Даже не молний – странных, мрачных зарниц, водоворотом кружащихся в призрачном торнадо, что должен был бы поднять их в воздух вместе с почвой и вековыми деревьями, будь он осязаем. Но отчего-то он лишь проходил сквозь них, подобно голограмме. Только волосы, дико наэлектризованные, как после дешёвой расчёски, указывали на то, что вихрь, чем бы он ни был, вполне материален.
        – Что там творится?! – сдавленно и хрипло прошептала Марина, холодея от ужаса.
        Никто из присутствующих не смог бы ответить на этот вопрос хотя бы потому, что не знал, где находится это самое «там». Очевидным было лишь одно: происходившее было невообразимым, и Аинара, судя по всему, находилась в его эпицентре. Точнее – очень близко к нему…
        Привязанная к неожиданному для этого «лесного» места каменному столбу, нивья могла лишь молча наблюдать за тем, как наполняются Силой и сиянием «Девять кругов Великого хоровода» Чёрной Ветви. Надетые на неё сразу после активации её же кровью. К счастью – из руки, а не шеи: хотя бы пока она нужна Мэйерину живой… Но что потом? Жрица надеялась попытаться найти выход из сложившейся ситуации при первой же возможности. Если повезёт – с помощью других пленниц. В конце концов, злоумышленники умудрились собрать здесь целую коллекцию адептов Острова – отнюдь не школярок: прямо напротив девушки пытались сохранять невозмутимость связанные по рукам и ногам и, почему-то – с кляпами, Лиара Тирра и Лирананта Ирвинн, чуть поодаль пламенели огненно-золотые локоны Раинары Селены, пытавшейся что-то втолковать своей непутёвой ученице – Селене Миле, судя по всему, и заманившей сюда жриц. По обе стороны от Аинары стояли Римма и юная дийянка, не знакомая ей по Храму, дрожащая и испуганная. Похоже, девушка также была «самородком», не проходившей обучение, а, возможно – даже не знавшей о своём Даре. Что, впрочем, нисколько не влияло на её КПД в творимом обряде… Настоящий же шок ещё ждал впереди: подталкиваемая самим лордом чур Эллисиэнтом, в зал вошла почти точная копия нивьи – после того, как её внешность изменили, делая похожей на уроженок некоторых народов Мидгарда. Или на плаэмку. Лиару Лирананту. Раан также не избежала сетей чур Эллисиэнта, с её-то опытом! Что творится с миром?
        По периметру окружности были зафиксированы пленённые жрицы, кроме двух – предательницы Селены Милы и Лиары Лирананты, которой, вероятно, угрожали расправой над её ученицами и подругой. По крайней мере, испуганный взгляд сапфировых очей плаэмки и недвусмысленно помахивающий арбалетом в сторону Ирвинн и Аинары Арзинд характеризовали скрытую подоплёку «мирной» договорённости в достаточной мере. В центре же комфортно расположился Мэйерин чур Эллисиэнт собственной персоной, корпящий над хаотичным переплетением целой паутины силовых линий, сходящихся в сердце хрустального шара, переливающегося всеми цветами радуги. Ореол свечения, окружающий артефакт, становился всё ярче, насыщеннее, одновременно расширяясь, пока, в итоге, не поглотил и сам шар, и постамент, и даже часть пола. Когда же энергетическая сфера достигла примерно двух-двух с половиной метров в диаметре, в глубине её начало образовываться тёмное пятно, становясь окном в неизвестность. Которая, в свою очередь, нисколько не испугала Мэйерина, осторожно протянувшего руку вглубь её, чтобы вынуть оттуда фантасмагорического вида копьё, сверкающее такими же переливчатыми вспышками, как и те, что наблюдали в небе над собой Марина, Астра и Света. Что же до жриц, окружающих мага, то они не смогли бы увидеть тот призрачный вихрь при всём желании: зал находился под землёй. Занеся добытый артефакт над собой, альв с размаха вогнал его в постамент, из которого стали веером расходиться молнии, мало того что бьющие в небо из земли, а не в обратном направлении, как свойственно природе, так ещё и разветвляющиеся подобно сюрреалистическому дереву, одновременно закручиваясь в две противонаправленные спирали. Прежде слабая дрожь под ногами перешла в более сильные толчки, сопровождаемые вибрацией, от которой каменный пол ритуального зала пошёл трещинами, а на месте постамента с копьём, разрастающимся в светящуюся нить, уходящую в бесконечность в обе стороны, стал формироваться провал, зияющий чернотой. Чудовищный холод, вырвавшийся из этой бездны, пронзил Аинару мириадами ледяных игл, и жрица потеряла сознание.
        В это время её пленённые спутницы, оставшиеся не у дел в «лесной комнате», становились очевидцами не менее впечатляющего зрелища. Как только вырвавшийся из под земли древовидный пучок молний, вызванный Мэйерином, достиг «торнадо» в небесах и коснулся призрачного вихря, его зеркально отражённый собрат устремился вниз – уже в направлении, для молнии нормальном, чтобы оба они слились в огромный электрический клубок, настолько разупорядоченный – на первый взгляд, и многоуровневый, что один лишь взгляд в ту сторону вызывал потерю ориентации в пространстве, головокружение и тошноту. Астра с трудом заставила себя оторваться от лицезрения творившегося светопреставления и попыталась растормошить находящихся в трансе Свету и Марину. С третьего раза получилось, но при этом Светлана-Люцида упала в обморок, а Марину-Аврору вырвало. Ведунья не представляла, что делать с девчонками и как выбираться отсюда. Однако неожиданная помощь явилась в лице наименее ожидаемых персонажей: троицы юных фэйри, двое из которых были ей шапочно знакомы.
        – Милена? – вскинула тонкие брови Анима Астра. – Как вы здесь оказались?
        – Довольно странный вопрос, раан, учитывая, что мы находимся в Сакральной роще – месте, священном для нас, и сейчас время Самайна, – хладнокровно подметил дерзкий братишка наследницы Ривьенны. – Я не пытался обидеть вас, раан, лишь констатировал факт, – своеобразно извинился юноша.
        – Самайн, конечно же! – встрепенулась Астра, словно вспомнив о чём-то, понятном только ей. – Так, ребятки, не знаю, как вы сюда пролезли, но уходить всем нам надо срочно, – взяла на себя инициативу женщина, одновременно приводя в чувство Свету.
        Милена самодовольно сверкнула золотыми глазами и указала на тайный проход под корнями одного из деревьев, растущего на самом видном месте. У ствола которого добрый час просидели Аинара, Римма и Света с Мариной.
        – Но как?! – чуть ли не хором воскликнули девушки.
        – Это магия крови, – отмахнулась Астра. – Там скрытые артефакты, которые воспринимают как оператора только фэйри. Они же не совсем нивьи – чародейские манипуляции их предков слегка изменили энергоинформационные характеристики расы, оттого «ключи» и не реагировали на Аинару. Шустрее! – подогнала ведунья раззявивших рты девчонок.
        Когда вся компания покинула место заточения, старший, незнакомый Астре юноша запечатал проход. «Рейян», – кратко представился он, быстро добавив, что счастлив познакомиться с нею лично. Судя по всему, слава наследницы Зеи Аиды достигла и других ковенов… Фэйри оказался тем самым «женихом» непокорной Милены, да и сам был под стать избраннице: не пожелав следовать давнему укладу, парочка решила сбежать, используя большое праздничное сборище, как наиболее удобный повод, а Миррайн сочувствовал сестре. Собственно, благодаря этому шебутная троица оказались единственными, кто не был заперт вероломно и кощунственно напавшими на рощу пособниками чур Эллисиэнта.
        – Куда бежать-то собирались? – на ходу спросила ведунья, не обращаясь ни к кому конкретно.
        – Разобрались бы…  – неуверенно пожала плечами Милена.
        – А то как же…  – пробурчала Астра. – Моя младшая также поступала в университет, год потом у сестры жила… Москва чай, не деревня… А вы семью создавать хрен знает куда бредёте! Допустим, вы устроитесь. А что потом? Когда вы захотите детей?
        – Которых у нас не может быть без обряда и полного ковена…  – вздохнула фэйри.
        – А вот это не факт, – встряла Света. – С момента начала поэтапного открытия Радужного моста магический фон Мидгарда неустанно возрастал. Медленно, но уверенно. Даже влияние на генетику наблюдалось – те самые пресловутые «дети индиго»…
        – Так это же когда стали наблюдать? – скептически сощурилась Марина.
        – А когда Селена Мила активировала артефакт Зелёной ветви? Не знаешь? То-то и оно… Если учесть соотношение скоростей временных потоков, то так и выйдет… даже раньше, значительно раньше. Я так подозреваю, что порочные идеи стали появляться ещё во времена Зеи Аиды. Отчего-то же она спрятала «Девять кругов» у нас?
        – От кого-то, – поняла Марина. – Наше время где-то раз в пять быстрее… Я понимаю, что это некорректная формулировка, но давай без придирок до терминов?
        – Хорошо, я поняла тебя, и?
        – За те полтысячелетия, что прожили в Мидгарде предки Астры, на Азарике истёк лишь век. Для мага силы Мэйерина видимый возраст нужно умножить в два-три раза, а выглядит он лет на шестьдесят, значит…
        –…Во времена бегства Зеи Аиды он был студентом, – продолжила Света за подругу. – Тогда же мог и «заразиться» мечтой о внешних мирах.
        – Мечта испугала высшую жрицу?! Острова?!
        – Да нет…  – Светлана-Люцида пожевала губами. – Скорее тот, кто смог бы её воплотить… Особенно, если учесть, что эффект замедления времени на Острове проявляется сильнее – где-то семикратно… Отсюда и тамошняя климатическая аномалия.
        – Отсутствие смены пор года, – кивнула Марина.
        – Вы хотите сказать, – заволновалась Астра, – что помимо альва у нас могут быть и таинственные недруги среди жриц? Эта ваша…
        – Селена Мила, – ответила Света. – Она слишком юна, чтобы вписаться в эту схему. Я подозреваю, что нашу милую Аинару уже давненько могли использовать самым неблаговидным образом…
        – Если ты права…  – испуганно прошептала Марина, – то мы все в ещё большей опасности, чем казалось.
        – Ау, барышни! – ведунья помахала рукой перед носом у девчонок, внезапно развернувшись к ним. – В опасности – планета, на которой мы находимся!
        – Мы пришли! – Миррайн прервал не начавшуюся перепалку.  – Ритуальный зал за этой дверью.
        – А здесь всегда так холодно? – зябко поёжилась Марина, кутаясь в лёгкую джинсовку.
        Стены коридора покрывали морозные узоры, щупальцами невидимого спрута разбегающиеся от порога, на котором все они стояли в данный момент. Рейян приоткрыл створку, и переохлаждённый воздух ножом резанул по горлу Светланы. На миг девушка забыла, как дышать: лёгкие жгло, словно её окунули в вакуум. Когда же перед её глазами предстало то, что творилось в зале свершения обряда, физические неудобства отошли на второй план…
        В том диковинном месте, что фэйри некогда полагали своим, сейчас не было не только помещения, ими построенного, но и, казалось, самого пространства. Не было верха и низа, потолка и стен – лишь осколки каменного пола, вместе с колоннами, у которых ничком лежали восемь женщин, кружили в бездне абсолютной тьмы, словно подвешенные между полюсами гигантского магнита. В центре же, подобно мифической оси мироздания, пылала раскаленная до белизны нить, окончания которой, даже если они и существовали, терялись в непроглядной черноте над головой и под ногами. Пожилой альв, ухоженные длинные волосы которого были наэлектризованы до такой степени, что мужчина казался висящим в невесомости, застыл в неком подобии транса, окружённый мириадами радужных сплохов, линий и «туманностей». Почему-то Светлана сразу поняла, что его неподвижность – лишь видимость, и что именно он и является оператором процесса, по сложности превосходящего термоядерный синтез. Как и по разрушительной силе… Покой старика охранял его сородич помоложе, в котором все три дамы сразу же признали виденного на фото в телефоне Аинары Арсения, коварно заманившего их прямо в ловушку. На миг юноша отвлёкся от мэтра, чтобы привести в чувство одну из восьми жриц, внешне схожую с ним, ожерелье на шее которой сверкало изумрудными сплохами. Девица очнулась, что-то произнесла, и альв поднял серые глаза прямо на незваных гостей: магия крови фэйри позволила им пройти даже через выстроенную Мэйерином защиту, но, увы, не могла сделать невидимыми. Арбалетный болт едва не прошил Миррайна, которого Рейян вовремя толкнул на один из кружащихся осколков пола – за колонну, у которой повисла привязанная бесчувственная Римма, а прыгнувшие в другую сторону женщины все вчетвером оказались подле Аинары. Ведунья развязала нивью и помогла той прийти в себя. Постепенно «просыпались» и другие жрицы. Освободившаяся от пут дийянка вступила в схватку с Арзиндом, демонстрируя отличную технику ближнего боя, завидную и для героини азиатского кино: видимо, похитителям «хватило ума» приволочь для жертвоприношения воительницу. Пользуясь занятостью как чур Эллисиэнта, так и его ассистента, Раинара Селена и Лиара Тирра одновременно атаковали Селену Милу. Кровь жрицы снова окропила «Девять кругов Великого хоровода». Только на этот раз она не зажгла, а погасила сияние артефакта: вместе с нею из пронзённого сердца девушки вытекала жизненная сила, что питала собою ожерелье. Во тьме озлобленно сверкнули два сапфира – васильковые глаза, выглянувшие из под растрёпанной пшеничной шевелюры, но такая же синеглазая блондинка остановила руку с занесённым осколком, вызвав у первой раздосадованный рёв.
        – Вам нужно было гораздо лучше продумывать последовательность своей лжи, раан, – произнесла голосом Аинары неизвестная ледяная богиня, словно порождённая тою бездной, над которой они висели во тьме пустоты. – Вы не могли стать жертвой тогда, когда вас якобы «похитили», хотя бы потому, что «Девять кругов» Золотой Ветви активировали более полугода назад по времени Мидгарда.  Переведите в наше летоисчисление.
        Две пары индиговых очей встретились в немом диалоге, прерванном тем самым осколком, полоснувшим по шее Лиары Лирананты.
        Второе вырванное звено «разрубило» контур заклинания, и высвободившаяся энергия сверхновой жахнула по глазам и обожгла Арзинда, находившегося ближе остальных к эпицентру. Мэйерина чур Эллисиэнта импульс попросту распылил.
        – Каково бы ни было моё гражданство, эта планета всё равно остаётся моей Родиной, тварь! – яростно прошипела Светлана-Люцида, одной рукой срывая ожерелье с мёртвой плаэмки, а второй – сталкивая ту в зиявшую черноту под ногами. – Прости, Аинара, но я не могла позволить устроить на Земле экологическую катастрофу таких масштабов.
        – Не извиняйся, – равнодушно произнесла та, безразлично глядя вдаль. – Ты была в своём праве – защищала Мидгард. И…  – нивья опустила глаза, затем – вновь подняла их, глядя в упор на Свету, – Спасибо.
        – За что? – опешила девушка.
        – За то, что мне не пришлось убивать свою наставницу. И жить с этим.
« Последнее редактирование: 30 Декабрь 2016, 18:31:16 от Noanne-Ny »

Оффлайн Noanne-Ny

  • Решительный
  • *
  • Сообщений: 96
  • Репутация +10/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
Re: Эпоха тайны-2. Радужный мост.
« Ответ #10 : 30 Декабрь 2016, 18:32:28 »
ВМЕСТО ЭПИЛОГА.

       Двое нивьев стояли под сводом пещеры, за пределами которой начинался сказочный лесной мир, менее всего подходящий для этой загадочной расы. Если только эти нивьи – не фэйри. Один же из беседующих мужчин являлся именно им. Более того – он был главой общины, чьи дети первыми из числа своих сородичей пройдут по Мосту Авалона. Так было решено назвать тот «частичный» аналог Радужного моста, что получился в результате неудавшегося эксперимента чур Эллисиэнта. Терран хорошо помнил тот разговор, состоявшийся на развалинах ритуального зала между ним, Йорой, арианой Лейритой, представителями Совета Круга Острова Древа Жизни, наследницей беглой жрицы Зеи Аиды, обнаруженной в Мидгарде в довесок к его новообретённой «родне» и… двумя неугомонными «подружками» его сестрёнки Иринейи, в очередной раз втянутыми в историю. Тогда именно Люцида предложила это название образовавшегося межмирового узла, основанное на местной мифологии. Лейрите крайне не хотелось именовать переход в честь Мэйерина «дабы не создавать прецедент». Дальновидную наследницу престола Сангри, да ещё и Посвящённую, пугала перспектива того, что жажда славы чур Эллисиэнта может создать у будущих поколений абсолютно ненужные настроения. Да и зачем проблемы одному из дааров и придворной гаарде Альвии, а также Университету Ранайолы, которые повинны лишь в родстве, кровном, и духовном – во втором случае, с талантливейшим учёным своего времени, выбравшим, увы, преступный путь для самореализации? Иногда Террану становилось любопытно, какой же хвост вырос у Мэя и встретил ли он Лиману в мире теней… И от этих мыслей ему становилось немного страшно… и в то же время – безумно благодарно богам за то, что наделили его и Йору не гениальностью, но – благоразумием и пока не до конца осознаваемой мудростью, что, вероятно, раскроется с годами, подобно аромату дорогого вина. Вот интересно, а завидует ли ему «король фэйри»? Задумывается ли он, глядя на некогда соплеменника, так похожего на него внешне, и так отличающегося по сути, что есть большее счастье: восемь прекрасных женщин, или одна – но любимая? «Глупости…»  – сам от себя отмахнулся чур Фахри, –  «У них свой особый мир и уклад…». Милена и Рейян – лишь первые ласточки, традиции быстро не меняются. Другое дело, что возросшее насыщение фона Мидгарда и ставшие доступными знания Азарики теперь позволят фэйри размножаться обычным способом – тем, кто решит остаться здесь.
       – Полагаю, мне не стоит говорить вам, даар, – использовал Терран привычную ему формулировку, – что в дальнейшем репродуктивный паразитизм в отношении людей Мидгарда, даже при полнейшем понимании и согласии «суррогатных родителей», будет рассматриваться нами как деяние противозаконное и аморальное.
       – А вы что же, всерьёз думаете, что нам доставляет удовольствие усложнять свою жизнь? – глава посмотрел на иномирского сородича, как на слабоумного.
       Чур Фахри стушевался и, чтобы выйти из неловкой ситуации, решил сменить тему:
       – Кстати, у меня хорошие вести из Акринара лично для вас: давеча пришло известие о зачислении Милены на первый курс Университета магических и естественных наук. Они с Рейяном, что прибудет в Акринар спустя год после неё – его отец настоял на завершении подготовки к правлению – будут учиться на разных факультетах, но возможности видеть друг друга это их не лишит. Миррайн пройдёт подготовительные курсы, так сказать – ликбез, получит учебные пособия по дисциплинам, к освоению которых его сочтут готовым, после чего вернётся домой, возможно – до совершеннолетия, но там будет видно: мальчик талантлив, то не стоит ускорять развёртку энергооболочек, этот процесс должен быть естественным.
       – Благодарю вас, гаард, – фэйри чуть поклонился. – Возможно, вы пожелаете разделить с нами трапезу? Разумеется, леди Йора, гаарда Иринейя, а также раан Анима Астра сотоварищи приглашены в том числе, если пожелают.
       – Будем счастливы, даар, – ответил Терран. – Вот только ученицы Нереи Сильваны, равно как и её наследница, несколько… заняты.
       – Что-то серьёзное? – напрягся фэйри.
       – О нет, что вы. Скорее… личное.
       Действительно, что может быть более личным, чем свадьба друга, вместе с которым ты спасал мир? И – отнюдь не фигурально выражаясь… «Ломать – не строить» гласит народная мудрость, и кому, как не Владимиру Звонаревичу, знать это. Особенно после того, как лишь его расчёты, основанные на полученной от Светланы-Люциды информации, помогли стабилизировать поле, сотворённое обрядом иномирского безумного учёного. Острый осколок на горле жрицы-предательницы избавил Землю от извержения Йеллоустоуна. Трое суток бессонных ночей (разумеется, при посильной поддержке магов Азарики), после которых у молодого Володи появилась проседь, не позволил высвобождённой энергии привести к непредсказуемым последствиям любой степени разрушительности – от ядерного взрыва до сингулярности. Возможно, именно поэтому Звонаревича было решено позвать в штат Стражи Моста, который для Мидгарда представлял собой лишь узкую тропинку, хотя на Азарике… Как сказал ариан Нийрам, владыка Нивиша, глядя на распахнувшиеся очи восьми врат в самом сердце Острова Древа Жизни: «Мы судьбою удостоены чести быть свидетелями рождения новой Эры: завершена Эпоха Тайны, наступает Эпоха Великих географических открытий». Аинара, которая, потеряв силы жрицы, обрела возможности и статус Привратника, не одобрила – и это очень мягкое определение – желание Владимира посвятить в секрет своей истинной деятельности Татьяну. Особенно учитывая то, что их отношения и ранее идеально доверительными не были. Однако, на этот раз проницательность подвела нивью: уже достаточно шокированная своим чудесным исцелением, Таня была готова раздвинуть рамки своего мировоззрения. А то, что она увидела на Мосту Авалона, перевернуло всё её представление о мироздании. Они с Володей стали обладателями одной изумительной тайны – и это связало их ещё сильнее.
       Сейчас же Света, Марина, Вероника и Агнешка, на время торжества вернувшие свои прежние имена, от всей души чествовали молодых в роли подружек невесты. Букет, к разочарованию молодёжи, шоку остальных и под хохот своих взрослых дочерей поймала эффектная дама лет сорока (на самом деле – за пятьдесят…) с экзотическим именем Астра, по слухам – уж много лет как вдова… Гости прошли  к столам. Кто-то решил включить музыку, но случайно наткнулся на новостной канал радио. На него зашикали и категорично потребовали убрать и не портить праздник. «К неожиданной «оттепели» в отношениях России и США привели недавние трагические события. Вслед за остановленной эпидемией, в борьбе с которой немалый вклад стал заслугой западных вирусологов, удачно разрешилась и проблема Йеллоустоуна, грозившая перерасти в экологическое бедствие планетарных масштабов. Случайное совпадение или «ответный подарок»? Ведь, как известно, недавние исследования Института геофизики РАН…»  – успел произнести диктор, так внезапно прерванный меломанами.
       – Я т-тя умоляю, – пробурчал кто-то слева от Латоны, ставшей на время Агнешкой, снова, – эта «оттепель» нужна америкосам, пока им это выгодно! Нужно попользоваться – «давай дружить»… А что с них взять? Англосаксы они и есть – что перед океаном, что за… Гены пальцем не повыковыриваешь…