Не знаю, с какой стороны на это смотреть) Отдаю на суд народный со всеми потрохами.
Долго-долго бродил по лесу – мокрому, ноябрьскому, скучному, голому.
То считал листья под ногами, втоптанные в размытую землю, то упирался лбом в шершавую кору деревьев, тяжело дыша. Закрыв глаза. Ударяя изредка кулаком по стволу так, что костяшки саднили.
Наконец вышел на пустошь – сумерки подходили к концу, начиналась ночь. Посреди поля стояла вышка, за ней – другая, третья. Меж ними были провода, кое-где оборванные, а сами вышки возвышались так одиноко, скучно и безразлично ко всему, что парень почувствовал спокойствие и какую-то симпатию к ним.
Подошёл, увязая в грязи, и машинально стал забираться на верхушку одной из вышек, цепляясь за холодный ржавый металл, скользя грязными кедами по балкам. Забравшись и неудобно устроившись на железной перекладине, довольно высоко от земли, он обнял вертикальную балку и сидел так, закрыв глаза и не дыша. Время шло, становилось очень холодно, а тело затекло от неудобного положения, но чем больнее было сидеть, тем приятнее становилось на душе: этот дождь, холод и уныние заглушали тоску, которая была внутри с самого утра. И если в городе выносить её было невозможно, то солидарность леса приносила облегчение.
Не вслушиваясь и не смотря вниз, парень вдруг почувствовал какое-то движение рядом с собой. Медленно осознал, что человека здесь быть не может, ровно как и пум, кугуаров и прочей африканской дряни, которая может лазить по вышкам. Так же медленно выругался – скорее для порядка и от недовольства, что что-то, даже простая фантазия, помешало его одиночеству.
Фантазия оказалась всё-таки человеком. И что уж совсем походило на сон – девушкой. Мокрой, сосредоточенной девушкой, которая, неловко обогнув балку, поднялась до его уровня и, даже не посмотрев в его сторону, села, нахохлившись и замерев.
- Если не обхватишь балку, неудобно сидеть, - ничего не выражавшим голосом заметил парень, прервав пятиминутное молчание.
- Плевать.
- Плевать-то плевать, но если ты упадёшь, мне придётся слезать отсюда. Будь добра, возьмись за балку.
Первым порывом девушки было улыбнуться, но это сработало катализатором всех эмоций, и вместо улыбки получился такой жалкий, грустный всхлип, что парень недовольно и одновременно нежно спросил:
- Да что ж такое?
- Ничего, извини.
- А я сегодня разочаровался во всём на свете, к чертям.
- Я тоже, - прошептала девушка так, что он даже не был уверен, не послышалось ли.
- Я, конечно, понимаю, что мир – дрянная штука, но тот парень, из-за которого ты сидишь в шубе на вышке под дождём, просто идиот.
- Ты тоже парень.
- И тоже идиот.
Пять минут молчания. Нарушила его девушка:
- Поженимся?
- Давай, - после паузы с лёгкой улыбкой отозвался парень.
А девушка проникновенно продолжала:
- Будем жить вдалеке ото всех, и читать друг другу стихи, и любить друг друга, в больше – никого. У тебя какого цвета глаза? Хорошо бы серые…
Парень совсем развеселился, слыша такие детские речи, произносимые с отчаянной серьёзностью.
- Спускайся-ка, - приказал он, пытаясь не выдать добрую насмешку и не нарушить минорный настрой созданья. – Я тебе кое-что покажу.
Спустившись вслед за ней и слегка покачнувшись, он подошёл к озябшей фигурке – оказалось, он выше на целую голову, - обхватил её плечи и, уже не скрывая смеха, крепко поцеловал в макушку.
Потом отстранился, серьёзно посмотрел в карие глаза и спросил: «Ты станешь моей девушкой?»
