Что-то бродит в темноте.
Федор не мог поверить, что заблудился. Были вещи, которые он относил к разряду «Не может быть!», так вот «заблудиться» входило именно в эту категорию. Охотник с двадцатилетним стажем, с детства ходил в тайгу. Такие, как он, никогда не пользуются компасом, ведь нет ничего элементарней определить направление по множеству примет. А интуиция? У каждого опытного охотника она в крови!
«Нет, здесь что-то не так! – со злостью думал Федор. – Не иначе меня леший водит. Но за что? Я не нарушал законов леса».
Он не узнавал тайгу. Даже запах был чуждым, не лесным. От деревьев веяло враждебностью. Всего день пути от дома, здесь просто не может быть таких мест! Все вокруг серое и будто бы застывшее, как на черно-белом фотоснимке. Абсолютная тишина, нарушаемая лишь собственной поступью – ни пения птиц, ни дуновения ветерка. Федору было жутко. Еще вчера он бы не поверил, что лес будет его пугать.
Охотник, как ни пытался, не мог определить стороны света. Однообразное в своей серости небо темнело – темнело равномерно, без всякого намека на то, в какой стороне заходит солнце. Интуиция дремала, не желая давать подсказки.
Он не знал куда шел. Скоро стемнеет, и Федору становилось не по себе от мысли, что придется ночевать в этом жутком лесу, среди окаменевших елей с пожелтевшей хвоей.
«Может это какая-то аномальная зона? – думал Федор. – Я слышал истории про такие места».
Деревья расступились, и он вышел на поляну. В центре стоял бревенчатый дом. Стены и двускатная крыша потемнели от времени, окна зияли черными провалами. Охотник облегченно вздохнул – не придется ночевать в лесу.
Внутри оказалось сухо и, как ни странно, чисто. Ни пыли, ни затянутых паутиной углов. Из мебели только круглый стол, в центре единственной комнаты и плетеное кресло-качалка. Весьма странная обстановка! Федора все это ввело в недоумение: здесь не было ни печи, ни домашней утвари. Даже элементарная лежанка отсутствовала! Сам дом построен очень добротно. Кто мог здесь жить без самых мизерных удобств? Странное место в странном лесу!
Федор вытащил из рюкзака фонарик, чтобы лучше осмотреться, нажал на кнопку и… он не включился. Нажал еще и еще… нет, не горит!
- Что за черт! – пробормотал он. – Это точно аномальная зона!
«Спички! Надо попробовать спички!»
Он вытащил коробок, чиркнул спичкой и… она на мгновение вспыхнула странным зеленым пламенем и тут же погасла. Вторая, третья… нет, не горят!
- Это уже слишком!
Федор вышел наружу. Небо стало равномерно темно-серым, кое-где проступили искорки звезд. Никакого намека на закат.
«Все, все здесь не правильно! Скоро ночь, неужели придется сидеть в темноте?!»
Он вернулся в дом и сел в кресло-качалку. Подумал было о еде, но есть, совершенно не хотелось. Какая же здесь была тишина – абсолютная, давящая на сознание. Ее не разбавляли ни легкое поскрипывание кресла, ни сердцебиение. Страшная тишина!
Федор вскочил, схватил со стола двустволку, выбежал на улицу и нажал на спусковой крючок.
Грохот выстрела ворвался в тишину, как некое благословение и…
«Ружье стреляет! Стреляет! Долбаный фонарик не горит, спички гаснут, но ружье стреляет!..»
Федору стало легче. Хоть что-то здесь по правилам. Теперь только переждать ночь. Нет, спать он не будет, только не в этом месте. Просто просидит до рассвета в кресле с ружьем в обнимку, но глаз не сомкнет. Может бояться вовсе и нечего, вот только лучше все равно находиться в сознании. А завтра он найдет дорогу домой, найдет направление…
«Звезды! Направление!»
Федор быстро вскинул голову. Небо почти полностью потемнело. Мерцало уже множество звезд. По телу охотника пробежала дрожь. Он не мог поверить своим глазам: все созвездия были незнакомые, неправильные, чужие!
Федор упал на колени. Ружье дрожало в его руках.
- Я сошел с ума, - прошептал он. – Все это бред… бред. Что делать?
Федор услышал треск. Мощный, ужасающий. Он был далекий, но от этого не менее страшный, ведь трещали ломаемые деревья! Что-то огромное пробиралось через лес. Раздался протяжный рев, от которого внутри у охотника все похолодело. В оцепенении он вглядывался в погруженный в темноту лес, не в силах даже вразумительно думать. Хруст ветвей и стволов вперемежку, с разносящимся эхом ревом, заполнили сознание. Все казалось нереальным, словно эти звуки не имели права на существование в нормальном мире. Нормальном!
«Уходи! – шептал разум охотника. – Пожалуйста, уходи!..»
Этот «ненормальный» мир будто бы прочел мысли Федора и сжалился: треск начал удаляться. Рев неведомого колосса становился тише. Федор немного пришел в себя. Он поднялся, чувствуя, как дрожат колени, и пошел в дом. Хотелось пить. Охотник взял флягу и жадно выпил несколько глотков. Сердце стучало в бешеном ритме, но в целом стало легче. Федор сел в кресло, крепко сжимая ружье.
- Что это было? – прошептал он.
«Страшная тварь из страшного леса, вот что это было! Надо дождаться рассвета. Утром я найду дорогу домой. Плевать на чужие созвездия, плевать на все! Главное, дождаться рассвета!..»
Опять тишина. Федор всматривался в проем окна и думал, что где-то там, в темноте, бродит гигантское существо, разрывая своим ревом ночь. Где-то далеко. Уже далеко. Охотник сидел долго. Ему начало казаться, что те ужасные звуки из леса, плод его воображения. В конце концов, что он знает о психозах? Галлюцинация! Все могло быть галлюцинацией. Это самое логичное объяснение.
«Это морок! Надо дождаться утра и все встанет на свои места…»
Глаза! Белесые, круглые, как у рыбы – они выплыли из темноты и уставились через проем окна на Федора. Послышалось шипение, наподобие змеиного. Охотник вскочил с кресла и, не целясь, выстрелил. Глаза тут же исчезли, но раздался пронзительный визг.
Машинально Федор вытащил гильзы и вставил новые патроны. Его трясло. Там, за стеной продолжала визжать тварь с рыбьими глазами. Этот визг отдавался в каждом нерве охотника. Медленно, не отводя дула от окна, он пошел к выходу. Как только переступил порог, верещание перешло в негромкое завывание. Крепко сжимая ружье, Федор пошел вдоль стены. Палец на спусковом крючке подергивался. Еще несколько шагов. Охотник осторожно заглянул за угол дома.
На земле возле стены корчилась бледная тварь похожая на какое-то насекомое. Света звезд было достаточно, чтобы Федор ее рассмотрел: множество суставчатых тонких лап вспарывали дерн в тщетной попытке приподнять длинное, покрытое шипами тело. Голова походила на человеческий череп. Она моталась из стороны в сторону, сверкая одним уцелевшим белесым глазом. Часть головы, вместе с другим глазом была разворочена выстрелом. Рот растянулся в усеянную иглами зубов дыру. Из глотки рвались хрипы вперемежку с воем.
Федор медленно поднял ружье, прицелился и выстрелил. Верхняя часть головы, вместе с уцелевшим глазом разлетелась. Тварь издала последний хрип и мелко засучила лапами в предсмертной агонии.
Охотник прислонился спиной к стене. К горлу подкатила тошнота. В висках бешено пульсировала кровь.
- Дождаться рассвета, - прошептал Федор. – Дождаться…
Его стошнило. Сплевывая густую слюну, он покосился на мертвую тварь.
- Я дождусь рассвета, погань. Дождусь!
Словно опровергая его слова, со всех сторон раздалось шипение. В темноте засветилось множество парных точек.
«Глаза! Это глаза!»
- Я дождусь рассвета, суки! – закричал Федор и выстрелил в сторону точек. Быстро перезарядил ружье и снова выстрелил.
«Надо беречь патроны, - мелькнула в голове здравая мысль. – Беречь!»
Охотник медленно, не отрывая взгляда от светящихся точек, пошел ко входу в дом. Твари приближались. В скудном звездном свете уже явно проступали очертания более чем десятка насекомоподобных тел. От них исходило шипение, как от сотен гадюк.
Федор встал в дверном проеме, дозарядил двустволку и стал ждать. По его подсчетам у него оставалось пятнадцать патронов. Три в кармане, десять в рюкзаке и два в ружье. Попусту их тратить нельзя! Нервы охотника были натянуты до предела, но голова на редкость ясная.
«Сейчас главное не запаниковать, - думал он. – Не то до рассвета не дожить!»
Твари наступали медленно. Их рыбьи глаза светились серебряным холодным блеском. Одна приблизилась достаточно, чтобы Федор решил, что не промахнется. Вскинул ружье, прицелился, выстрелил. Тварь с отстреленной ногой осела на один бок и заверещала.
- Четырнадцать, - прошептал охотник, подсчитывая количество оставшихся патронов.
Монстры разом издали яростное хриплое шипение и рванули вперед. Пасти щерились в зубастых оскалах. Федор выстрелил. Похоже, не попал. Быстро перезарядил и снова выстрелил в тварь, которая была уже в десяти шагах от дома. Монстр с развороченной шеей пробежал по инерции и рухнул в паре метров от охотника.
Еще выстрел. Судя по визгу, попал, но Федор уже этого не видел – он быстро закрыл дверь, задвинул засов, подбежал к рюкзаку и начал набивать карманы патронами.
Охотник ожидал удара в дверь, но его не последовало. Снаружи доносилось шипение, хрипы и визги. Федор перезарядил двустволку – как раз вовремя: перекинув лапу через оконный проем в дом лезла одна из тварей. С игольчатых зубов стекала слюна. Выстрел. Голова монстра превратилась в месиво.
- Девять! – крикнул охотник и дозарядил ружье. В темноте все приходилось делать на ощупь, но он справлялся.
В другом окне блеснули глаза и тут же исчезли. Верещание начало стихать. Шипение и хрипы не прекратились. Федор боялся, что твари вышибут дверь. Да, она добротная, да и засов вроде бы крепкий, но кто знает, что можно ожидать от этих монстров?!
В одном окне застряла мертвая изувеченная тварь. Охотник подошел к другому и осторожно выглянул. Мимо промелькнуло бледное тело.
«Девять патронов. Как же это мало!»
Федор оттянул рукав и почти вплотную к глазам приблизил часы на запястье. Полпервого ночи. Примерно, четыре часа до рассвета.
«А уйдут ли эти твари утром? – подумал охотник. – Вчера, при свете, лес был безжизненным. Оживление наступило с приходом темноты. Надо надеяться!»
Странно, но сейчас Федор не чувствовал страха. Должно быть, сказывалось перевозбуждение. Адреналин. Охотник сделал несколько глубоких вдохов. Главное не расслабляться. Кто знает, какой интеллект у этих монстров и что они могут предпринять?
«главное не расслабляться…»
В окно буквально ворвалась голова твари. Челюсти сомкнулись на прикладе ружья. Федор охнул от неожиданности и, что есть силы, рванул двустволку на себя. Раздался резкий хруст и клацанье зубов. Охотник развернулся и выстрелил. Тварь заверещала и вывалилась из окна.
- Получила, погань?! – выкрикнул Федор. – Получила?!
Удар в дверь. Еще один. Охотник дозарядил ружье. В другом окне мертвый монстр дернулся и исчез в проеме.
«Сейчас полезут с двух сторон!»
В подтверждение мыслей Федора, через один проем перекинулась лапа, в другом показалась голова. Охотник выстрелил. Похоже, промахнулся – тварь хоть и верещала, но продолжала лезть в дом. Еще выстрел. Попал точно в раскрытую пасть. На перезарядку не было времени – вторая тварь уже наполовину пролезла в окно. Федор начал, что есть силы, бить прикладом по голове монстра. Тот отмахивался лапами и яростно шипел. Охотник изловчился и ударил точно в глаз. Тварь завыла и принялась протискиваться наружу.
Федор начал перезаряжать двустволку. Один патрон выскользнул из пальцев и упал на пол. В темноте его искать было затруднительно.
- Шесть, - прохрипел Федор.
Тварь еще не вылезла и охотник выстрелил. Монстр завизжал еще сильнее и с резким рывком исчез в проеме. В ушах Федора звенело после грохота выстрелов и верещания тварей. В горле першило от порохового дыма.
- Пять, - прошептал он.
Тем временем в окне блеснули глаза следующего монстра.
- Да сколько же вас, суки?! – закричал Федор и выстрелил. Судя по сдавленному хрипу, попал.
Перезарядка. Четыре патрона и один где-то в темноте на полу. Четыре!
Удар в дверь – мощный, с хрустом. В окна твари пока не лезли, снаружи мелькали их бледные тела. Федор поднес к глазам дрожащее запястье. Нет, стрелки на часах не разглядеть.
Еще удар.
«Если бы эти твари знали, что у меня всего четыре патрона, они бы снова полезли в окна, - подумал охотник. – Ну что же, рано или поздно дверь не выдержит. Тогда все будет кончено!»
Еще удар. Дверь явно трещала.
«Это не дверь трещит!»
Действительно, среди шипения и хрипов снаружи, доносился треск ломаемых деревьев. Довольно близко.
«Страшная тварь из страшного леса!»
Словно громовой раскат, перекрывая мощью остальные звуки, прокатился рев. Где-то совсем рядом с глухими ударом и шелестом упало дерево.
Федор осторожно выглянул в окно. Над лесом, заслоняя звезды, нависала гигантская тень. Освещенный бледным светом контур колосса рос по мере приближения. Охотник чувствовал, как дрожит земля. Затаив дыхание он смотрел на затемнение звезд.
Рев раздался сверху – такой, что затряслись стены и в окно ворвался теплый, пахнущий прелыми листьями воздух. Федор увидел, как с неба медленно опускается неимоверных размеров, похожая на слоновью, нога. С мягким гулом она коснулась земли и начала снова подниматься, разбрасывая куски прилипшего дерна. Федор и представить не мог, что может существовать такая мощь. Неосознанно он почувствовал благоговение перед неведомым исполином.
Колосс начал удаляться. Его рев доносился со стороны. Дрожь земли стихала. До Федора вдруг дошло, что насекомоподобные твари исчезли. Никто ни шипел, ни выл. Должно быть, исполин напугал их! Охотник сел в кресло и устало откинулся на спинку.
Через некоторое время появился мандраж, осознание того, насколько близко была смерть. Федор вслушивался в абсолютную тишину. Сейчас она не пугала и не давила на разум. Охотник молил бога, чтобы бледные твари не вернулись. Еще одну атаку он не сможет отбить - не хватит ни сил, ни патронов.
Посмотрел на часы. На этот раз стрелки разглядеть удалось: полвторого ночи. Так мало! Казалось, бой с тварями длился вечность. До рассвета оставалось примерно три часа – по крайней мере, охотник очень на это надеялся. Здесь все слишком неправильно, чтобы быть уверенным даже в том, что наступит утро.
Мандраж начал проходить. Накатила жуткая усталость. От порохового дыма слезились глаза, и Федор их прикрыл с твердым намерением не засыпать. Тишина проникала в сознание и растекалась по телу. Все стало казаться неважным. Была лишь тишина – застывшая, спокойная. Только она… охотник уснул.
Ему снился мертвый лес. В темноте между стволами вспыхивали рыбьи глаза, мелькали бледные тела. Он шел по ковру из грязно-желтой хвои и чувствовал безысходность. Сознавал бессмысленность каждого шага, ведь путь его лежал в никуда… Лес был мрачен, однообразен и бесконечен как время, но он почему-то шел и шел вперед, не собираясь останавливаться…
Федор встрепенулся и открыл глаза. Комнату наполнял тусклый свет занимающегося утра, зевнул и взглянул на часы: четыре тридцать. Отдохнувшим он себя не чувствовал, но был рад, что удалось поспать – это лучше, чем сидеть в темноте с тревожными мыслями и ждать рассвета.
Федор вышел на улицу, при этом несколько секунд постоял в нерешительности, прежде чем открыл дверь. Возле порога лежал труп твари. Рана на горле была покрыта черной коростой, в мертвых глазах отражалось серое небо. Далее, будто бы причудливые коряги, лежало еще пара трупов. Деревья, как и вчера, выглядели застывшими, словно на картине, вызывая ощущение нереальности.
- Пора в путь, - прошептал Федор.
Прежде, чем уйти, он позавтракал вяленым мясом, запивая водой из фляги, и отыскал на полу среди отстрелянных гильз неиспользованный патрон.
Охотник шагал по лесу, испытывая легкое чувство дежавю. Ему казалось, что между деревьев вот-вот промелькнет бледная тварь, или блеснут белесые глаза. Совсем, как во сне. Ощущения безысходности не было, но Федор прекрасно сознавал: покинув дом, он лишился убежища. Теперь отсчет его жизни идет до наступления темноты, или пока не выйдет из этого мертвого леса.
Через два часа охотник наткнулся на хвост вертолета. Обломок цвета хаки с покореженным направляющим винтом – он застрял между двумя стволами, четко выделяясь среди всеобщей серости. Вокруг валялось множество, присыпанных хвоей ветвей. Надломы были свежие, следовательно, авария произошла совсем недавно. Но где сам вертолет? Федор покрутил головой и увидел между деревьями темно-зеленые обломки.
Корпус был смят, как скорлупа брошенного об стеку яйца. Обшивка зияла рваными дырами. Погнутые лопасти торчали, словно усы гигантского жука. Среди обломков деревьев и металла сверкали осколки стекла.
«В таких авариях не выживают!» - подумал Федор.
Он обошел покореженный корпус и увидел в смятой кабине кровавое месиво. Что же случилось? Почему вертолет рухнул?
«Потому же, почему не горит фонарик и спички!» - вспыхнула уверенная мысль.
Охотник почувствовал тяжесть внизу живота, голова закружилась. Все обретало страшный смысл, который Федор пока до конца не улавливал или не хотел сознавать.
- Надо идти, - дрожащим голосом сказал он. – Идти!
Охотник побежал. Разлапистые ветви хлестали по лицу, царапая хвоей кожу. Он спотыкался и падал, вставал и снова бежал, пока не выдохся и не перешел на шаг. Сейчас, как и во сне, Федор чувствовал отчаяние. Хотелось сесть на землю, прислониться к еловому стволу и ждать темноты, ждать смерти. Но он шел, как заводная кукла вопреки своему желанию. Что-то внутри него тянуло вперед. Возможно, надежда.
Через несколько часов охотник вышел к железнодорожному полотну. Рельсы в обе стороны уходили вдаль, теряясь в обрамленном лесом легком мареве. Между шпал торчала пожухлая, с серым оттенком трава. Вокруг застыли деревья – слишком безмятежные, чтобы быть «правильными». Вот только запах! Федор с наслаждением вдохнул запах дегтя. Это был правильный запах, настоящий! Кое-что не изменилось, как ружье, которое стреляет, как рассвет, каким бы странным он ни был!
Федор решил идти направо. Отчаяние растворилось в запахе дегтя, на душе стало легче. Он шагал по шпалам, и с каждым шагом росла надежда, ведь железная дорога, куда-нибудь, да приведет. До темноты еще было далеко и в кармане лежало не всего, а целых пять патронов.
