Практически невозможно не потерять самообладания, когда ты чувствуешь у затылка холодное стальное дуло ствола, а рефери с безумным задором выкрикивает: "Целься! Взвести курки! Игроки, всё внимание на лампочку! Как только она загорится - стреляйте!".
Нелегко унять дрожь в теле и заставить себя нажать на курок, когда лампочка, висящая посреди небольшого тёмного помещения, загорается и вокруг раздаются выстрелы.
Немногим удаётся не поддастся азарту игры, где главная ставка - нечто большее, чем просто деньги. Где на кону - твоя жизнь и жизни твоих соперников. Где ты - всего лишь тёмная лошадка на скачках, в то время как твой хозяин цинично прикидывает продолжительность твоей дальнейшей жизни, которая может оборваться, словно тонкая нить, в любой момент.
Пройдя через настоящий круг смерти, сложно остаться человеком.
Не чувствуя пальцев от холода, я набирал цифры до боли знакомого номера на безжизненном, пустом перроне:
- Мама, - негромко произнёс я, услышав знакомое "алло".
- Винс! Я так рада тебя слышать! - я ощутил тепло в области сердца, услышав родной голос. И я рад тебя слышать, мама… Просто сейчас у меня не осталось никаких сил на эмоции.
- Как там папа? Ему лучше?- этот вопрос не давал мне покоя последние несколько дней, потому что с каждым моим визитом в больницу отцу становилось всё хуже, а его настроение всё пессимистичней. Последние полгода я не жалел себя, работал по двенадцать часов в день, живя лишь мыслью о том, что однажды я накоплю нужную сумму для операции.
- Всё так же. Кстати, он спрашивал о тебе… Где ты? - первые три слова резанули слух. Опираясь на опыт я знал, что "всё так же" означало что ему хуже, просто мама не хотела меня лишний раз расстраивать.
- Всё ещё в Чикаго…
- Долго ещё?
- Нет, не долго, я скоро приеду… - всё тем же опустошённым голосом я продолжал диалог.
- И как всё прошло? Ты в порядке?
- Мам, я потом всё объясню… Я отправил вам деньги заказной почтой, - и тут мой голос предательски задрожал. Да, мама, теперь мы заживём по-другому. Ты забудешь, что значит экономить на всём, без исключения. Один миллион, восемьсот тысяч долларов уже едут к тебе в небольшой картонной коробке…
- Да, много денег… Постарайтесь, чтобы кто-нибудь был дома.
- Винсент, ты меня пугаешь. Что-нибудь случилось? - я услышал нотки беспокойства на том конце провода. Всё будет хорошо, мам, вот увидишь. Я потом всё объясню… Как-нибудь объясню…
- Нет-нет, всё в порядке… Ты только проследи, чтобы завтра кто-нибудь дождался посылки, ради Бога, - холодный осенний ветер резко дунул в сторону севера, и голос вновь дрогнул: толи от холода, толи от непонятного страха. Возможно я параноик, но я чувствовал всем своим существом, что за мной кто-то следит.
- Винсент, пожалуйста, объясни в чём дело, - голос стал строже и несмотря на "пожалуйста", это звучало почти как приказ. Неизвестность пугает многих и мама никогда не была исключением. Не переживай, родная, скоро ты обо всём узнаешь…
- Я вас люблю, - промолвил я и повесил трубку.
Меня не покидало ощущение, что кто-то за мной охотится. Точнее не за мной, ведь я не представляю для этих людей никакой ценности, как и любая человеческая жизнь. Их интересуют только деньги. Большие грязные деньги. Мысленно упрекнув себя в том, что мои мысли всё чаще носят параноидальный характер, я двинулся в сторону ближайшего отеля. Я не мог отправится домой в таком разобранном состоянии - ноги еле двигались от невыносимой усталости, а в голове царил бардак. Настоящий бардак. Мысли скакали в разные стороны, а навязчивые, пугающие до смерти воспоминания о жестокой игре не давали мне покоя.
Я оказался одним из трёх выживших в этой безжалостной русской рулетке. То облегчение и восторг после очередной осечки револьвера, направленного тебе в затылок не передать словами. Но, спустя сутки после того, как мне поразительно повезло, я впервые пожалел о том, что оказался спасён судьбой.
Вдалеке показалась надпись "Hotel" , и я споткнулся, стараясь ускорить шаг: ноги отказывались слушаться. Впервые серьёзно осмыслив пережитое, я понял одно: я - убийца.
Я отправил на тот свет троих человек и, если бы не осечка в первом раунде, то в числе убитых мной было бы четверо. Перед глазами стояла картина не для слабонервных: лампочка загорается, вокруг раздаются выстрелы, практически синхронно. Выстрелили все. Кроме одного.
"Никому не двигаться, тринадцатый игрок не выстрелил! - рефери поспешно спустился с возвышения и подошёл ко мне. - Тринадцатый, у тебя проблемы? Стреляй, мать твою! Стреляй, сукин сын или я сделаю это за тебя!"
Меня всего било мелкой дрожью. Я до смерти боялся нажать на курок. Впереди меня стоял парень с одиннадцатым номером. Я не знал его имени, не знал откуда он… Бог вершит нашу судьбу - а я не хотел играть роль Господа и решать судьбу этого парня. Через мгновение я почувствовал холодное прикосновение револьвера в области виска - судья решил принять меры. Взяв грех на душу, я закрыл глаза и спустил курок… Осечка. От внезапно нахлынувшего облегчения я почувствовал слабость и опёрся об стену, чтобы не упасть.
Я тряхнул головой, отгоняя болезненные воспоминания, упрямо продолжая двигаться к отелю. Но сознание решило проверить меня на прочность: в голове проносились перекошенные лица убитых мною людей… Я почувствовал, как невидимый узел вины обвился вокруг моей шеи, и кто-то затянул его так туго, что мне удавалось дышать с огромным трудом.
Добравшись до отеля, я снял стандартный номер и отправился в магазин напротив - впервые в жизни мне хотелось напиться. Забыться… Магазин был не из дешёвых, за прилавком стоял пожилой мужчина, одетый почти официально и приветливо улыбался:
- Вам чем-то помочь, молодой человек?
- Да, могу ли я купить у вас Chivas Regal, двенадцатилетний, - я много слышал об этом виски класса люкс, но даже и мечтать не мог о том, что когда-нибудь попробую его.
Продавец быстро нашёл то, что мне нужно и всё с тем же оптимистичным видом протянул мне пакет.
- Спасибо, - пробормотал я и двинулся в номер. С каждой секундой узел затягивался всё сильнее, дышать становилось всё труднее, и перед глазами всё начинало расплываться. Я старался ускорить шаг от страха упасть в обморок прямо посреди лобби.
Мои опасения были напрасны - я всё же добрался до номера без каких либо неприятных происшествий. Продолжая испытывать жуткое недомогание, я рухнул в кресло.
Пытаясь восстановить прерывистое дыхание, я открыл бутылку виски, купленного мною на заработанные деньги. Грязные деньги… Нет,нет, я не хотел никого убивать… Я не знал, куда я еду и во что ввязался. Я ехал зная лишь одно: если следовать инструкции, есть возможность в короткие сроки заработать большие деньги, в которых так нуждалась моя семья.
Слегка опьянев после нескольких бокалов, я стал ещё более уязвимым для своей совести - она нашла потайной ключик и открыла самое больное, что я так старательно откладывал в долгий ящик… Она напомнила мне, что мне предстоит всё объяснить семье. Маме, папе, младшей сестрёнке… Я представил, как её маленькое красивое личико искажается от ужаса, услышав, каким способом её старший брат заработал такую кучу денег.
Я боялся больше всего на свете их реакции… В то время узел затянулся ещё туже. Дышать стало практически невозможно.
Сознание подбрасывало мне новые и новые картинки возможных событий: мама, бледневшая от фразы, произнесённой мной: "Мама, твой сын - убийца…"
Именно в этот момент я понял, что всё равно в скором времени смерть настигнет меня - я знал, они обязательно найдут и убьют меня, в попытках найти деньги в сумке, которая была пуста…Я достал из сумки ствол, который приобрёл сразу же после игры в целях самообороны.
"Самоубийство - большой грех" - пронеслось в голове, когда я в который раз за последние несколько дней ощутил холод дула у виска. Я знал, что и так успел нагрешить, ведь я нарушил одну из заповедей, которая гласит "не убий". Поэтому мне было абсолютно не страшно за то, что я вновь беру грех на душу - он был не единственный. Я всё равно буду гореть в аду.
Рука начала дрожать, как во время первого раунда.
"Тринадцатый, стреляй, сукин сын!" - разнёсся в голове нервный голос рефери.
Но на этот раз я не колеблясь спустил курок.
