Иван Николаевич работал на киностудии очень долго, он знал толк в технике, и все работники говорили, что без него у них бы не вышло такого отличного кадра, да и вообще кино потеряло бы очень много, не работай он в этой индустрии. Он заслужил уважение своей примерной и исправной службой на благо общества и государства, государство отблагодарило его квартирой и вполне достаточной получкой, на которую ему хватало и на хлеб с маслом и на мороженое внукам.
Но это было тогда, давно, уже он почти и не помнил всего этого, и если раньше с ним здоровались за руку известные люди, то сейчас им пугали детей во дворе. « Полундра, дядя Ваня идет» - кричали маленькие дети и разбегались кто куда, увидев его из-за угла дома. Дядя Ваня не обижался на них, он уже давно перестал обижаться, наверное, с тех пор как молодые люди в спортивных штанах и кожаных куртках, споив его водкой, и используя не изощренные методы, оставили его без квартиры. Тогда он еще много бегал и обивал пороги различных учреждений, но так ничего и не смог добиться. Дети с внуками, уехали за границу, сразу, после того как упал занавес, именно в это же время занавес упал и для Ивана Николаевича, техника с киностудии, а теперь человека без определенного места жительства.
Дядя Ваня был тихий спокойный бомж, и даже старался следить за своим внешним видом, на помойках он не питался, и как честный человек зарабатывал на хлеб, выполняя какую-нибудь работу. Чаще всего он убирал дворы, т.е. бомж Дядя Ваня имел работу, чем он очень даже гордился, что и на дне общества не опустился в самый его ил, и не потерял человеческого обличая.
Этот период длился в его жизни довольно долго, но, как и первый киностудийный закончился. На работу дворником взяли кого-то из бывшей союзной республики, и теперь вместо Дяди Вани, по двору, в яркой форме и с раскосой улыбкой на лице, ходил другой дворник.
Уже довольно продолжительное время Дядя Ваня ничего ни ел, и ходил по городу голодным взглядом осматривая сосисочные и чебуречные, тут то ему и попался на глаза мальчик лет двенадцати, который за оби щеки уплетал большой хот-дог с майонезом, кетчупом и горчицей. Ах, как Иван Николаевич любил горчицу, обильно намазывая ее на хлеб, он в лучшие свои годы поедал ее с абсолютно любым блюдом. Теперь его мечтой был этот самый хот-дог с горчицей, и желание попробовать его, переполняло всю его душу.
И вот когда, почти падая от голода, он шел по улице, случилось с ним такое вот событие. На перекрестке с оживленным движением заметил он вдруг маленькую девочку, ринувшуюся переходить дорогу, лишь только загорелся зеленый свет. И все бы ничего, но какая-то особенно резвая машина явно не собиралась сбавлять скорость, Дядя Ваня живо оценил ситуацию, и проворнее чем когда-то в армии совершил прыжок. Результатом, которого стало спасение ребенка, на глазах у невнимательной матери, визг тормозов и тишина. Когда опасность миновала, он встал, отряхнулся, и, взяв ребенка за руку, подвел к родительнице, счастья, которой не было предела. Слова благодарности полились на его голову, лишь только женщина пришла в себя. За свой подвиг – как назвали его поступок прохожие, Иван Николаевич, не просил ничего, и упорно отпирался брать деньги. Но когда, он понял что от благодарности ему никак не отвертеться, попросил купить ему тот самый хот-дог с горчицей. Мама девочки купила ему их четыре штуки, а подоспевший вскоре ее папа, сунул в карман его серенького пиджака пару тысяч рублей.
Дядя Ваня шел по улице, и радости его не было предела, он хотел поделиться ей с каждым, но прохожие брезгливо отворачивались от улыбающегося им бомжа, а других бомжей он накормить не мог, ведь хот-догов было всего четыре, и всех их, он уже съел. Лишь к вечеру он обнаружил в кармане деньги, все-таки сунули – промелькнуло в его голове, ну, да и ладно, спасибо вам большое люди – поблагодарил он их мысленно, и направился в гастроном. По пути он собрал парочку бомжей, повстречавшихся ему, он сказал им, что приглашает их отметить осуществление его мечты. Те же, в свою очередь, просто хотели что-нибудь отметить. Распивая водку во дворе, Иван Николаевич, был очень весел, чего не было с ним с тех самых пор работы на киностудии. Жаль, что только то застолье во дворе закончилось для него не очень. Его собутыльники били его не много, но очень жестоко, последнее, что он видел сквозь пелену это удар последнего уходящего, и его слова: «ну на, тебе, герой хренов».
Его нашли в больнице. – улыбаясь продолжал свой рассказ преуспевающий бизнесмен из Нью-Йорка, русский эмигрант, а его молодая и проворная слушательница, переставшая записывать в блокнот его слова, лишь смотрела на него и хлопала глазами. Кто мог подумать, что ее первое серьезное интервью у выходца из России, закончится вот таким вот рассказом. – А нашел его старший сын, и увез его к себе на новую родину, где после лечения, и взяв кредит, он стал владельцем сети закусочных, и именно поэтому моя дорогая в них каждую пятницу раздают хот-доги всем пришедшим бездомным людям. – уже без улыбки, закончил он.
Журналистка, немного, молча, посидев, глотая наворачивающиеся слезы, произнесла:
- Вы знаете, Иван Николаевич, вы самый замечательный человек, которого я только встречала в жизни.
Уже в номере гостиницы она еще много раз прокручивала рассказ родителей о ее детстве, о том случае на дороге, когда за ее спасение человек попросил в награду лишь хот-дог с горчицей.
выложено на прозе.ру, по адресу:http://www.proza.ru/texts/2008/06/05/291.html
