Автор Тема: По ту сторону  (Прочитано 3185 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Олька Зинченко

  • Читатель
  • *
  • Сообщений: 2
  • Репутация +1/-0
  • Пол: Женский
    • Просмотр профиля
По ту сторону
« : 02 Январь 2010, 15:24:28 »
Мы никогда не задумываемся над тем, сколько дверей открываем за день, о том, сколько нам еще предстоит открыть. Ровно, как и о том, что нас за ними ожидает.

- И это при живом то мне?
 Вместо ответа Наташа подняла на него свои глаза, и этого было достаточно. Скажи он, что это самые красивые глаза из тех, что ему доводилось видеть, Андрей бы, несомненно, соврал. Но они были хороши. В достаточной мере хороши.
Возможно, он видел и лучше - Андрей не был профи по части глаз. Что касается всего остального… возможно. Глаза же, хваленые зеркала души, его мало волновали.
Но тут он не смог отказать. Просто не смог.
 - Все девушки гадают на  Святки. А ведь это даже не настоящее гадание, - она надула губки, - Ну пожааалуйста.
 - Ну, не знаю,  - он продолжал упираться, и хотя им обоим было известно, что она победила, таковы были правила игры, изобретенной мужчинами и женщинами еще задолго до их появления. Так кто такой был Андрей, что бы что-то менять? – А что мне за это будет?
- А с этим, - Наташа переплела руки, так, что бы в прорезе кофточки показались сжатые груди. – Мы обязательно что ни будь придумаем.
- Ладно уж, -  дал себя уговорить Андрей, хотя подобный поворот событий его полностью устраивал.
 Он не верил во все эти гадания на суженных - ряженных, но мысль о задуманном Наташей, вызывала в нем внутренний конфликт. Чье лицо она хочет увидеть там, в зеркальном коридоре?  Если его, то, как пелось в той песне: «Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее…», если же нет, то какого собственно черта, он тратит на нее время?
 Но, раз уж вырисовывается такая заманчивая перспектива, об этом можно поразмыслить в другой раз. Он притянул Наташу к себе.
 - Раз так, мой сладенький пирожочек, ты можешь гадать сколько тебе вздумается. Я сам принесу тебе потроха черных куриц, и мы развесим их по всей комнате на манер новогодних гирлянд. Ну, или что там тебе понадобиться…
- Спасибо, - рассмеялась Наташа, от чего в ее глазах заплясали озорные огоньки. «Черт, они и впрямь хороши», - невольно подумал Андрей. – Вот только ничего такого ненужно. У меня есть идея…
Она опустила глаза. Было похоже, что Наташа не может решить - посвящать ли Андрея в свои планы.
 - Ладно, пойдем.
Они поднялись по лестнице на второй этаж дома - туда, где располагалась ее комната. Маленькая, уютная комнатка на три четверти наполненная мягкими игрушками. Комната семнадцатилетней девушки, никак не желавшей расставаться с детством. «Папочка не против», - с ухмылкой подумал Андрей. (Ему самому, на той неделе исполнилось девятнадцать.)  Слева, у стены располагалось трюмо с большим зеркалом и вещевой шкаф. В углу, у окна стоял компьютерный столик, на нем мягко светился монитор. «Куда же без всего этого», - подумал Андрей. Он был сторонником прогресса - и раньше подобные мысли никогда не посещали его. Но сейчас, он даже удивился, насколько не к месту смотрелся этот атрибут двадцать первого века, здесь в деревне, в частном доме, к тому же в девичьей комнате. Словно писюар в будуаре. Вдобавок ко всему очень неприятно гудел куллер, создавалось впечатление, что системник силится взлететь. «Она б его почистила, что ли…» - недовольно подумал Андрей.
Наташа принялась копаться в ящике трюмо: «Да черт, где же они…», после чего извлекла оттуда две свечки. Взяв их, она направилась к компьютерному столику. Положила свечки. Сняла веб-камеру стоящую на мониторе – еще одна дорогая игрушка, присланная родителями из Пекина, где они, сколько Андрей помнил, пропадали на заработках. Отличный способ откупиться от дочери - прислать ей новомодную  веб-камеру. «Ах да, дорогой, мы же сослали ее к бабушке, в деревню, где интернетом и не пахнет. 
- Да ладно, она что нибудь придумает».
И Андрей непременно помог бы это сделать, (были у него по этому поводу некоторые соображения) но, судя по всему, Наташа отлично справилась без него.
Она мимоходом стерла с камеры пыль, установив ее таким образом, что бы та смотрела в монитор, подключила. Дважды хлопнув в ладоши (Ничто так не заменит родителей, как лампа со звуковым сенсором!), Наташа погасила свет.
- Что скажешь? – Она уже устанавливала свечи, хотя и без них было в достаточной мере жутковато. Это был тот же зеркальный коридор, только в данной вариации он больше походил на темный лаз. Темный, глубокий лаз, если пожелаете. От него трудно было оторвать взгляд, он зачаровывал. Казалось, лишь отведи глаза и непременно пропустишь что-то…Движение в глубине? «Совсем сбрендил», - выругал себя Андрей.
- Ну, так как? – повторила Наташа.
- Похоже на то, - он усилием воли перевел взгляд на нее – что у кого-то слишком много свободного времени.
- А теперь иди.
 - Что?
 - Иди, я должна находиться одна. Или ты хочешь увидеть моего суженого? – Она явно кокетничала - теперь в личности избранного суженного можно было не сомневаться. Но Андрея это сейчас волновало меньше всего. Ему отчаянно не хотелось оставлять ее одну наедине с этой… дырой.
 - Может… ненужно?  - Он силился найти какие-то доводы, но доводы отсутствовали. Тогда Андрей прибегнул к древнейшему орудию мужчин против страха - к хамству.
- Ты вообще отдаешь себе отчет в том, насколько все это глупо?... – Начал он, но закончить ему не дали.
 - Сегодня Святки, и я буду гадать, – взяв его за локоть, Наташа буквально тащила Андрея к двери. «И откуда в ней столько силы?» - удивленно подумал он. – Я буду делать это так, как мне вздумается. А если будешь мешать, то превращу тебя в жабу. Пойди, покури. – Велела она,  и дверь разделила их.

Андрей вышел во двор. Морозный воздух обжег ноздри, вихрь снежинок щекотнул по лицу. Он достал из кармана пачку «Честерфилда», щелчком по дну выбил сигарету. Подкурил.  Принялся вертеть пачку в руках. «КУРИЛЬЩИКИ УМИРАЮТ РАНО», прочел он внизу. Хотя «внизу», было не совсем точно – надпись занимала добрую треть пачки. Андрей поморщился. Какого хрена, подумал он. Почему не: «берегите свое здоровье» или, допустим, «задумайся, а нужно ли это тебе?». Он не был силен по части слоганов, но не сомневался, что они непременно, что ни будь, придумали бы. Но нет же – «курильщики умирают рано». Как приговор. Курить ты не бросишь, но попавшись не вовремя на глаза, эта дрянь может изрядно подпортить нестроение. Как надпись: «выхода нет» в метро.
Андрей сплюнул на землю. Написали бы сразу: «Найдем, и перестреляем вас, сукины дети! – Минздрав».
Куртка осталась в прихожей, ничто не мешало холодному ветру продувать свитер насквозь. Но это ничего, так оно думается яснее.
«Пусть себе гадает, если ей так хочется – решил Андрей. – Я и впрямь повел себя глупо». Как говорится: «Иногда ответить на прямой вопрос: «Ты что дурак?», мешает только то, что уже задан правильный ответ…»
Донесшийся из за спины хлопок, заставил Андрея вздрогнуть. От неожиданности он выронил сигарету.
- Твою мать, - выругался Андрей. – Что за черт…
Хлопок послышался вновь. Даже не хлопок, а скорее приглушенный удар. Что-то билось о дверь с другой стороны и Андрею это определенно не принесло радости. Он покосился на дверь с удивлением и недовольством. «Ну что там еще, – говорил его взгляд. – От тебя-то, я не ожидал неприятностей». После чего, представив себя со стороны, усмехнулся. Шагнул назад и открыл двери.
Первой его мыслью было, что за дверью никого нет, но он ошибся. В двух метрах от него на ковре сидел домашний любимец, канадский сфинкс Пушистик. (Андрей не любил лысых кошек, они вызывали у него отвращение.) Глаза Пушистика были затуманены, казалось он силится прийти в себя. Из маленькой четко очерченной розовой ноздри метнулась красная струйка,  быстро впиталась в ворс ковра, оставив по себе пятно размером с пятак.
- Э, приятель, да ты совсем плох… - Андрей протянул руки к ошалевшему животному. Пушистик мурлыкнул, как-то жалобно. Затем совершил нечто, совсем несвойственное кошкам. Он затравленно обернулся. Обернулся, как побитая собака могла бы обернуться на зов злого хозяина. Андрей проследил его взгляд. Полутемная лестница на второй этаж. Ничего необычного. Может, он упал с нее? Скатился с лестницы кубарем, прямо на ковер… Эти выведенные породы вовсе не приспособлены к жизни. Андрей слышал про одну маленькую собачку, породы Чихуахуа, которая жила в коробке из-под обуви. Как-то раз, вылезая из нее, она споткнулась о бортик и сломала себе шею… - И смех и грех сказал священник, подкуривая косячек.
 Однако Пушистик опроверг эти домыслы. «Эти к какой-то мере успокаивающие домыслы», - признался себе Андрей. Коту все же удалось сфокусировать взгляд на двери, он подскочил с места и ринулся к ней. Видимо поспешил,  еще не окончательно придя в себя.  С силой врезавшись в дверной косяк, он беспомощно растянулся на полу. «Похоже, будто кто-то забыл своего резинового цыпленка, - пронеслось в голове Андрея. – Господи, это животное билось головой о двери. С разбегу билось. Что, черт возьми, здесь происходит?» Пушистик не сдавался. Каким-то образом ему все же удалось подняться. Пошатываясь из стороны в сторону, словно кошка, которую хорошенько раскрутили (а кто ни разу этим не занимался?), он пересек порог и скрылся в темноте. Без малейших колебаний, что странно для животного, ни разу не покидавшего стен дома.
Андрей какое-то время глядел вслед Пушистику, после закрыл двери. По всему было видно, что звать его не имело смысла. «Как гласит древняя пословица, - подумал Андрей. – Если твоя дорогостоящая лысая кошка бьется головой о входную дверь, стремясь проложить себе путь наружу, хрена с два тебе так легко, удастся заманить ее обратно…»
 Нужно было сообщить об этом Наташе. Андрей сделал два шага по направлению к лестнице и замер. А что он собственно собирался сказать? «Любимая, твой питомец только что так лупился головой о косяк, что из глаз его полетели искры. Во избежание возгорания, я решил выпустить его на улицу, где он может запросто отморозить свой лысый зад…»
Додумать эту мысль ему не дали.  Что–то грохнуло о пол в комнате наверху.
«Твою мать. – Андрей начинал злиться. – Она там что, на метле летает?» Он принялся подниматься по лестнице, уже не думая о лысом заде Пушистика. Под его ногой противно скрипнула ступенька. Это третья ступенька, отметил он краешком сознания. Она всегда скрипела, но Андрей намеренно продолжал наступать на нее. Тут уж только два варианта – толи ты, толи тебя. Именно так он потом говорил Кириллу Анатолиевичу, искренне удивляясь, как тот, имея пятьдесят лет за спиной и диплом психиатра, не в силах уяснить такой простой истины. Толи ты, толи тебя.
Прямо перед дверью он снова замер, всего на долю секунды. Ровно столько нужно, что бы злость, поднялась на деление выше – Андрей чуть было не постучал. Этого хватило, теперь он был взвинчен до предела. Она вытолкнула его, как мальчишку. Да и он тоже хорош  - позволил собой манипулировать. Но сейчас он поставит все на свои места, сейчас…
Андрей толкнул двери и снова замер. Злость достигла высшей точки. Наверное, так чувствовал себя тот парень, которого жена попросила обождать ее, с завязанными глазами, пообещав сюрприз. Тот самый, что пукнув, стал разгонять воздух газетой и, услышав хохот понял, что сюрпризом была вечеринка в его честь. Да, Андрей мог бы поклясться, что понимает его чувства. С той лишь разницей, что ситуация была обратной.
Комната пустовала.
По-прежнему мягко светился монитор. Кровать была завалена мягкими игрушками, вонзившими в него, как внезапно показалось Андрею, взгляды пустых глаз. Бессмысленно улыбавшихся ему. Лишь свечи более не горели. Да стул у компьютерного столика лежал на боку. «Неужели он мог наделать столько шума» - пронеслось в голове у Андрея.
И все же было что-то еще. Отличие, сложно уловимое сразу.  Оно некоторое время балансировало не кромке сознания, как слово, не желавшее слетать с языка.  Что было не так, Андрей понял чуть позже, и был готов отдать многое, что бы жить дальше без этого знания. Да, многое, именно так он и сказал доктору Кириллу, обладателю самой жиденькой в мире бородки, и тихого, успокаивающего голоса.
Оставался только шкаф. Ну конечно! Она прячется в шкафу. Где же ей быть еще. В этой комнате просто негде больше спрятаться. Андрей посмотрел на шкаф. Тот всем своим видом опровергал эту мысль. Нет, при желании, она, конечно, могла втиснуться в боковое отделение, только возникал резонный вопрос: Зачем бы ей это делать?
Андрею вдруг стало страшно. Злость отодвинулась на второй план, придавая страху странный экзотический привкус. Ему захотелось поднять стул. Нет, не так, - доктор молча кивал головой, его глаза лучились добротой и пониманием – ему показалось жизненно важным поднять этот гребаный стул, словно это могло каким-то образом расставить все по местам. Он нагнулся за стулом и понял, что было не так. Куллер больше не гудел.
Это показалось Андрею странным - при нагревании системника, он лишь сильнее заводился, и к этому времени должен был гудеть, как сраный «Боинг 747». Но было тихо. Он взглянул на системник, и уронил стул, который начал было поднимать. Тот упал обратно с чвякающим звуком, с каким и должен был упасть в лужу крови. Незамеченная Андреем в полутьме, она занимала почти треть комнаты.  Кровь хлестала из системника – и не смотрите на меня так, доктор, я знаю, о чем говорю. Андрей схватился за край стола, приблизив свое лицо к лицу доктора, на расстояние поцелуя. Заглянул ему в глаза:
 - Вы верите мне доктор?
Вместо ответа тот молча кивнул. Его лицо ничего не выражало. Только глаза добрые и понимающие. И зрачки… По какой-то причине пугающие Андрея, с недавнего времени ставшего уделять большее внимание глазам. Он понял, что зрачки человека, они не плоские, они глубокие, и идут гораздо глубже внутрь, чем принято считать. Они…
Стул лежал на полу в луже крови. Андрей стоял над ним и смотрел в монитор. Камера по-прежнему была направлена в него, образовывая длинный темный лаз.
Что-то двигалось там, в конце коридора.
 Нет, не просто двигалось, оно стремительно приближалось, слегка подпрыгивая, словно каждый новый проход, являлся чем-то вроде порога, о который можно было перецепиться, и разбить…что? Голову?
Андрей сомневался, что у этого была голова
Он попятился назад, и только теперь заметил еще одну деталь, незамеченную им вначале. («Откровенно говоря, хреново, доктор Ватсон» - отстраненно подумал он.) Весь компьютерный столик был усеян темно бордовыми каплями. В общем-то, они казались почти черными в полутьме, но Андрей был готов побиться об заклад, что касается их истинного цвета.
Его любимый персонаж «CSI», криминалист Грисум, наверняка назвал бы эти капли «гравитационными брызгами». После чего бы непременно взялся рукой за подбородок. Ни первого, ни второго, Андрей делать не собирался, его внимание привлекла еще одна страшная деталь. У самой веб камеры лежало две чешуйки. В том, что это ногти, можно было не сомневаться.
Доктор продолжал кивать, ну конечно, он читал дело. Два ногтя и прядь волос - все, что удалось обнаружить.
 - Словно ее кинули в мясорубку – продолжал Андрей. По его щекам теперь катились крупные слезы. Доктор счел нужным сделать санитарам знак, что бы они были начеку.
 - Ее ногти!!! ВЫ ПОНИМАЕТЕ, О ЧЕМ Я ТУТ ТОЛКУЮ???
Фигура тем временем приближалась. Рывками, подрагивая, словно была не вполне материальна. Теперь можно было рассмотреть детали, которые Андрей предпочел бы не рассматривать. Удлиненные, но несомненно человеческие конечности, узкий безгубый рот. И глазницы, пустые глазницы. При виде которых отчаянно хотелось начать биться головой об стену, пока самое твое «Я», не расплескалось бы по этим чудесным обоям в розовых тонах. В момент, когда между ним и тварью остался последний барьер – стекло монитора, Андрей вышел из оцепенения. Он схватил веб камеру, и что есть мочи рванул ее на себя. Она поддалась, как-то слишком легко. Невероятно легко, словно не имела ничего общего с парой ногтей и лужей темной, густой крови, просто неприлично смотрящейся в этой аккуратной, уютной комнатке.
Несколько бесконечных секунд изображение каким-то образом оставалось на экране. Бездонные дыры глазниц внимательно изучали Андрея. Запоминали? О, он был уверен в этом.  «Нам еще предстоит встретиться  - говорили они – нам еще предстоит встретиться и мы оба знаем об этом». После чего изображение пропало. На его месте была теперь фотография Пушистика, всегда украшавшая Наташин рабочий стол. «На ней он выглядит гораздо лучше, чем накануне» - как-то вяло подумал Андрей.
Теперь в комнате стало светлее, можно было не гадать о цвете гравитационных брызг, окруживших монитор, напоминающих распахнутый веер узором. Андрей понял, что дрожит всем телом. Попытался справиться с собой – не вышло. Веб камера висела в его руке, подобно трупу животного. Ее кабель, слегка покачиваясь, лениво вырисовывал узоры в темной луже на полу. Они, впрочем, сразу же исчезали. Не отдавая себе отчета в собственных действиях, Андрей повернул камеру к себе, заглянул в глубь темного объектива, и закричал.
Он продолжал кричать, когда два дюжих санитара тащили его по коридору к палате, под пристальными взглядами камер наблюдения. И доктору, оставшемуся в кабинете потирать натертую очками переносицу, было не понять, что количество глаз, следивших за ним, было больше, чем могло показаться.


Мы никогда не задумываемся над тем, сколько дверей открываем за день, о том, сколько нам еще предстоит открыть. Ровно, как и о том - а стоит ли это делать?..
алонси...

Оффлайн Лиходеев

  • Заинтересованный
  • *
  • Сообщений: 5
  • Репутация +0/-0
    • Просмотр профиля
Re: По ту сторону
« Ответ #1 : 06 Январь 2010, 19:39:01 »
Мне весьма понравилось.