Ничего личного

[Ryuzaki]

Томас полулежал в драном кресле и, приложив ко лбу ледяную банку пива, стонал, будто от невыносимой боли.
- Твою мать, Генри! Зачем ты притащил его сюда? Ты хоть знаешь, кого украл?!
- Конечно, знаю. – Генри скалился в сторону Тео, который сидел в уголке, подтянув колени к груди. – Это моя собственность, которую внаглую украли, а я вернул в законное пользование!
- Законное?! – Томас выпрямился и хотел было швырнуть банку в Генри, но передумал и с щелчком откупорил ее. – Я тебе скажу, кто имеет на него законное право! Его приемный отец! А ты сейчас – похититель! И если тебя поймают, то засадят в тюрягу лет на десять, если не больше!
- Никто меня не засадит. – Генри отмахнулся от брата, как от надоедливой мошки. – Никто и не узнает, что он здесь. Если ты меня не сдашь. – Он громогласно расхохотался собственной шутке.
Томас кисло улыбнулся и за один присест ополовинил банку.
- Я-то тебя не сдам, но кто знает, засекли тебя или нет. В любом случае, это плохая идея! Не смей оставлять его здесь!
- Тут его никто не будет искать. – Генри пожал плечами. – Посидит тут малясь, пока не найду ему нового папу.
Тео вздрогнул и спрятал лицо в коленях.
Томас допил пиво и смял банку в руке. До чего же он ненавидел бизнес брата! Его тошнило при одной мысли о том, куда отправляются несчастные дети, когда их выкупит какой-нибудь богатый мужик, а Генри снова хочет втянуть его в это отвратительное предприятие!
- Генри, его портрет в каждой, даже в самой вшивой газетенке! – рявкнул он. – На всех телеканалах передают о его похищении! Ни один богач не станет так рисковать! И повторяю, не оставляй его тут! Если Солитарио пронюхает, что ребенка украл ты, он первым делом явится сюда, что непонятного?!
- Твоя компания зарегистрирована на того мексикашку. – Генри сунул в рот дешевую сигару. – С какой стати ему переться сюда? Он скорее поедет по адресу, который я оставил, когда устраивался телохранителем к тому богатому хлыщу. А там меня уже давно нет! – Он с видимым удовольствием затянулся и осклабил в улыбке редкие зубы. – Но меня никто не видел, расслабься, а детишки – неважные свидетели.
- И все же я не хочу, чтобы ты впутывал меня во всю эту хрень. – отрезал Томас. – Мне хватило приключений! До завтрашнего дня придумай, куда его перепрятать, или я отвезу его назад.
- Да уж прям. – Генри снова лениво отмахнулся, но в глазах зажегся опасный огонек. – Я тебя как бог черепаху отделаю, если посмеешь мне помешать. Сечешь?
- Секу. – Томас подавил желание поежиться. Он и не собирался лезть в дела брата, нафиг надо. Если Солитарио в результате подвесит Генри, как мясную тушу, и сожжет заживо, так тому и быть, но пусть ищет его сам.
Глядя на съежившегося мальчишку, он почувствовал укол совести. Каковы бы ни были разногласия между взрослыми, дети-то при чем? Генри наконец дорвался до мести, и это только его дело, но пацана все равно было необъяснимо жалко.
Томас с меткостью баскетболиста запустил смятую банку в мусорное ведро. Это не его дело, повторял он себе. Совершенно не его. И жалеть кого-то – значит, проявить слабость, что в нынешней ситуации, когда он только-только набрал обороты, просто непозволительно.
Генри, докурив сигару, ушел, но даже тогда пацан не вылез из угла. Он что, и спать там собирается, что ли? Томас, держась за поясницу, поднялся и распахнул дверцу холодильника.
- Ты это… Как там тебя… Матео. Есть хочешь? – спросил он. – Вот тут есть сыр, ветчина, сварганить тебе сэндвич?
Мальчик поднял голову и кивнул.
- И попить, пожалуйста, – тихо попросил он.
- Держи. – Томас достал бутылку воды и бросил ему.
Тео поймал ее и, быстро свинтив пробку, жадно приник к горлышку. Сколько же Генри продержал его без еды и питья? Томас покачал головой, не понимая, как его брату удается быть настолько безжалостным.
- Послушай, – сказал он, когда Тео оторвался от бутылки. – Незачем сидеть в углу, иди лучше на диван. Иначе твой папа подумает, что тут с тобой плохо обращались.
Тео глянул на него исподлобья.
- Какой именно папа? Новый?
Томас едва язык не проглотил. Надо же, его уел малолетний пацан!
- Так, ладно. – Он захлопнул холодильник, брякнул продукты на стол и выдернул из столешницы нож. – Иди-ка на диван, хоть поспишь нормально. А я пока пожрать приготовлю. Ты пойми, мы вовсе не звери какие… Ну, я по крайней мере. Я тебя обижать не хочу.
- А ваш брат…
- За брата я не в ответе. – Томас указал ножом на диван. – Шуруй.
На этот раз Тео перечить не стал и минуту спустя уже крепко спал на облезлом диване. Томас мрачно посматривал на него, пока, нарезая сыр, едва не отхватил себе палец, потом вздохнул, отложил нож и накрыл мальчика своей старой курткой. Одеял у него тут не водилось.
- Подкинул ты проблем, Генри, – прошептал он, откупоривая очередную банку пива. – Ох, подкинул.

[Ryuzaki]

- Проверь все камеры у входа, – приказал Амадео. – Внутрь он вряд ли заходил, но поблизости околачиваться мог.
Начальник охраны Энди Ньюман послушно защелкал клавишами.
- Хотите найти того парня? – Он кивнул на светящееся на другом мониторе изображение Генри.
- Да. Он должен был так или иначе появиться у «Азарино», если следил за мной и Тео. – Амадео накручивал прядь волос на палец, напряженно всматриваясь в экран. – Вряд ли он действовал на чистой интуиции.
Фотография Генри Хендриксона из полицейского досье (несколько лет назад он привлекался за пьяное вождение) была везде: в газетах, на телевидении, в интернете. Стоит ему вылезти из норы, как его сразу засекут. Также полиция разыскивала и его брата. Пусть Амадео и сомневался, что тот имел отношение к похищению – в прошлом году он составил однозначное мнение, что Томасу не по душе бизнес Генри – но мог что-то знать.
На часах была почти полночь. Этот бесконечный день длился и длился, но Амадео не чувствовал усталости. Он должен найти Тео как можно скорее, а отдохнет потом.
Чилли вбежала в кабинет начальника охраны и бесцеремонно оттеснила Ньюмана от пульта.
- Позволь-ка мне.
Она быстро нашла нужную папку с датой: «21 апреля».
- Вы наводили справки о Себастьяне Арройо, потому я и запомнила, – проговорила она. – Он прибыл в тот день. Посмотрите, это запись его регистрации, камера находится как раз за стойкой.
Амадео наклонился вперед, едва не уткнувшись лбом в монитор. Вот Арройо, заполняет необходимые документы, девушка-служащая делает копию его удостоверения личности. А на заднем плане…
- Это он. – Голос Амадео хрипел от едва сдерживаемой ярости. – Это Хендриксон.
Ошибиться было трудно – в «Азарино» были установлены камеры с высоким разрешением. За спинами двоих мужчин в строгих костюмах маячила знакомая массивная фигура.
- Он останавливался здесь?
- Да, он один из свиты Арройо. Его охрана. Они все зарегистрировались. Я найду вам регистрационные данные…
- Не надо. Я знаю, кто он. – Амадео выпрямился, все тело горело. – Арройо еще не выписался?
- Я проверю. – Чилли, стуча каблучками, вылетела из кабинета.
- Кто это такой? – спросил Ньюман. – Я могу пробить его по своим базам, отследить, когда он выходил, и…
- Сказал же, нет нужды. – Голос Амадео оставался на удивление спокойным. – Он все равно уже съехал.
Он вернулся в кабинет. Хендриксон был здесь, прямо у него под носом! Не побоялся рискнуть ради того, чтобы свершить мелочную месть! Черт побери, неужели он настолько бесстрашный, что его не напугала даже перспектива загреметь в тюрьму?
Амадео схватил со стола первую попавшуюся бумагу, скомкал и запустил в стену. Из-за поднявшейся шумихи Генри будет сидеть тише воды ниже травы и не осмелится куда-либо перевозить Тео. И уж совершенно точно не сумеет быстро найти покупателя. Нужно как можно эффективней использовать это время. И если Арройо знает хоть что-то, это окажется огромным подспорьем в поисках.
- Господин Амадео! – Чилли протянула ему стикер. – Арройо еще не выписался. Вот номер его комнаты.
- Полагаю, его свита не в полном составе.
- Да, один из них… Тот, кто вам нужен, съехал позавчера. Кстати зарегистрировался он под другой фамилией.
- Не сомневался. Не такой он идиот, знал, что я могу обратить внимание на знакомое имя. – Амадео сунул стикер в карман пиджака и пошагал к двери. – Спасибо, Чилли.
Поблагодарил он чисто механически. Мысленно он уже сдирал кожу с Генри Хендриксона. Живьем.

[Ryuzaki]

Вернувшись из казино, где оставил приличную сумму, Себастьян насладился великолепной ванной. Сегодняшний вечер, в отличие от предыдущего, когда противником в игре был Санторо, оказался настолько приятным, что проигрыш его ничуть не расстроил. Он любил риск и осознавал последствия, поэтому не придавал большого значения временным неурядицам. Не повезло сегодня – повезет завтра.
Себастьян читал вечерние новости на планшете и пил дорогой коньяк из пузатого бокала, когда в дверь постучали. Мысленно он поставил гостинице минус – какие посетители в такое время? В любом случае его должны были предупредить заранее, если кто-то собирался с ним встретиться. Непрошеных гостей он не любил.
- И вообще, там висит табличка «Не беспокоить»! – сказал он громче, чем следовало.
Стук раздался снова. Да кто там такой настырный, в самом деле? Себастьян поставил недопитый бокал на столик и, поправив халат, отпер дверь.
На пороге стоял мужчина с длинными, забранными в небрежный хвост волосами. Он выглядел смертельно уставшим, красивое лицо было бледным. Себастьян сразу его узнал.
- Надо же, ко мне пожаловал сам владелец этой замечательной гостиницы, – стараясь скрыть ехидцу, заметил он. – Догадываюсь, чем обязан вашему визиту. Прошу, заходите.
Амадео шагнул в номер и протянул руку. Себастьян ее пожал.
- Меня зовут Амадео Солитарио. Впрочем, вам это известно, господин Арройо.
- Разумеется, равно как и для вас мое имя тоже не тайна. – Себастьян вернулся в кресло и жестом пригласил собеседника сесть в соседнее. – Я слышал, что произошло, и это… ужасно. Позвольте выразить вам сочувствие и поддержку.
- Благодарю. – Амадео кивнул. – Вы знаете, как много значит время в таких ситуациях, поэтому перейду сразу к делу, господин Арройо…
- Себастьян.
Между бровями Амадео мелькнула складка.
- Что, простите?
- Зовите меня Себастьяном. Ваше казино заслуживает самых высоких похвал, именно поэтому я все еще здесь. Но я не мог и предположить, что мой подчиненный окажется в центре этого… скандала.
- Почему вы не сообщили в полицию, что подозреваемый – сотрудник вашей службы безопасности?
- Вечерние новости вышли буквально только что. – Себастьян развел руками и продемонстрировал планшет с открытым новостным сайтом. – Я просто не успел. Но, уверяю вас, с самого утра я бы направился в полицию.
Амадео в этом сильно сомневался. Никакому бизнесмену не хочется быть втянутым в скандал и попасть в число подозреваемых. Если бы не запись камеры видеонаблюдения, никто бы не узнал, кому прислуживал Генри, а Арройо производил впечатление человека не слишком совестливого, чтобы сдаваться с повинной.
- Вы знали, кого нанимали в охрану? – задал Амадео совершенно бесцеремонный вопрос. – Этот человек – профессиональный торговец людьми. На его счету множество детей, которых он продал на органы или куда-то еще. Мой сын должен был стать таким товаром, но мне посчастливилось вовремя забрать его из лап этого ублюдка! И вы с вашим влиянием и положением в обществе наняли человека, не озаботившись проверить его прошлое?
Вот это номер! Себастьян едва не рассмеялся, но счел это неуместным. Да и убитый горем отец вряд ли его поймет. Разумеется, он знал, чем промышлял Генри до того, как прибился к нему, как и знал, что он по-прежнему не оставил мечты стать королем поставок «живого товара», но чтобы он замахнулся на сына самого Солитарио, пусть и из мелочной мести… Это интриговало.
Себастьян не стал возмущаться обвинениям собеседника. Напротив, когда он наклонился к Амадео, во взгляде сквозила искренняя озабоченность.
- Скажем, я кое-что подозревал. Так всегда происходит, когда нанимаешь людей с нечистым прошлым. Но не стал копать и не знал, что он занимается подобными вещами.
Амадео начал терять терпение. Его и так оставалось совсем немного, но этот заядлый игрок, кажется, вздумал поиграть с ним!
- Вы, директор кадрового агентства, не выяснили ничего о прошлом своего же сотрудника? Тогда я удивлен, что на ваши услуги такой большой спрос. Каких же «профессионалов» вы предлагаете другим организациям!
Шпильку в свой адрес Себастьян воспринял совершенно спокойно.
- Если вы имели в виду недавний случай в «Камальон», то я не несу ответственности за перебежчиков. И уже объяснил это вашему другу. Даже согласился дать конфиденциальную информацию, чего обычно не делаю. Но Ксавьер Санторо – уважаемый бизнесмен, и подобная уступка – жест вежливости и уважения.
Амадео вовремя прикусил язык, чтобы не брякнуть, что он в курсе разговора.
- Мне нужен только Генри Хендриксон. Скажите, где он, и в качестве компенсации я найду вам нового сотрудника.
Себастьян снова едва не прыснул. Предложить директору кадрового агентства найти сотрудника! Забавно, весьма. Но Солитарио оставался совершенно серьезен. Из определенных источников Себастьян знал, что своих людей тот набирает из охранного агентства одного французского бизнесмена, и фактически предложение было весьма неплохим.
- Позвольте узнать, почему вы решили, что вашего сына похитил именно… Как вы сказали – Генри? Мне он сказал совершенно иное имя…
- Его видели во время похищения. – Амадео стиснул кулаки, с трудом обуздав гнев. – Это есть в новостях, вы так и будете задавать ненужные вопросы? Решили тянуть время?
- Вовсе нет, – спасовал Себастьян, решив больше не дергать тигра за хвост. – Простое любопытство. Не думайте, что мне все равно, господин Солитарио. – Он взял планшет и застучал по экрану длинными пальцами. – Если вы соизволите немного подождать, я дам вам адрес.
Амадео кое-как заставил себя успокоиться. Арройо не имеет к похищению никакого отношения, это личная месть Генри. Бизнесмену незачем рисковать репутацией и вставлять палки в колеса расследования. Но позлить он мастер, этого не отнимешь.
Себастьян потянулся за ручкой и изящным блокнотом, которые были во всех номерах, чтобы оставлять распоряжения для обслуживающего персонала, и переписал что-то с экрана.
- Вот, это адрес, который он предоставил при устройстве на работу. Но не думаю, что он вернется домой.
Амадео тоже в этом сомневался. Но с чего-то нужно было начинать. Он взял листок у Себастьяна и, сложив, сунул в нагрудный карман пиджака.
- Спасибо.
- Господин Солитарио! – остановил его Себастьян у самой двери. – Будьте добры, сообщите, когда ваш сын найдется. Как-никак дело касается моего сотрудника… Впрочем, думаю, уже бывшего. – Он горько усмехнулся.
- Я тоже так считаю, – ответил Амадео ровным голосом и повернул ручку двери. – Буду держать вас в курсе. Еще раз благодарю.
Когда дверь за ним закрылась, Себастьян швырнул планшет в кресло. Тот ударился о подлокотник и брякнулся на пол, по экрану зазмеилась трещина, наискось пересекая физиономию преступника.
- А у тебя есть яйца, Генри, – прошипел Себастьян. – Жаль, что нет мозгов.

[Ryuzaki]

Томас вышел на парковку, нагруженный по самое горло коробками с травой и, остановившись у потрепанного «бьюика», попытался отпереть багажник, не опуская груз на землю. Вот же трюк, достойный циркача! Хорошо, что коробки легкие, это тебе не порошок…
Чья-то рука подняла крышку, и Томас едва успел выдавить «спасибо», как ощутил на затылке ладонь и уткнулся носом в грязное ковровое покрытие. Коробки разлетелись вокруг, одна угодила в багажник вместе с ним.
Не успев издать ни звука, Томас оказался заперт внутри. Он принялся колотить руками и ногами, но ответом ему был лишь звук мотора. Черт, его куда-то везут в собственной машине! И хорошо, если не на морское дно, а то знавал он одного наркодилера, так тот особо не церемонился…
Томас попытался открыть багажник изнутри и не смог – механизм заклинило. Чертова старая колымага! Он раздраженно треснул кулаками по крышке и попытался сообразить, кому он успел насолить за такое короткое время. Список получился длинным, и примерно в половине случаев не оставалось никакой надежды выбраться из передряги живым.
Наконец автомобиль остановился. Хлопнули дверцы, раздались шаги. Как минимум двое. Если согнуть ноги в коленях, то можно оглушить одного, а во второго швырнуть уцелевшую коробку…
Багажник распахнулся, и Томас зажмурился от яркого солнечного света. Он не сообразил, что глаза отвыкнут, и шанс сбежать был упущен. Его вытащили, как котенка, и поставили на ноги. Тонкий паренек в черной футболке и широкоплечий мужчина с хмурым выражением на лице заботливо отряхнули его одежду от скопившегося в багажнике мусора.
- Спасибо, – пробормотал Томас. – Отличный сервис!
Он осекся, заметив мужчин, прислонившихся к капоту стоящего позади «бьюика» джипа. Томас больше не пожелал бы их увидеть в самом страшном сне, но вот они здесь, наяву, стоят прямо посреди раздолбанной загородной дороги, и кажется, ему сейчас будет очень больно.
Первым заговорил Ксавьер Санторо.
- Не рановато ли ты достал его из багажника, Йохан? Кажется, он еще не дошел до кондиции.
Томас, с всклокоченными волосами и совершенно охреневшим выражением лица, с ним бы поспорил.
- Чтобы довести его до кондиции, потребуется твой склад, не меньше. – Амадео Солитарио снял темные очки и аккуратно протер стекла платочком. – Но надеюсь, до этого не дойдет. Правда, Томас?
- В зависимости… – Томас судорожно сглотнул и уперся задом в багажник «бьюика». Бежать мешала все та же парочка, которая не отходила от него ни на шаг. Да и куда тут бежать, кругом пустошь! – В зависимости от того, что вам нужно узнать. Я пообещал больше не баловаться кокаином, я свое обещание сдержал. В тех коробках…
- Что в тех коробках, нас не волнует, – прервал его Ксавьер. – Торгуй чем хочешь, ты достаточно умный, чтобы не переходить мне дорогу. – Он в упор смотрел на Томаса, поигрывая зажигалкой. – Ведь так?
- Т-так. – Томас глянул на Амадео, который бесстрастно наблюдал за ним, и решил больше не юлить. – Вы ведь из-за мальчика, да?
Амадео снова надел очки, но Томас успел заметить злобный огонек, зажегшийся в глазах.
- Вот видишь, ты и правда умный. – Солитарио шагнул к нему, и у Томаса противно засосало под ложечкой. Черт побери, не думал он, что красавчик может быть таким пугающим! – Не сомневаюсь, твоего ума хватит, чтобы ответить до того, как тебя спросят.
- Я не знаю, где Генри! – выпалил Томас.
Амадео вздохнул.
- Уточню: ответить правильно.
- Я правда не знаю. – Томас выпрямился и захлопнул багажник, едва не прищемив пальцы. – Врать не буду, он приезжал с твоим пацаном, но пробыл недолго. А куда потом умчался, без понятия.
Лицо Амадео закаменело.
- Он был у тебя?
- Ну да. Говорю ж, приехал, пацана мне всучил на пару часов… – Он осекся, поняв, что Амадео спрашивает не о Генри.
Голос принца стал гораздо тише, лицо смягчилось. Губы чуть дрогнули, и Томас готов был поклясться, что за темными очками блеснули слезы.
- Как он?
- Нормально. – Томас обнадеживающе кивнул. – Жив, здоров, Генри его даже не бил. По крайней мере, при мне. Потом брат его забрал, а куда повез, я не в курсе.
Он и правда не знал. Генри забрал мальчишку сегодня утром, а не через пару часов, как он сообщил Солитарио, но большого значения это не имело. Брат все же внял совету найти другое убежище и не впутывать «Экспресс “Чух-чух”» в это дерьмо, но сейчас Томас не особо этому радовался. Как было бы просто всучить им пацана, обвязав его ленточкой! Но попробуй тогда отбрехаться от соучастия…
- Принц, – снова вступил в разговор Санторо. – Может быть, все же склад?
Томас уже мысленно приготовился снова нырнуть в багажник и запереться изнутри – плевать на сломанный механизм, он будет держать крышку руками! – но Амадео внезапно отступил и зашагал к джипу.
- Нет. Томас и в самом деле ничего не знает. А Генри вряд ли подставится под удар, чтобы спасти брата. Такие, как он, неспособны жертвовать собой даже ради родной крови. – Взявшись за ручку дверцы, он окинул Томаса долгим взглядом. – Генри даже труп из городского морга не приедет забрать, чтобы не попасться.
Ксавьер не согласился с решением Амадео уехать, он считал, что стоит чуть надавить, и Томас выдаст нужную информацию, но промолчал и сел рядом с другом на заднее сиденье. Тонкий паренек вручил Томасу ключи от «бьюика» и сел за руль джипа, второй телохранитель устроился рядом. Через минуту Томас остался на загородной дороге один.
Только сейчас ноги у него подкосились, и он схватился за машину, чтобы не упасть. Только сейчас он осознал, что вполне мог закончить свою жизнь здесь, на безлюдной дороге, с дырой от пули в затылке, и никто не стал бы его искать. Генри наверняка свалил из города, а те ребята, что на него работали, не захотят связываться с копами и растворятся на городских улицах быстрее сахара в чае.
- Вот тебе и наркокороль. – Он провел дрожащей рукой по вспотевшему лбу. – Вот тебе и нарковойна.
В машине Ксавьер спросил:
- Почему ты его отпустил? Уверен, какую-то информацию он смог бы нам дать.
Амадео смотрел в окно. Сердце сжималось от тоски, какая-то часть горячо хотела последовать совету Ксавьера: вернуться назад, схватить Томаса и пытать, пока не выдаст все. Но он понимал, что этим мало чего добьется. Да, оставался шанс, что Томас покрывает брата, и ему известно, где скрывается Генри, но если нет, они зря потратят время. И потеряют возможного союзника.
Но объяснить это другу, который предпочитал действовать напрямую и силой, он не мог. Как не мог объяснить, почему два года назад отпустил Киана, который шпионил в «Азар». Почему оставил в живых Бернардо, предводителя банды, похитившей его, чтобы отомстить за Флавио. Но он знал, что, даже не понимая мотивов, Ксавьер все равно доверится ему и примет его решение.

[Ryuzaki]

- Продолжаются поиски похищенного два дня назад Матео Солитарио. – говорила хорошенькая телеведущая. На кукольном личике застыло выражение крайней озабоченности, хотя ей скорее всего было до фонаря, хоть сколько детишек пропади пропадом. – Мальчик исчез с территории школы, против директора которой заведено уголовное дело о халатности. Требований о выкупе все еще не поступило. Подозреваемый: Генри Хендрикс…
Генри переключил канал, до упора вдавив кнопку в пульт. Задрали, одно и то же! Он конечно планировал прославиться, но немного в другом качестве, а скрываться в клоповнике, боясь высунуть нос наружу, в его планы никак не входило. Преступник! Похититель детей! Пха!
Он допил банку пива и громко рыгнул. Ничего, скоро шумиха уляжется, и он преспокойно продаст пацана. Учитывая громкое имя, покупателей на него найдется предостаточно. Это сейчас все прижали задницы, боятся, что их обвинят в соучастии, а потом отбою от желающих не будет, у этого длинноволосого говнюка полно врагов.
Правда, Генри предпочел бы впарить его побыстрее. Только тогда его месть можно считать завершенной. О том, чтобы прихлопнуть мелкоту, как мошку, он даже не думал. В чем удовольствие? Лучше он продаст его в рабство, это куда мучительней быстрой смерти. Или на органы! Еще круче, и бабла можно поднять хренову гору. Да Солитарио с ума сойдет, когда узнает, что стало с его драгоценностью!
Драгоценность зашевелилась в углу. Проснулась. Генри не подумал даже повернуть голову. Время кормежки еще не настало, пусть терпит. Жаль, что приходится тратиться на содержание паразита, но раз дело обернулось так, деваться некуда, помрет от голода – никакого проку.
Тео сел, прижавшись спиной к стене, и сонно осмотрелся. Уже два дня не мытые волосы висели сосульками, рубашка стала серой. Бок болел от твердой поверхности пола, Генри, в отличие от Томаса, о его комфорте не думал. Во рту пересохло, но Тео не стал просить воды – знал, что от этого зверя ничего не добьется, а унижаться перед ним не собирался.
Поэтому просто сидел и таращился в стену. Он мог только ждать, когда папа его спасет, потому что вчерашняя попытка бегства не удалась, а пробовать снова Тео не хотел.
Когда Генри вывел его из машины у ночлежки, Тео сделал попытку улизнуть, но потерпел сокрушительное поражение. Генри, несмотря на свои габариты, оказался достаточно проворен и схватил мальчика за волосы огромной ручищей. Тео вскрикнул от боли и получил мощную оплеуху. Левая часть лица мгновенно онемела, но вскоре заявила о себе такой дикой болью, что Тео не сдержал слез. Они катились и катились по лицу, причиняя еще большую боль, и Тео не мог их остановить. Но не издал ни звука. Он уже решил, что кричать перед этим монстром не будет, что бы тот ни делал.
И просить о чем-либо – тоже. Поэтому Тео сидел, страдал от жажды и голода, но не шевелился. Левый глаз открывался плохо, нижняя губа раздулась, как подушка. Наверняка щека превратилась в сплошной синяк. Ну ничего, вот папа устроит этому гаду…
В голове роились смутные воспоминания. Прошло всего три года с тех пор, как папа забрал его у этого психа, но Тео уже практически ничего не помнил о своем детстве. Грязные улицы, мусорные баки, в которых иногда находилось что-то съедобное… Здоровенные крысы, от которых он в страхе убегал – кто-то сказал ему, что от них можно заразиться и умереть. Люди в хорошей, теплой одежде, которые презрительно отворачивались, когда он подходил ближе, словно боялись, что он тоже заразный, как те крысы. И этот страшный человек-гора, который однажды просто схватил его и засунул под мышку, как куклу. Больше Тео улиц не видел.
Он видел только темную пустую комнату, где чудовище заперло его. Видел только свертки с не первой свежести едой и помятые бутылки с мутной водой. И однажды, когда большой и страшный монстр зачем-то вытащил его на свет, увидел красивого человека, который не отвернулся от него, как это делали хорошо одетые люди на грязных улицах. Этот человек впервые дотронулся до него, спросил, все ли у него в порядке. Впервые в жизни мальчик, не знающий своего имени, стал кому-то небезразличен.
Впервые в его жизни появился свет и чистота, которых у него никогда не было. Впервые его звали по имени, новому имени. Он забыл о прошлом, забыл о грязи, нищете и голоде. Впервые его кто-то полюбил просто за то, что он есть.
Конечно, поначалу он настороженно относился к подобной доброте, каждый день ожидая, что его выбросят обратно, как щенка, с которым наигрались. Но шли дни и недели, и вскоре человек, спасший его из грязного плена, показал ему документы об усыновлении. Тео тогда не знал, что это такое, и Амадео объяснил. И вот тогда Тео окончательно поверил в то, что он теперь не один. В то, что у него теперь есть семья, настоящая семья.
Тогда он впервые назвал Амадео папой.
Тео сердито вытер слезы, выступившие на глазах. Не время раскисать. Он обязательно увидится с папой, обязательно. Папа его не бросит, по телевизору только и твердят, что о его похищении, значит, папа ищет его любыми способами и обязательно найдет. Не такому остолопу, как Генри, тягаться с ним.
Через час Генри отвел его в туалет. Даже в этой тесной комнатушке, в которой не было окна, похититель не оставлял его одного. Своей попыткой побега Тео сделал только хуже. Но он должен был попытаться, пусть и неудачно.
Когда Тео начал думать, что вот-вот упадет в обморок от голода и жажды, Генри соизволил принести ему поесть. Тео жадно ополовинил большой стакан кока-колы, с большим трудом заставив себя оторваться – нужно было оставить немного на потом, когда поест. Он не заметил, как проглотил гамбургер, обжегся картошкой фри и запихнул сладкий пирожок в рот целиком. Генри равнодушно смотрел на него, потом собрал оставшиеся обертки в бумажный пакет и, ни слова не говоря, вышел.
Тео и не пытался выползти из угла. Он уже выяснил, что отсюда нет выхода – на единственном окне была приварена толстая решетка, снаружи его закрывали ставни, а дверь Генри запер на ключ. Пока никакой возможности выбраться он не видел, поэтому оставалось только ждать либо благоприятной ситуации, либо папу.
Тео подтянул колени к груди. Папа наверное с ума сходит. А ведь Тео обещал ему быть осторожней! Как он мог повестись на провокацию Ральфа? Этот гаденыш!
- Вот выберусь отсюда, – прошептал он, – и такую взбучку задам тебе и Кенни, никогда не забудете!
Это смелое заявление приободрило его. Он обязательно выживет! Он сможет!
Генри вернулся спустя час. В руке он держал мобильник, которого раньше Тео у него не видел – старый кнопочный «кирпич». Из шпионских романов, которые он таскал из библиотеки тайком от папы, Тео знал, что это так называемый «одноразовый» телефон, который невозможно отследить.
Генри уселся в кресло, положил телефон на подлокотник и уставился в стену. Телевизор он не включал, и Тео догадался, что он чего-то ждет.
Так и оказалось – спустя несколько минут телефон издал пронзительную трель. Нажав на большую зеленую кнопку, Генри поднес трубку к уху.
- Да, – пробасил он. – Как договаривались. Че делать дальше, ждать тут?
Динамик у телефона оказался мощный – Тео слышал голос собеседника, будто Генри включил громкую связь.
- Ждать не нужно. Сегодня вечером позвони брату и договорись о встрече.
- Нет, погодите! – Генри вскочил и принялся бегать от стены к стене. Сидя разговаривать он не умел. Тео испуганно вжался в угол – комнатенка была совсем крошечной, и Генри вполне мог на него наступить во время очередного виража. – На кой хрен?
- На тот, что я так сказал. Или ты намерен со мной спорить?
- Нет, я просто не понимаю! – продолжал орать Генри. – Вы ж мне сами сказали оттуда валить, нафига снова с ним связываться? Томаса наверняка пасут, меня ж сразу поймают!
- Значит, постарайся, чтобы не поймали. Чтоб ни одна собака не унюхала. Завтра у Томаса планируется поставка товара, он должен отправить мальчишку обратным рейсом.
- Куда? – Генри плюхнулся в кресло, которое жалобно заскрипело под его тушей.
- К покупателю.
Генри резко выпрямился, лицо засияло, как медный таз.
- Серьезно?! Сами же говорили, что пока желающих не найдется, и надо отсидеться!
- У меня свои связи. Сам понимаешь, мальчонка непростой. – Собеседник издал низкий смешок, и у Тео неприятно заворочался желудок. – Тех, кто готов отвалить за него кругленькую сумму, не так уж мало. И среди них есть смельчаки, которые не побоятся его знаменитого папаши. Делай, что тебе говорят, Генри, и обещаю, скоро ты будешь купаться в деньгах.
Телефон замолчал. Генри сунул его в карман и повернулся к Тео с самой жуткой улыбкой, которую только мальчик мог себе вообразить.
- Повезло тебе, мелюзга, – сказал он, потирая руки в предвкушении скорой сделки. – Скоро у тебя будет новый папочка!

[Ryuzaki]

- Прошло более пятидесяти часов, – несмело докладывал детектив из отдела по розыску пропавших. – Но никаких следов…
- Первые сорок восемь часов для поисков – самые важные, если не ошибаюсь, – холодно ответил Ксавьер. – Затем вероятность найти ребенка живым резко снижается. Вся ответственность ляжет на вас, если с Матео что-нибудь случится.
Детектив (к лацкану пиджака было прицеплено удостоверение с фамилией «Байлес») помялся с ноги на ногу. Он терпеть не мог пресмыкаться, особенно перед этим типом, да он десять лет службы посвятил, чтобы поймать его за руку с зажатым в ней пакетом кокаина! Но после очередной неудачи его выпнули из отдела по борьбе с наркотиками и прикрепили к розыскной службе. Еще и заставили использовать три месяца отпуска! Именно столько он накопил, гоняясь за чертовым Санторо.
Все три месяца он ни черта не делал, только курил, беспрестанно кашляя, ел еду навынос и смотрел старые полицейские сериалы. Вот там-то добро всегда побеждало зло! Каким бы могущественным ни был преступник, кто бы за ним ни стоял, хоть сам президент – в конце серии на него всегда надевали наручники. Всегда.
О том, что позже уголовника наверняка освобождали под залог, и он по-быстрому сваливал из страны, Байлес старался не думать.
Но чертова жизнь на то и жизнь, чтобы разочаровывать. Вот и Санторо по-прежнему торгует отравой как ни в чем не бывало, а он, Байлес, вынужден искать сбежавших из дома детишек. Другое дело, что он внезапно проникся к новой работе – в самом начале карьеры он частенько работал на улицах и видел беспризорников, грязных, худых, как скелеты из-за вечного недоедания. Многие из них остались без родителей и крыши над головой, а определенный процент состоял из сбежавших из дома. Вот их-то Байлес всеми доступными способами и возвращал домой. Правда, в большинстве случаев, увидев жилище, которое они предпочли покинуть, и родителей, еле открывающих заплывшие от беспробудного пьянства глаза, немедленно жалел о своем решении. Но дом есть дом, родители есть родители, какими бы они ни были. У него самого папаша упивался до зеленых фей, так разве Байлес вырос плохим человеком?
Но в то, что Матео Солитарио сбежал, он никак не верил. Официально нигде не объявлялось, но все вокруг знали, что мальчишка усыновленный, и подобрал его красавчик-богач как раз с улицы (подробностей Байлес не знал). По словам всех вокруг Матео своего отца просто обожал, а до подросткового бунтарства было еще далеко. Тем не менее, Байлес прочесал весь Старый квартал, куда обычно стекались беспризорники, но безрезультатно.
Еще одним аргументом против побега было то, что отец знал подозреваемого. Сразу заработала версия о мести, тем более никаких требований о выкупе до сих пор выдвинуто не было. А это ох как усложняло дело и заставляло торопиться – никто не знал, что именно может произойти с мальчиком.
По адресу, который предоставил Солитарио (бог знает, где он его взял) обнаружилась лишь пустая неопрятная квартира. Байлес распорядился установить за ней наблюдение, но считал, что похититель вряд ли там появится. За его братом Томасом Хендриксоном, мелким предпринимателем, тоже следили, опять же, совершенно безрезультатно. Генри вместе с мальчонкой будто испарились.
- Я понимаю, – промямлил он в ответ на выпад Санторо. – Мы делаем все возможное, все имеющиеся в нашем распоряжении ресурсы задействованы в поисках…
Байлес глянул на Амадео, который не участвовал в разговоре. Он сидел за столом детектива и цедил кофе из пластикового стаканчика. Лицо его было пустым, казалось, он вообще не слышал ничего, о чем тут говорили. Переживает, подумал Байлес. Или до сих пор в состоянии шока. Такое среди родителей пропавших детишек тоже не редкость, как бы в кататонию не впал этот хрупкий принцесс…
Амадео отставил стаканчик и поднял на Байлеса усталый взгляд. Тот едва не отшатнулся – такая глубокая чернота плескалась в глазах. Байлес даже представлять не хотел, что будет, если она обернется не против похитителя, а против не способного ничего сделать детектива из розыскного отдела.
- Вы уж постарайтесь, – произнес Амадео. Голос его был тихим, равнодушным, но это в сочетании с убийственным взглядом только больше пугало. – Постарайтесь, детектив.
Он поднялся и вместе с Ксавьером покинул кабинет. И только сев в машину позволил себе выпустить злость. Зажмурился, стиснул зубы и со всей силы ударил кулаками по спинке переднего сиденья.
- Какого черта, – голос дрожал, волосы упали на лицо, но он не потрудился их убрать. – Какого черта я не могу найти эту сволочь, не могу загнать ее в угол и уничтожить! Почему этот таракан прячется так, что никто не может его найти! Он всего лишь жалкий и не слишком умный громила, как ему удается?!..
Голос сорвался, и Амадео с шумом втянул в себя воздух. Легкие горели, глаза жгло, костяшки болели от удара по сиденью, но он хотел бить еще и еще, хотел бить по физиономии Генри, пока та не превратится в кровавую кашу!
Ксавьер стиснул плечо друга. За последние два дня Амадео здорово сдал. Прекрасное лицо осунулось, побледнело, под усталыми глазами темнели круги. И пусть на людях он держался спокойно и сдержанно, ничем не выдавая своего состояния, Ксавьер видел, каких усилий ему стоит не сорваться.
- Я вижу только одну причину – кто-то ему помогает, – сказал он. – Сам Генри смог бы организовать похищение, он нарабатывал практику годами, но исчезать он не умеет. У него просто не было необходимости – все, кого он продавал, были беспризорниками. А значит, сейчас его кто-то прикрывает. Какие из твоих врагов наиболее бесстрашные, принц?
Амадео откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, размеренно дыша. Через пару минут он мог говорить без дрожи в голосе.
- В первую очередь я подумал бы на Арройо. Все-таки Генри работал на него и вместе с ним прибыл в город. А значит, тот запросто мог прикрыть его зад. Но тут нет главного – мотива.
Ксавьер кивнул.
- Ты прав. Не вижу причин с его стороны прижимать тебя. Ваши сферы никак не пересекаются, вы не конкуренты. Кто-то еще?
Амадео подумал, затем покачал головой.
- У меня много недоброжелателей, но о стычке с Генри практически никто не знал. Здесь работал человек хорошо осведомленный. Генри всего лишь пешка, которую после использования утилизируют. Его сделают крайним в этом деле. – Он оперся локтями на колени и закрыл лицо руками. – Но почему тогда до сих пор никаких требований? Что я, черт побери, должен сделать, чтобы вернуть Тео? Что?
Ксавьер промолчал. Он не сомневался, что за сына Амадео отдаст даже свою компанию со всеми филиалами, но боялся говорить принцу, что требований может и не быть. Что совсем необязательно похитителю что-то нужно. Что мотивом похищения Тео может быть попытка сломить его единственно верным способом.
И тогда принц попросту соскользнет во тьму, откуда нет возврата. Ксавьер отлично помнил куклу, которая встала на место Амадео, когда Тео похитили в первый раз. Помнил пустые глаза, бесстрастное выражение лица, совершенное неузнавание окружающих. И дремавшую глубоко внутри, но неожиданно пробудившуюся нечеловеческую жестокость. Истерзанное тело Флавио до сих пор стояло перед глазами.
Он коснулся мочки уха и ощутил под пальцами едва заметный шрам. След от пули, которой в него выстрелил принц. Он не узнал даже лучшего друга, пребывая в состоянии всепоглощающей, чистой, беспримесной ярости. Из маленького ангела, каковым когда-то назвал его Кристоф Солитарио, вырос настоящий демон.
Нет, поклялся Ксавьер самому себе. Он ни за что не позволит принцу стать таким. Он найдет Матео живым во что бы то ни стало.
И сам позаботится о Генри Хендриксоне и его сообщнике.

[Ryuzaki]

- Ты с ума сошел, – констатировал Томас, выслушав собеседника.
Он хотел бросить трубку, но природная трусость ему не позволила. Ну бросит он, и что дальше? Эрнандо Гомес, его новый партнер из Мексики просто-напросто откажется поставлять ему товар.
- Ты с ума сошел, – повторил он. – Я не хочу способствовать киднеппингу и тем более торговле детьми.
- Придется. Видишь ли, – продолжал Эрнандо Гомес, – твой брат очень хочет вернуться в бизнес. Так помоги ему хоть немного.
- Я торгую травой. – Томас хихикнул. – Не впутывай меня в свои дела, я об этом и Генри просил, и он, кажется, согласился.
- Это не мои дела, – усмехнулся Эрнандо. – Я таким тоже не занимаюсь, меня попросили вернуть старый должок. На мальчишку нашелся покупатель, а самый быстрый способ переправить его сюда…
- Самолет, знаю я, – раздраженно отмахнулся Томас. Ему ли не знать, сам в прошлом году летал через океан. – Ладно, но это в последний раз. Больше я делами Генри заниматься не собираюсь!
- Конечно-конечно, – миролюбиво ответил Эрнандо и положил трубку.
Томас едва не швырнул мобильник о стену. Это же сумасшествие какое-то! После происшествия на стоянке его наверняка пасут люди Солитарио, придется стыковаться с Генри так, чтобы их обоих не замели. Самоубийство, чистое самоубийство.
Телефон в руке завибрировал, и Томас с перепугу едва не уронил его. Генри. Только вспомни гада…
- Можешь ничего не объяснять, мне уже позвонили, – недовольно проворчал он.
- Вот и отлично! – голос Генри звучал необычайно бодро, и это напугало Томаса. Когда он в таком энтузиазме, жди беды. – Где встретимся?
Он даже не поинтересовался, согласен ли брат, для него согласие было само собой разумеющимся. Томас помолчал, прикидывая. Самолет с марихуаной должен приземлиться в полдвенадцатого ночи в километре от той пустоши, где он едва не окончил свои дни в багажнике машины. Там же у Томаса был небольшой сарай, где под стогами сена хранился товар. Не все он мог получать по торговым путям в ящиках с порнографией, иногда приходилось пользоваться и нелегальными каналами, особенно если требовалась партия покрупнее, как сегодня.
Но откуда Генри узнал о поставке? Он вообще не интересовался делами наркооборота!
- Але, братец, – угрожающе позвал Генри. – Ты там, часом, не передумал?
- Нет-нет, – поспешил заверить Томас. – Думаю, где нам лучше всего встретиться.
И как, черт побери, оторваться от преследования. Впрочем, слежки Томас вообще за собой не замечал. Или шпионы Солитарио работают на ура, или ее как таковой и нет, что внушало подозрения. Не такой же Солитарио дурак, в самом деле…
- Привози мальчишку к одиннадцати часам, – наконец сказал он. – Старая ферма на пятнадцатой дороге, она там одна, не заблудишься. Оставишь пацана и вали оттуда, за мной могут следить.
- Да знаю я. – Генри, судя по звуку, что-то выплюнул. – Ты тоже там осмотрительней. Лишусь товара – прибью нафиг.
- Ага, встань в очередь, – уныло ответил Томас и положил трубку.
Как он ни сопротивлялся, ему все же придется приложиться. Ну какого черта?! Будь это кто другой, а не Генри, Томас послал бы его к чертям, не задумываясь. Но Генри как-никак был его братом.
«Лишусь товара – прибью нафиг». Томас почувствовал укол обиды. Только о товаре и заботится, а как же брат, которого ждет тюрьма за соучастие?
Генри всегда был сволочью по отношению к нему, и вся его любовь заключалась в тычках да подколках. Но он не бросил брата после смерти матери, хотя запросто мог бы слинять, чтобы не возиться с пускающим слюни мальцом.
Томас стукнулся лбом о стол и издал протяжный стон. Проще смириться с тем, что ему все же придется поучаствовать в непотребном дельце, чем барахтаться и в конце концов утопить самого себя.
Чем скорее вся эта канитель закончится, тем лучше.

[Ryuzaki]

3
Ненастоящий брат

Томас прибыл на место в половину двенадцатого и загнал машину в единственный уцелевший сарай, чтобы не светиться снаружи. Мальчишка уже был там – лежал на куче сена, спеленатый по рукам и ногам, рот был заклеен липкой лентой. Томас проверил узлы – ни единого шанса развязать их и сбежать. Генри знал свое дело.
Брата не было – он в кои-то веки прислушался к совету Томаса и уехал сразу после того, как привез мальчика. Впрочем, Томас понимал, что это не его заслуга – Генри не дурак и сам знает, что светиться вместе опасно. Тем лучше.
Выглянув из сарая, Томас удостоверился, что нигде нет ни огонька, ни движения – похоже, за ним действительно не следили, пусть он и считал это глупостью со стороны Солитарио – затем вернулся к мальчику и осторожно отклеил ленту с губ.
- Только не кричи, – предупредил он. – Тут тебя все равно никто не услышит, а у меня уши чувствительные. Могу и разозлиться.
Матео кивнул.
- Вот и умница. Сейчас я тебя развяжу, но бежать не советую – тут чистое поле, темень – хоть глаз коли. Заблудишься в пять минут.
Томас быстро справился с узлами, и мальчишка, морщась, вытянул ноги и руки в разные стороны.
- А у вас попить нет? – спросил он.
Томас чертыхнулся. Все никак не мог привыкнуть к жестокости брата, тот даже воды ребенку не дал, прежде чем уехать!
Он залез в салон машины и, порывшись в бардачке, протянул Тео банку газировки.
- Вот, держи. Только не говори, что ты еще и голодный – еды у меня нет.
Мальчик помотал головой, щелкнул колечком и ойкнул – острым краем он порезал палец. Кровь закапала на и так изрядно заляпанную рубашку.
- Ну елки-палки, – выругался Томас. Теперь его еще и в жестоком обращении с детьми обвинят, если поймают. – Ты что, никогда их не открывал, что ли?
Тео помотал головой.
- Папа редко пьет колу.
- Все папа да папа… – Томас снова полез в машину. – Папа то, папа это… Где вот сейчас твой папа?
Среди прочего хлама он наконец откопал старую замызганную аптечку и, порывшись в ней, извлек начатую упаковку пластыря и почти пустую бутылочку перекиси. Вроде срок годности еще не вышел, впрочем, какая разница?
Он плеснул перекись на палец Тео, жидкость мгновенно зашипела. Мальчик прикусил губу и молча смотрел на крохотные пузырьки. Наверняка щипало жутко, но он не жаловался. А Томас в детстве из-за любой царапины такой ор устраивал, что все окрестные кошки разбегались…
- Ну вот. – Томас прилепил пластырь на порез. Получилось криво, но главное, чтоб держался. – Сейчас кровь остановится. И пей давай свою газировку, раз уж из-за нее столько жертв.
Мальчик кивнул и приник к банке.
- Спасибо, – сказал он, когда закончил. – За газировку и за это. – Он продемонстрировал неуклюже заклеенный палец.
- Да было бы за что, – фыркнул Томас. – Можно подумать, первый раз тебе кто-то пластырь лепит.
- Нет, но… – Тео подтянул колени к груди. – Знаете, ваш брат не первый, кто меня украл.
- Да ну? – совсем не удивился Томас. – Ты, наверное, какой-нибудь богатенький сынок, не иначе.
Тео пропустил сарказм мимо ушей.
- Но вы первый, кто меня не бьет. – Он улыбнулся, и Томас непроизвольно тоже начал расплываться в улыбке, но, спохватившись, состроил серьезную мину.
- Тоже мне, достижение. А остальные что, лупили тебя почем зря, что ли? Я не про брата, сам знаю, что он мудак.
- Первым был дядя Лукас. Он очень не любил папу, все мечтал сделать ему побольнее, вот и украл меня. Но дядя Лукас вовсе не был злым, просто… – Тео помолчал, подыскивая нужное слово, потом пожал плечами, – обиженным.
- Обиженным? – повторил Томас. Однако ж мальчишка его заинтриговал. – Это в каком смысле?
Тео снова пожал плечами.
- Он много разговаривал сам с собой, даже плакал один раз. Я знаю, что он сделал что-то плохое папе. Давно. Но папа никогда не делал ему больно в ответ, хотя наверняка хотел. Я бы хотел.
- Хороший у тебя папа, – протянул Томас, растянувшись на сене. Он посмотрел на часы – до прибытия самолета оставалось еще сорок пять минут. – Ты сказал, дядя Лукас был первым. Значит, был и второй?
Тео съежился и сразу будто стал меньше. Томас пожалел, что не прикусил язык, но было уже поздно.
- Был, – глухо ответил Тео. – Это плохой человек. Ужасный. Чудовище. Даже ваш брат… – он осекся на мгновение, потом снова заговорил, – даже ваш брат не такой монстр.
И где только детишки понабрались таких слов, подумал Томас, ежась. Он не был уверен, что хочет слушать дальше.
- Он хотел убить папу, – продолжал Тео. – Но сначала – тех, кого он любит. И выбрал… выбрал меня. Если бы я знал, я был бы осторожней и не попался ему… Но…
Мальчик всхлипнул, и Томас, повинуясь порыву, протянул руку и похлопал его по спине. Ему становилось все неуютнее, но он должен был дослушать до конца. Любопытство разбирало, да и мальчишка, похоже, нечасто говорил с кем-то об этом. Пусть выговорится, вреда никому не будет.
Тео вытер щеки, размазав по ним грязь, и тихо ойкнул, когда коснулся левой стороны лица – там лиловел огромный синяк, спасибо Генри.
- Вы знаете, я хочу такую же прическу, как у папы. Видите, как отросли? – Он улыбнулся сквозь слезы, но уголки губ тут же сползли вниз, как у грустного клоуна. – Так вот, этот человек сначала состриг мне волосы. Потом сломал пальцы. И все записал на видео и отправил папе. И говорил, что будет продолжать, что сломает мне руку, ногу… спину… И все покажет папе, чтобы он мучился.
Томаса мороз драл по коже. Уж такого зверства он и представлять не хотел. Конечно, он, бывало, тоже ломал пару-другую фаланг должникам – то было по молодости, когда он только-только раскрутил бизнес – но проделывать подобное с ребенком за здорово живешь… Каким чудовищем надо быть, чтобы вообще додуматься до такого? Волосы отрезал… Псих!
- Я так хотел убежать, но не мог… Не мог… Я просто ждал, когда придет папа, и он пришел, он спас меня! Спас от того монстра и сделал так, что он больше никогда не вернется. – Тео задрожал. – Но я все время боюсь. Боюсь не за себя, боюсь за папу, что его похитят или… или убьют. – Он поднял на Томаса заплаканные глаза. – Дядя Томас, за что? Что мой папа им всем сделал?
Отличный вопрос. И множество ответов, но ни один из них не будет правильным. Поэтому Томас промолчал и просто придвинулся ближе, осторожно обняв мальчика за плечи. Тот уткнулся ему в грудь, прямо в логотип рок-группы «Extreme» , и, уже не сдерживаясь, разрыдался в голос.

[Ryuzaki]

- Пока никакого результата, – докладывал Киан по телефону. – Томас отправился встречать груз, один. Генри к нему не приезжал.
- Спасибо. – Амадео поднялся и, сунув мобильник в карман, обошел вокруг журнального столика, на котором громоздились горы бумаг. Ориентировки, выписки с банковских счетов и прочая ерунда, которая пока ничем не помогла.
В гостиной особняка Солитарио расположился штаб по поискам, разумеется, неофициальный. Полиция продолжала расследование, но никак не могла сдвинуть его с мертвой точки – Генри пропал, двое мальчишек твердили одно и то же, а Себастьян Арройо, с которым Амадео беседовал еще дважды, лишь разводил руками. Несмотря на занятость, он задержался в «Азарино» на три дня дольше положенного и всеми силами оказывал содействие. Разумеется, не через полицию – с ними он отказался иметь какие бы то ни было дела, но Амадео это было даже на руку. С Генри он собирался разобраться отнюдь не по закону.
В машине Томаса находился маячок, но слежка ни к чему не привела – с братом он не встречался и ездил исключительно по делам или за продовольствием. Жил в своем же офисе, поэтому Амадео ограничил наблюдение одним человеком, плюс Киан отслеживал перемещения по передатчику. Опять же – с нулевым результатом.
- Нашел, – коротко сказал Йохан и протянул Ксавьеру лист, на котором красной ручкой был обведен некий счет. – Вчера с него перевели крупную сумму, получатель – не кто иной, как Томас Хендриксон.
- Генри использовал имя брата, – предположил Ксавьер. – В случае чего всегда можно спихнуть на него, прикрывшись бизнесом. Впрочем, пока никаких доказательств того, что это не плата за товар, нет. Сумма вполне приемлемая за полтонны «травки».
- Это не его поставщик. – Амадео накручивал прядь волос на палец. – Мигель предоставил список счетов лиц, с которыми сотрудничает Томас, он сам их познакомил. Этого номера среди них нет.
- Я поищу владельца. – Кейси не высовывал голову из-за ноутбука. – Конечно, он окажется липовым, но что-то выудить удастся.
Амадео прикусил губу и продолжил рейд вокруг бумаг. Время шло, но пока, кроме номера счета, никаких зацепок не было. Пугало то, с какой скоростью Генри нашел покупателя – Амадео считал, что он затаится, пока шумиха не уляжется, но ошибся. И эта ошибка могла стать роковой. Если Тео увезут из страны, шансы найти его резко уменьшатся.
Он глубоко вдохнул и ненадолго прикрыл глаза. С каждой минутой становилось все сложнее держать себя в руках. Цзинь должен был прибыть завтра – услышав новости, он незамедлительно забронировал билет на самолет. Заверения Амадео, что с ним все в порядке, не помогли – на слово врач никому не верил. И правильно делал. Амадео чувствовал, что еще немного, и ему снесет крышу точно так же, как год назад.
Дэвид поставил на стол поднос со свежесваренным кофе и ароматными булочками. Роза не выходила из кухни – в стремлении занять себя чем-нибудь и не свалиться с приступом от постоянных мыслей и тревог за молодого господина она беспрестанно занималась стряпней, что сильно помогало задействованным в поисках Тео людям. Самому же Амадео кусок в горло не лез, но под давлением Ксавьера приходилось впихивать в себя еду, чтобы не свалиться в голодный обморок.
Он не мог спать – стоило закрыть глаза, как он видел окровавленного Генри и себя самого с молотком или ножом в руке. Хуже было, когда появлялся гогочущий Генри и неподвижное тельце у его ног. Амадео в ужасе подскакивал, чтобы кошмар не успел врезаться в память. Прошло почти три дня, и организм постепенно сдавал, но он литрами пил кофе и игнорировал требования Ксавьера отдохнуть.
В кармане завибрировал мобильник. Звонил Киан.
- Господин Амадео, тут что-то странное. Томас движется прочь от аэродрома.
- Значит, уже получил груз, вот и все. – Амадео просмотрел какую-то бумагу, и, скомкав, прицелился в урну, полную таких же бумажных комков.
- Нет, – перебил Киан. – Самолет только-только появился на горизонте.
Рука с бумагой замерла в воздухе.
- На какое время назначена поставка?
- На половину первого ночи.
Амадео бросил взгляд на наручные часы. Двадцать пять минут первого. Теперь он ясно слышал гул – над затаившимся неподалеку от места встречи Кианом пролетал легкомоторный самолет.
- Томас уехал раньше? Но зачем?
- Не знаю. – Гул начал стихать. – Но очевидно, что самолет заходит на посадку.
- Наверняка Томас был на ферме не один. В машине может быть Генри. Может быть… – Амадео едва не задохнулся от внезапного озарения. – Может быть, они собираются отправить Тео этим самолетом!
- Я проверю ферму. И позже доложу, куда направляется машина.
Амадео стиснул телефон. Черт побери, надо же было так промахнуться! Ответ был под носом! Деньги, переведенные неизвестным на счет Томаса, транспорт, так удачно подвернувшийся именно сегодня… Дьявол!
- Ну конечно! – воскликнул он. – Томас получает груз, а самолет возвращается в Мексику! Незаметно пересечь границу – раз плюнуть, меня так и перевозили. И тем более спрятать на борту…
- Принц, принц! – Ксавьер вскочил и схватил его за плечи. Амадео уставился на него, в глазах плескалась паника. – Не гони лошадей. Киан сейчас там, он не даст посадить Матео на борт. Успокойся и сядь, жди его звонка. Я на всякий случай отправлю туда троих парней. Хотя твой телохранитель способен и один справиться с целым взводом.
Амадео едва слышал, что он говорит, мысли скакали, как бешеные, телефон едва не хрустел под пальцами. Он уже готов был отпихнуть Ксавьера и рвануть к автомобилю, как трубка в руке ожила.
- Тут никого, – доложил Киан. – Вообще никого. Я нашел тайник для «травы», там пусто. Самолет еще не сел, кружит над аэродромом, по всей видимости, Томас должен был подать какой-то сигнал для приземления.
- Где он сейчас?
- Едет в город. Гонит, как сумасшедший. Я за ним.
Взревел мотор мотоцикла – Киан не стал отключать связь. Амадео под нажимом ладоней Ксавьера опустился в кресло. Все тело свело от напряжения, телефон был плотно прижат к уху. А выражения лица испугался бы и Цзинь.
Минуты до жути медленно, мучительно текли одна за другой, тяжело капали секунды. В гостиной стояла гробовая тишина, никто не шуршал и листочком, даже Кейси не смел щелкать клавиатурой. Из трубки по-прежнему доносился рев мотора.
- Господин Амадео, – в голосе Киана звучала озадаченность. – Он едет в центр города. Если не ошибаюсь, прямиком в ваш район…
Амадео не дослушал и рванул к выходу, оставив телефон в кресле. Ксавьер не успел его остановить и громко выругался.
- Йохан! Задержи его, пока он не натворил глупостей!

[Ryuzaki]

- Что же ты делаешь, Томми? – напевал под нос Томас, крутя руль. – Совершенно выжил из ума, да тебя вскроют, как банку кукурузы и поджарят внутренности на решетке для барбекю…
За окном проплывал ночной город. Надо бы сбросить скорость, не ровен час, остановит полицейский, и тогда прости-прощай, пожизненный срок обеспечен. Никто даже разбираться не будет, раз уж Генри дал деру, а его-то повяжут с поличным…
Томас достал телефон и сверился с картой. Ага, осталось два поворота. Квартальчик фешенебельный, тут его старый потрепанный «бьюик» привлекает больше взглядов, чем какой-нибудь «бентли». Ну и плевать, он здесь в первый и последний раз.
А вот, кажется, и нужный дом. Ничего такой особнячок, кованые ворота… Придется загнать тонну кокса, чтобы хотя бы комнату в нем купить. На «траве» таких бабок быстро не сделаешь.
- Наверняка и дворик там приличных размеров. Чтоб вошла жаровня размером с мою тушку, – пробормотал он под нос.
Его уже ждали. Стоило автомобилю затормозить, как ворота распахнулись, вылив из себя штук десять охранников. Наверняка все вооружены до зубов и готовы по первому приказу понаделать в незваном госте дырок. Штук эдак пятьдесят. Неудивительно, что вокруг ни одного журналиста, из-за громкой истории они тут стадами пастись должны, а вот поди ж ты…
А вот и сам хозяин дома. Обогнал своих людей и, не думая, о безопасности, едва не выскочил на дорогу, но один из бугаев вовремя схватил его за плечо. Томас поежился – выглядел красавчик стопроцентным демоном из ада – волосы дыбом, глаза горят, а рука подозрительно замерла у левого бока, будто он привык носить наплечную кобуру и готовился вот-вот выхватить оружие. Но, как к своему облегчению видел Томас, пистолета там не оказалось. Но следом появился Санторо. Уж у него-то стопроцентно имеется при себе пушка, Томас хорошо помнил прошлую стычку, тогда он едва не оглох от выстрела над самым ухом. Этот наркоторговец не побоялся пальнуть посреди оживленной улицы, что уж говорить о тихом богатеньком квартале, где у каждого скелетов в шкафу больше, чем в анатомическом театре?
- Вот только тебя тут не хватало. И откуда, черт побери, вы узнали, что я приеду? – Томас сам рассмеялся глупой мысли. Наверняка в машину подкинули «жучок» или что-то в этом роде. С таких богачей станется и спутник прикупить для слежки.
Амадео напряженно всматривался в тонированные окна машины. Через лобовое стекло он видел Томаса, мертвой хваткой вцепившегося в руль и что-то напряженно обдумывающего. Затем блондин резким движением отстегнул ремень безопасности и толкнул дверцу.
Охрана наставила на него пистолеты, но Амадео взмахом руки приказал им убрать оружие. Томас на секунду замер, в глазах мелькнул испуг, но потом он криво улыбнулся.
- Вот, значит, как вы встречаете гостей, господин Солитарио?
Амадео молчал. Он с трудом заставлял себя не таращиться на машину, взгляд то и дело норовил скользнуть к багажнику. Оттуда не доносилось ни звука. Неужели ошибся? Тогда зачем Томас приехал сюда?
Так и не дождавшись ответа, Томас пожал плечами. Мандраж прекратился, даже желудок больше не тянул вниз огромным камнем. Скорее, наоборот – по всему телу разлилась легкость, несмотря на то, что Санторо буквально убивал его взглядом. «Смотри-смотри, – подумал Томас. – Мне уже ничего не страшно, раз дернул черт прикатить сюда!».
- Ну ладно. – Он взялся за ручку задней дверцы. – Возможно, я буду проклинать себя за это всю жизнь. Возможно, буду проклинать тебя, красавчик. И уж точно буду проклинать Генри, но, в общем, вот.
Он распахнул дверцу, и Тео, подняв голову с сиденья, заморгал от яркого света фонаря.
- Папа?.. Папа!
- Малыш! – Амадео схватил сына в охапку, вытащил из машины и прижал к себе. Весь мир вокруг исчез, мысли разом выветрились из головы, оставив одну – Тео здесь, он жив и здоров! Мальчик обнял его и шмыгал носом.
Томас наблюдал за ними, и губы сами собой растянулись в улыбке. Еще больше его развеселил вид Санторо – осталось только сфотографировать выражение его лица и поместить в каталог с подписью «стопроцентное обалдение». Томас и не мечтал, что удастся насладиться таким зрелищем!
- Ну ладно, – под нос буркнул он. – Я свое дело сделал, совесть успокоил, пора и честь знать.
Он обошел машину и открыл водительскую дверь. Отец и сын ничего не замечали вокруг. А вот Томас замечал. Видел охрану, готовую по первому приказу хозяина разорвать его в клочки. Видел огромный дом, наводненный людьми, которым была небезразлична судьба его владельца. Видел радость вновь воссоединившейся семьи. И, положа руку на сердце, был рад, что способствовал этому.
«Посмотрим, как тебя порадует Генри, когда узнает».
- Чушь. – Он помотал головой и занес ногу, чтобы сесть в машину.
- Томас, – позвал его Амадео.
Он заморгал, нога так и зависла в воздухе.
- А?..
Амадео смотрел на него, в глазах светилась искренняя благодарность. Томас помнил другой взгляд этого человека: равнодушие, за которым скрывалась жесткость и даже жестокость – но сейчас перед ним предстал кто-то совершенно иной.
- Спасибо.
Томас изрядно смутился. Это ему-то он говорит «спасибо»?
- Не за что. – И он юркнул в машину, пока совсем не дал слабину. Не хватало еще подружиться с этим прохвостом.
Дав по газам, он вырулил на дорогу. В горле встал ком, и он как следует прокашлялся, но противное ощущение не ушло. Он знал, что Генри устроит ему нефиговую взбучку. Тогда зачем отвез мальца к родителю? Томас и сам не знал. Столько лет он не жалел ни одного из рабов Генри, что случилось сейчас?
Может быть, это первый мальчишка, о котором кто-то заботился? Кто-то искал его, беспокоился о нем? Никто никогда не беспокоился о Томасе, Генри было, в сущности, наплевать, если бы он сгинул в какой-нибудь подворотне, а этому мальчику посчастливилось найти людей, для которых он бесценен. Настоящую семью.
- Да пошло оно все. – Томас провел ладонью по лбу и с удивлением обнаружил, что руки дрожат. Нет, это не отходняки после встречи с вооруженной до зубов охраной Солитарио, вовсе нет. Это страх того, что сделает с ним Генри, когда узнает, что он натворил.
Может, бросить все и рвануть прочь? Купить билет на самолет и никогда не возвращаться? Томас так бы и сделал, если бы не был уверен, что Генри отыщет его даже в Антарктиде среди пингвинов. Ну нет, бегать всю жизнь он не собирался. Сегодняшнее происшествие придало ему уверенности, что все закончится хорошо. Он впервые смог противостоять Генри, впервые сделал то, что тому бы не понравилось, впервые смог залезть брату под кожу! Это ли не повод для праздника?
Выезжая из города, Томас уже насвистывал более оптимистичную песенку, выбросив из головы все тревоги.

[Ryuzaki]

Цзинь прибыл через несколько минут после того, как уехал Томас. Едва ступив за порог, он осмотрел мальчика и заявил, что ничего серьезного нет – разве что ублюдок Генри выбил ему зуб. Тео поспешно сказал, что ничего страшного, зуб все равно шатался и вот-вот должен был выпасть, но Амадео физически ощутил, как его захлестнула горячая волна ярости. Будь Генри рядом, Амадео, не раздумывая, всадил бы пулю ему в затылок.
В остальном, кроме распухшей щеки и фингала под глазом, травм не было. Мальчик трещал без умолку, рассказывая, как Томас заботился о нем и даже готовил еду, и в довершение продемонстрировал заклеенный палец.
- Дядя Томас совсем не плохой, – горячо доказывал он. – Плохой человек не стал бы кормить меня и заботиться. И точно не привез бы домой… Правда ведь, пап?
- Конечно. – Амадео обнял сына за плечи. – Конечно, малыш.
Он и сам не мог до конца поверить тому, что произошло. Не отпускал сына ни на шаг, держал его за руку, будто хотел удостовериться в его реальности. Тео был не против, он жался к отцу и широко улыбался охранникам, которые то и дело подходили осведомиться, как у него дела, и назвать храбрецом и молодцом.
- Признаться, Хендриксон меня удивил. – Ксавьер беззастенчиво залез в вазочку с леденцами и, развернув один, кинул в рот. Отказ от курения породил новую вредную привычку. – Я считал его ни на что не годным отбросом, чего же такого ты в нем разглядел, что позволило тебе понадеяться на него?
- Ничего. – Амадео сел за стол и пригладил волосы. Тео наконец уснул, измученный событиями последних дней. Вряд ли ему удавалось крепко спать в плену Генри. – Если честно, я до последнего не верил, что Томас пойдет против брата. Он боится Генри, и я его понимаю. Но в прошлом году, когда меня похитили, я понял – что-то между ними произошло. Что-то надломилось. – Он пожал плечами. – Называй это как хочешь, спиши на интуицию. В любом случае, благодаря Томасу Тео сейчас здесь, живой и невредимый.
- Бесспорно. И как тебе удается внушать людям доверие, принц? Это все твое природное обаяние.
- У «крота» удалось что-нибудь узнать о заказчике? – спросил Амадео, меняя тему. Он терпеть не мог, когда Ксавьер подшучивал на тему внешности. – Я совсем забыл о твоих делах, прости.
- Ничего удивительного. – Ксавьер задумчиво катал леденец во рту. – Кент покончил с собой. Не спрашивай, как ему удалось, я не знаю. Киан не успел его допросить, когда мы приехали, он уже был мертв.
- Покончил с собой? – Амадео подался вперед. – Кого же он покрывает, что смерть для него предпочтительней?
- Вопрос на миллиард. – Ксавьер откинулся на спинку стула. – Теперь мы этого никогда не узнаем. От него во всяком случае.
- Уверен, что это самоубийство?
- Откусить себе язык с посторонней помощью? – Ксавьер покачал головой. – Там было четверо моих ребят. Если они ему помогли, мне пора закрывать «Камальон» и нанимать новый штат где-нибудь в Португалии. – Он усмехнулся. – Ты хорошо разбираешься в людях. Заставлю тебя подбирать персонал. У меня, к сожалению, нет твоего таланта переманивать врагов на свою сторону.
- Никого я не переманивал, – возразил Амадео. – Томас сам…
- Сам передумал помогать брату, разумеется. – Ксавьер взял еще один леденец. – Как бы там ни было, я жду отчета от Арройо, потом решу, как действовать дальше. Не забивай голову, это мое дело. А тебе предстоит пережить повторную атаку журналистов, поэтому ложись-ка спать. Иначе придется воспользоваться макияжем, чтобы скрыть круги под глазами.
Амадео раздраженно фыркнул, но спать действительно хотелось неимоверно. Три дня он держался на кофе и адреналине, и тело отчаянно требовало отдыха.
Попрощавшись с Ксавьером, он поднялся в спальню. Тео лежал на его кровати, обнимая подушку, и тихо сопел. Амадео осторожно присел рядом, стараясь не шуметь, но мальчика не разбудил бы и атомный взрыв.
Амадео смотрел на лиловый синяк, и внутри зрело желание расправиться с Генри. Расправиться собственноручно, как он сделал это с Флавио, истязать сволочь как можно дольше и ни в коем случае не обрывать мучений. Здоровяк долго продержится, пока не примет милостивую смерть.
Цзинь неслышно зашел в комнату и поставил на прикроватную тумбочку поднос. Амадео смотрел на сына, лицо было пустым, как у робота, только легкая улыбка тронула губы. Цзинь мысленно помянул китайского демона и подавил желание отвесить Амадео пощечину, чтобы привести в чувство.
- Как ты, принц? – вместо этого спросил он.
- В порядке, – машинально ответил Амадео, принимая из рук врача кружку с дымящейся жидкостью, и тут же понял, что ляпнул что-то не то. Пугающая улыбка Моны Лизы пропала, в глаза вернулось осмысленное выражение.
Цзинь скрестил руки на груди и, склонив голову набок, смотрел на него сверху вниз. Вместо привычного ханьфу он был одет в танчжуан – традиционную китайскую рубашку с воротником-стойкой, по которой вышивкой тянулся золотой дракон, и черные брюки. Волосы он убрал в высокий хвост и выглядел так, будто только что вышел из китайского фэнтезийного фильма.
- Однажды я сказал Санторо: никогда не ври своему адвокату и врачу. Видимо, он не передал тебе эту древнюю китайскую мудрость, поэтому закрою глаза на первый ответ и спрошу еще раз. Как ты?
Амадео осторожно пригубил отвар, обжегся, и отставил кружку.
- Плохо. Иначе ты бы не приехал сюда сломя голову. Знал, что будет ухудшение?
- Догадывался. Насколько все ужасно?
- Мне снова снятся сны. А наяву я вижу то, чего не хотел бы. Это не галлюцинации, а…
- Слишком живое воображение, – подсказал Цзинь.
- Да, – согласился Амадео. – Стоит подумать, что этот урод ударил Тео, я… – Он тряхнул головой и ненадолго замолчал. – Я три дня сходил с ума. Постоянно видел, как расправляюсь с Генри. Медленно. Чтобы ему было больно, очень больно. Видел во всех подробностях. Стоило прилечь и закрыть глаза, как снова появлялись эти отвратительные картины. – Амадео вздохнул и аккуратно коснулся синяка на щеке Тео. – Да они и сейчас появляются. Не знаю, удастся ли мне удержать себя в руках, когда Генри наконец найдут. Знаешь… Лучше бы его нашли мертвым, – тихо закончил он. – Для его же блага.
Цзинь молчал, но про себя ругался на всех языках, которые знал, преимущественно по-китайски. Ему почти удалось заглушить последствия срыва принца, но сейчас все снова возвращалось на круги своя. Амадео будто откатился на год назад, поезд дал задний ход, а гора, на которую он с таким трудом взобрался, стала еще круче. Хватит ли ему сил снова покорить ее, выбраться из ада, в который принц сам себя загнал? Цзинь видел тревожные симптомы, первым из которых явилось проявление ОКР  – Амадео снова накручивал волосы на палец, сам того не замечая. Еще его сны и навязчивые состояния… От кошмаров практически удалось избавиться, пациент наконец-то начал спокойно спать, и вот снова!
- Wǒ yào qīnshǒu shāle zhège húndàn, – прошипел Цзинь. – Wǒ de liángxīn bù huì zhémó wǒ*.
Амадео непонимающе уставился на него, и врач сладко улыбнулся в ответ.
- Ложись, принц. Но сначала допей. Гарантирую: спать будешь крепче Мао Цзэдуна в Мавзолее.
- Сомнительная гарантия, – хмыкнул Амадео, но все-таки выпил лекарство до дна.
Спустившись вниз, Цзинь вошел в темную кухню и, не включая свет, вымыл кружку и поставил на сушилку. Затем уселся за стол. Роза крепко спала – и ей не удалось избежать успокоительного, поэтому он не боялся, что его потревожат.
Цзиня сильно беспокоило состояние Амадео. Он даже раздумывать не стал, когда до него дошли новости о пропаже Тео, и сразу вылетел из Китая обратно. Разумеется, в поисках он ничем помочь не смог бы, но успел бы вовремя стабилизировать состояние пациента. На людях этот гордый принц всегда выглядел невозмутимым, некоторых даже смутило его чрезмерное спокойствие после похищения – да, Цзиню попадались на глаза несколько статей о том, что игорный магнат сам организовал похищение собственного сына – но в душе его творился такой ад, дрались такие злобные демоны, которых опасался даже он, врач.
- Черт побери, принц, – прошептал он наконец. – Не заставляй меня запирать тебя в психушке.

*Я сам убью этого ублюдка. И совесть не будет меня мучить  (кит.)

[Ryuzaki]

- Что это была за херня, братец? – Генри постукивал кулаком правой руки по ладони левой.
Томас закопался в бумагах в надежде, что Генри поверит в ситуацию о форс-мажоре и по-быстрому свалит отсюда, но брат был в ярости, и нешуточной. Томас и не помнил, чтобы когда-нибудь видел его таким злющим. Разве что в тот день, когда Солитарио забрал у него мальчишку.
- Я спросил тебя, что за херню ты устроил на аэродроме! – рявкнул Генри, сбрасывая документы на пол. Теперь между ним и Томасом был только поцарапанный стол, но Томас не сомневался, что при надобности и эта махина отлетит в сторону, как фанерный ящичек.
- Не понимаю, о чем ты. – Томас выдержал яростный взгляд, хотя колени предательски задрожали. – Я ничего не устраивал. Когда я приехал, пацана там уже не было, наверное, кто-то наблюдал за этим местом и увидел, как ты привез туда мальчишку.
- А ты где был, черт тебя дери?
- Я опоздал на полчаса. Для твоего же блага, вообще-то. – Томас наклонился и начал собирать документы с пола. – Чтобы тебя не замели. Я же предупреждал, что за мной могут следить.
Глаза Генри сузились.
- Че-то мне кажется, ты пургу несешь. Пилот сказал, что тебя не было на месте, когда он прибыл – никто не вышел подать сигнал, куда садиться, и ему пришлось лететь на соседний аэродром. А это недружественная территория, его едва не взяли за жопу местные.
Томас вздохнул и бросил пачку бумаг на стол.
- Не мог же я там оставаться после того, как мальчишка пропал. Тот, кто забрал его, вполне мог вызвать полицию.
- Говоришь-то ты гладко, – тон Генри вдруг стал подозрительно мягким, – да только почему я тебе ни шиша не верю?
- Слушай, отвали, а? – вспылил Томас. – Это вообще твоя проблема, а не моя! Я и так достаточно помогал с твоими делами, чего ты валишь все на мой косяк?! Если не смог избавиться от слежки, то почему я вдруг виноват?
- А потому, братец, – Генри продолжал говорить елейным тоном, – что твою машину видели у особняка клятого Солитарио, и не говори, что ты перепутал дорогу и заехал туда по ошибке.
Томас похолодел. Это что получается, Генри за ним следил? У него совсем крыша поехала?
На стол плюхнулась газета.
На первой полосе светилась фотография. Какой-то журналюга, затаившийся в кустах неподалеку, щелкнул затвором и запечатлел трогательную встречу отца и сына на фоне распахнутых ворот и сгрудившейся вокруг охраны. А справа, в углу…
Томас сглотнул.
В кадр попал бампер «бьюика» и, что гораздо хуже, номерной знак. Генри даже не надо было следить за братом, достаточно прочесть утренние новости.
- Эта фотка щас в каждой газетенке и по всему интернету, – словно прочитав его мысли, сказал брат. – Я-то думал, ты, если осмелишься, просто выпнешь мальчонку под зад, чтобы бежал к своему папочке. Но ты сам отвез его к Солитарио. Сам, Томас! И как мне прикажешь это понимать?
Томас молчал. Он уже понял, что попался, и оправдываться бесполезно. Но страха не было. Его даже разбирало любопытство – что теперь будет делать Генри? Снова попытается выкрасть мальчишку? Вот только теперь это невозможно – он сейчас под круглосуточной охраной, и любой, кто рискнет подойти к нему на пару метров, заполучит пулю промеж глаз.
Генри воспринял его молчание иначе. Он выпрямился, расправил плечи, и Томасу вдруг показалось, что прежде просторный кабинет вдруг уменьшился в размерах. Примерно в два раза.
Машинально Томас оттолкнулся от стола, и кресло откатилось назад, подальше от брата.
- Значит, решил переметнуться, – выплюнул Генри. – Ты всегда был слабаком.
- Сам ты слабак, – фыркнул Томас. – И никуда я не переметнулся, иначе сидел бы сейчас здесь и слушал такого неудачника, как ты?
- Неудачника. – Редкозубая улыбка Генри стала шире. – Сейчас выясним, кто из нас неудачник.
Томас открыл рот, чтобы ответить очередным колким замечанием, и тут кулачище Генри врезался ему в нос.
В голове будто взорвалась маленькая атомная бомба. Все вокруг стало ослепительно белым, а затем резко почернело. Стул опрокинулся, и Томас, нелепо взмахнув руками и ногами, рухнул на пол, больно ударившись затылком. По лицу потекло что-то теплое и липкое.
«Ну, это еще не самое ужасное», – успел подумать он, как точно такая же бомба рванула в солнечном сплетении.
Сквозь толстое одеяло боли он слышал рев Генри.
- Гребаный отброс! Жаль, не оставил тебя подыхать в колыбельке! Падла, сволочь, гнида, решил продать родного брата?! На тебе!
Вспышка за вспышкой, но Томас уже не чувствовал боли, только удары. Как будто били кого-то другого, а он получал легкие тычки в те же места. Нос онемел, в ушах щекотало – он отстраненно подумал, что оттуда кровь идет при сотрясении. В груди что-то хрустнуло, и стало трудно дышать, во рту появился вкус крови.
А Генри не останавливался. Он бил и бил, превращая тело брата в кровавое месиво, бил, уже давно успокоив свою ярость, бил только для того, чтобы как следует наказать непокорного щенка, напрудившего в углу.
И наконец Томас провалился в благословенную черноту, не чувствуя больше ничего.

[Ryuzaki]

Ребекка позаботилась о том, что ни одного журналиста поблизости не было, а репортеры «желтых» изданий сверкнули пятками, стоило охране продемонстрировать оружие, но кто-то из особо смелых все же умудрился щелкнуть затвором. Газета со снимком лежала на сиденье машины, и Амадео перевернул ее заголовком вниз – рядом поместили и фото Генри.
Они с Тео возвращались от стоматолога. Врач подтвердил слова Тео о том, что зуб должен был вот-вот выпасть, но удар сломал его, и часть осталась в десне. Амадео едва сдерживался, чтобы не отдать Киану приказ немедленно найти Генри, чтобы лично отправить его к праотцам. Останавливала его только улыбка сына. Тот вел себя, как ни в чем не бывало, нимало не стесняясь синяка на щеке, улыбался врачу, а на обратном пути попросил купить мороженое.
Амадео знал, что мальчик храбрится ради него – он то и дело ловил затравленный взгляд, который Тео бросал через плечо, будто бы Генри мог незаметно подкрасться и схватить его, и поэтому не мог позволить себе потерять самообладание. Он обязательно разберется с Генри. Но с холодной головой и трезвыми мыслями. Он заставит эту сволочь заплатить за все, что тот сделал, как и обещал год тому назад в самолете. Генри тогда понял, что Амадео не шутит.
Но если он воспринял угрозу всерьез, что заставило его пойти на риск?..
От размышлений его оторвал тихий голос Тео:
- Папа…
Мальчик широко распахнутыми глазами смотрел на валявшуюся у ворот особняка бесформенную кучу. Уже стемнело, но фонарь светил прямо на нее. Преобладающий цвет был красным.
- Малыш, оставайся здесь, – сказал Амадео, распахивая дверцу. – Ни в коем случае не выходи, а как заедете внутрь, сразу беги к дому.
Тео кивнул и вжался в сиденье.
Амадео сделал знак охраннику, чтобы сел за руль вместо Киана и загнал автомобиль на территорию, а сам вместе с телохранителем поспешил к телу.
Да, это было тело, но настолько изувеченное, что невозможно было сказать, кто это. Все было покрыто кровью: лицо, одежда, волосы. Кровь блестела в свете фонаря, натекла в щели брусчатки. Амадео вспомнил избитое до мяса тело Флавио, и его замутило.
- Кто это? – спросил он, подавив рвотный позыв.
- Не могу сказать точно, – тихо ответил Киан. – Судя по одежде, Томас Хендриксон. В этой футболке он был, когда привез Тео.
- Томас? – изумился Амадео. – О боги… Кто его так…
Впрочем, на этот вопрос ответ он знал. Кто еще, кроме Генри, на такое способен? И родство совершенно не помешало избавиться от брата, как от игрушки, которую сам же и сломал.
Раздался тихий стон, и Амадео вздрогнул. Не может быть. Он наклонился к Томасу и сквозь окровавленное тряпье, в котором Киан опознал футболку «Extreme», разглядел едва заметное движение грудной клетки. После того, как по нему словно проехался каток, Томас все еще дышал!
- Киан, – незамедлительно скомандовал Амадео. – «Скорую», живей!
Томас схватил его за запястье, но ладонь соскользнула, оставив кровавый след на белой манжете.
- Не надо… – прохрипел он. – «Скорую»… Не надо… Копы ж приедут… – Он закашлялся, и кровь забрызгала рубашку Амадео. – Прости. Потом… постираю… Только «скорую» не надо…
- Кто бы тебя спросил. Шутник нашелся. – Амадео поджал губы и задумался. Наверняка Томас находился в стране нелегально, потому категорически отказывался от государственных служб. – Киан, нужно занести его внутрь. И позови Цзиня.

[Ryuzaki]

- Спасибо, что балуешь меня разнообразием, принц, – ехидничал Цзинь, колдуя над Томасом. – В кои-то веки мне представился шанс штопать не тебя. Но предупреждаю сразу – я могу далеко не все, тебе придется вызывать хирурга. У бедняги сломан нос и пара ребер. Может, больше. Боюсь, что обломком задето легкое, но только рентген покажет точно.
- Ты знаешь кого-нибудь, подрабатывающего нелегальщиной? – спросил Амадео. – Не думаю, что Томасу сейчас безопасно находиться в больнице, брат может добить его, если узнает, что он жив.
Цзинь выпрямился, бросил окровавленный бинт в таз и тяжело вздохнул.
- Что за стереотип насчет частных врачей! Будто бы мы знаем все подпольные точки для бандитов! – Он хитро прищурился. – Есть один товарищ, звать Бэйн. Он как раз работает по ночам. Уверяю, он тебе понравится. Вот только на стационар не берет, как только закончит с ремонтом, отправит домой.
- Не проблема, – отмахнулся Амадео, вставая. – Едем к нему.
До самой больницы Томас так и не пришел в себя. Амадео осторожно держал его голову на коленях, думая о Генри. Что за монстр, не пожалел даже брата! Впрочем, Амадео сам недавно втолковывал Томасу, что Генри ради своей выгоды поступится даже родственными связями, что и произошло. Это была не стычка между братьями, каких происходит множество. Генри целенаправленно пытался убить Томаса. А затем подбросил тело к особняку. С какой целью? Собирался повесить убийство на Амадео? Или это была показательная акция в стиле «Так будет с каждым, кто встанет на чужую сторону»?
Вот только Томас оказался крепче, чем считал его брат, и Амадео молился, чтобы он протянул еще немного.
Автомобиль затормозил на задах больницы, и Цзинь вышел, изящно хлопнув дверцей.
- Ждите здесь, я за каталкой.
На дворе стояла ночь, у неприметного входа болтался одинокий фонарь. Ни суеты, ни машин «скорой помощи». Куда, черт возьми, Цзинь их привез?
- Киан, где мы? – спросил Амадео.
- У городского морга, – последовал ответ.
- Какого черта мы делаем у морга?
- А я не сказал? – Цзинь наклонился к окну. – Бэйн – патологоанатом.
Киан и Амадео переложили Томаса на каталку, тот едва слышно застонал.
- Живой еще, – удовлетворенно пробормотал Цзинь, толкая каталку вперед. – Ты создаешь прецедент, мой милый, от Бэйна еще никто живым не уходил.
- Теперь понятно, почему он не берет на стационарное лечение, – хмыкнул Амадео. – Интересные у тебя знакомые, Цзинь.
- По долгу службы еще и не такие контакты заимеешь.
- Все-таки стереотипы о частниках правдивы?
Цзинь загадочно улыбнулся, но ничего не ответил.
Они распахнули дверь с надписью «ГОРОДСКОЙ МОРГ» и ввезли каталку внутрь.
- Зачем в морг, – прохрипел Томас, разглядев, куда его везут. За шумом колес каталки его едва было слышно. – Почему в морг, я же еще жив…
- Так и мы еще не доехали, – ответил Цзинь, сладко улыбаясь. – Помолчи, или я тебя добью, чтобы не везти обратно.
Томас понял намек и замолк.
В пропахшем формальдегидом и разложением помещении свет горел только над металлическим столом, на котором лежало обнаженное тело. Над ним склонился худой человек в белом халате и фартуке. Он что-то жевал, говорил по телефону и копался внутри трупа.
- Нет, ты представляешь, ем сейчас пирожок с печенью, а там ни грамма лука! Какое кощунство! Кем надо быть, чтобы не положить в печень лук? А еще он несвежий, так и несет тухлятиной, я поначалу подумал, какой-то из холодильников крякнул! Если у них нет свежей печени, сказали бы мне, я бы принес! – Он вынул вышеупомянутый орган и плюхнул его на стоящие рядом весы.
Желудок Амадео скакнул к горлу, а Киан позеленел.
- Вот и я говорю – у нас этого добра навалом, а родственникам оно ни к  чему. – Бэйн вернулся к трупу и принялся метр за метром вытаскивать кишки. – Кстати вчера я отобедал отменными колбасками на гриле, как-нибудь звякни мне, сходим туда вместе, тут недалеко…
Заметив посетителей, патологоанатом выпрямился и стукнулся макушкой о лампу.
- У меня гости, Ларри, я позже наберу. – Он вытащил наушник и, стянув испачканную перчатку, потер голову, куда пришелся удар. – Я-то думал, ты привезешь мне одного, а тут целых трое! Один жмур, а эти двое вот-вот ими станут, судя по цвету лиц. Их тоже придется вскрывать?
- Нет, тебе достанется только один, Бэйн, и то на короткое время, – ответил Цзинь. – Включай свет, и побыстрее.
- Вот за что не люблю живых, – пробурчал Бэйн, стягивая маску на колючий подбородок, – они вечно куда-то спешат.
Он щелкнул выключателем, но помещение с длинными рядами холодильников осталось темным. Свет зажегся над вторым столом, пустым.
- Кладите вашего парня сюда, – скомандовал Бэйн. Потом наклонился к трупу и ласково потрепал его по щеке. – Прости, придется тебе немного подождать. Скоро вернусь, обещаю.
Цзинь закатил глаза. Амадео и Киан водрузили Томаса на стол, по краям которого тянулись желобки для стока крови. Амадео мутило от пропитавшего здесь все запаха, он старался дышать ртом, но это мало помогало. Судя по позеленевшему лицу Киана, тот испытывал сходные чувства. Оба старательно отводили глаза от разверстого трупа на соседнем столе.
- Так-так, – бормотал Бэйн, водя хоровод вокруг Томаса и разглядывая его сквозь защитные очки. – Перелом носа, двойной, челюсть цела, но пары зубов он лишился, вон как щека слева впала… Смотрим дальше… Руки-ноги в порядке, а вот ключица… – Он схватил Томаса за руку и дернул вверх. Тот издал оглушительный вопль и потерял сознание, а довольный Бэйн повернулся к Цзиню. – Трещина, не больше.
Амадео и Киан, зажав носы, наблюдали за ним круглыми от изумления глазами. Цзинь нетерпеливо помахал рукой.
- Дальше, Бэйн, живые ждать не любят.
Патологоанатом остался крайне недоволен этим фактом.
- Дальше… Перелом ребер ты верно определил. Только не два, а четыре. И легкое повреждено, придется зашивать. Черепно-мозговая. Сотрясение. Думаю, средненькое. – Он беззастенчиво принялся срезать с бесчувственного Томаса одежду. – Ушибы по всему телу, но из внутренних органов, кроме легкого, пострадали только почки. Левая. Травма третьей степени, обойдемся без удаления, но повозиться придется.
- Как он смог определить это без рентгена? – прошептал Амадео Киану. Телохранитель лишь пожал плечами.
Бэйн закончил осмотр и жизнерадостно возвестил:
- Вовремя привезли, еще немного, и он попал бы ко мне официально! И тогда я бы никуда не торопился…
- Ты и сейчас не торопишься, а я очень советую, – опасно улыбнулся Цзинь. – Давай, приступай к операции, я буду ассистировать. Только помою руки.
- Дезинфекция, дезинфекция, – ворчал Бэйн. – Как у вас, живых, все сложно… На каждое тело меняй перчатки, еще и не по разу… Какое расточительство! Так, где мой скальпель? Ага, вот же он, родной! Приступим к вскрытию…
- Стоять! – рявкнул вернувшийся Цзинь. Он успел убрать волосы в пучок, надеть маску и тонкие хирургические перчатки. – А наркоз? Или хочешь, чтобы он умер от болевого шока?
Бэйн страдальчески закатил глаза, но от комментариев воздержался. Пока Цзинь делал Томасу укол, он достал бумажник из висящего в металлическом шкафу пиджака и обратился к Киану:
- Слушай, парень, пока мы тут трудимся, тебя не затруднит принести мне поесть? Тут неподалеку есть кафешка, там делают отменные стейки. Мне с кровью. Не люблю сильно прожаренное, напоминает о тех жмуриках с пиротехнического завода… И еще картошечку с сыром. – Бэйн задумался и повернулся к Цзиню. – Не помню, как он называется, я как-то нарвался на абсцесс, помнишь, оттуда гной такого же цвета выливался…
- Чечил, – буркнул Цзинь, внимательно наблюдая за состоянием Томаса. Тот уже находился на полпути в мир грез.
- Вот да! Чечил! – Бэйн протянул Киану несколько банкнот. – И кока-колу.
Киан почти сравнялся цветом с бледно-зелеными стенами морга. Зажав рот рукой, он бросился к выходу.
- Принц, тебе бы тоже выйти на свежий воздух, не то вот-вот потеряешь сознание. – Цзинь поставил на столик для инструментов футляр с хирургическим набором. – Надеюсь, за полчаса ты не найдешь неприятностей на свою красивую задницу, иначе засуну тебя в один из свободных холодильников Бэйна.
- Правда?! – обрадовался патологоанатом.
- Нет! – рыкнул Цзинь. – Приступай давай. И не смей зашивать так, как обычно штопаешь трупы, человеку ни к чему уродливые шрамы!
- Эй, я шью аккуратно каждый раз, еще никто не жаловался!
- Может, потому, что жаловаться некому? Мои иглы бери, дуболом, твои слишком толстые! И не шей одним швом, не то нитка порвется, и он расползется, как старый свитер…
Стукнула дверь – Амадео вслед за Кианом покинул морг.
- Какие слабенькие красавчики, – хмыкнул Бэйн. – Сейчас посмотрим, что там у него с легким…
Он сделал надрез скальпелем и шарахнулся в сторону – струя крови брызнула прямиком в защитные очки.
- Что такое, трупов боишься? – съехидничал Цзинь.
- Наоборот. – Бэйн смущенно хихикнул. – Я забыл, что он живой. У мертвых не брызжет.

[Ryuzaki]

Томасу еще никогда в жизни не было так хорошо.
Он плавал в белом мягком облаке, ничего не чувствуя, все тело наполняла легкость, каждая косточка стала невесомой. В голове гулял ветер, никаких мыслей, ничего не беспокоило, все тревоги испарились, будто их и не было. Он даже забыл собственное имя! Но не стал напрягаться и вспоминать – к чему портить момент? Лучше отдохнуть. Как следует отдохнуть, он заслужил…
Желудок неудобно заворочался – что-то в этом раю ему определенно не понравилось. Томас мысленно прикрикнул на него, чтобы успокоился, но тот, казалось, решил назло ему вывернуться наизнанку. Живот прорезала боль, и Томас согнулся крючком, чувствуя, как вверх по пищеводу надвигается катастрофа.
- Ничего-ничего, – услышал он мягкий голос с незнакомым акцентом. – Главное, не попади на меня, иначе придется все-таки пройти курс иглоукалывания.
Томас разлепил глаза. Все вокруг закружилось, как в калейдоскопе, и его снова стошнило.
- Боже, – прохрипел он. – У меня что, передоз?
- Раньше героином и правда лечили, – ответил Цзинь, аккуратно поставив таз на табурет. Китаец, подумал Томас, вот откуда акцент. Он казался смутно знакомым, но Томас посчитал, что эти азиаты все на одно лицо. – Но нет, это просто реакция на наркоз. Скоро пройдет. Двигаться тебе пока рано, так что если встанешь – получишь вот это.
Он нарочито медленно достал из расписанного цветами футляра длинную тонкую иглу. Томаса снова затошнило.
- А можно не надо?
- Слушайся врача, и тогда не придется предпринимать никаких дополнительных мер успокоения. Обрисую ситуацию: у тебя трещина в ключице, поэтому не смей двигать правым плечом.
Томас тут же попробовал и едва не взвыл. Цзинь вздохнул.
- Тяжело с тобой будет. Второе – сломано четыре ребра. Одно из них проткнуло легкое. Повреждена почка, но не критично – в этом тебе повезло. Пару недель помочишься кровью, и только.
- Это называется «повезло»?
- Если бы ты посмотрел на то, что видит твой патологоанатом каждый день, ты бы радовался, – продолжал Цзинь, не обращая внимания на округлившиеся глаза пациента. – Сломан нос – придется в будущем обратиться к пластическому хирургу. Бэйн, конечно, вправил его, но могут быть проблемы. Сотрясение мозга – еще одна причина постельного режима. И уж поверь, я буду следить за его соблюдением в оба глаза. Если попробуешь встать без моего разрешения… увидишь, что будет.
Томас в ужасе молчал.
- Ты, конечно, можешь сказать, что тебя переехал грузовик, – Цзинь заботливо укрыл Томаса одеялом, – но наш принц не поверит. Так что не ври.
- И не собирался, – буркнул Томас. – Будто бы не очевидно, кто это сделал.
- Разумеется, очевидно.
Амадео подошел к кровати и внимательно смотрел на Томаса сверху вниз. От цепкого, проницательного взгляда Томасу стало неуютно.
- Ну что ты таращишься? – выдавил он. – Полутрупов никогда не видел?
Амадео едва заметно вздрогнул и отвел глаза. Томас тут же решил, что слишком нагрубил.
- Прости. Я просто…
- Не за что прощать. – Амадео сел на край кровати. – Генри избил тебя из-за Тео?
Томас промолчал, и Амадео принял это за верный ответ.
- Тогда это мне следует попросить прощения, – сказал он. – Я безмерно благодарен тебе, но ты сильно рисковал, зная, что Генри может…
- Я не знал. – Томас резко втянул воздух, и перебитый нос заныл. – Ты был прав, Генри плевать на меня. О обошелся со мной словно с одной из своих шавок, которая не выполнила трюк и не встала на задние лапки. Ты хоть знаешь, скольких он забил до смерти? Я сейчас не про детей, им вообще несть числа.
Амадео поморщился и покачал головой.
- Но могу себе представить.
- Так вот и я, – Томас горько усмехнулся, – всего лишь его шавка. Которая решила укусить хозяина.
Амадео молчал. Томас таращился в окно, за которым начало светать. Интересно, сколько он провалялся в отрубе? Больше суток или всего несколько часов?
- Ты уж извини, я у тебя столько времени отнял. – Он откинул одеяло здоровой рукой и попытался подняться, но ничего не вышло – пришлось со стоном повалиться обратно. – Ладно… Это я поторопился. Но как только смогу встать, сразу же уйду.
- Забудь об этом, – отрезал Амадео и снова укрыл его. – Слышал, что сказал Цзинь? Тебе нельзя вставать, пока ты полностью не восстановишься. А это недели три-четыре, не меньше.
- Ты что, издеваешься надо мной?! – заорал Томас. В голове взорвалась боль, но лишь подстегнула его. – Я, блин, тебя похитил за бабки, я покрывал Генри, когда он украл твоего сына, а ты мне тут оказываешь гостеприимство?! Да иди ты в задницу! Как ты, черт тебя подери, жив до сих пор с таким представлением о мире?! Все вокруг хорошие, Томас привез моего сыночка, значит, он не совсем пропащий, так? Да я такие вещи творил, тебе в страшном сне не приснятся! Так почему ты носишься со мной, будто я тебе брат?!
- Потому что брата у тебя никогда не было, – тихо ответил Амадео.
Томас озадаченно умолк. Вспышка ярости угасла, и он густо покраснел, вспомнив, что наговорил.
- Я… – выдавил он. – Я просто…
Амадео улыбнулся.
- Тебе надо как следует отдохнуть. Поспи немного. – Он поднялся и пошел к двери, но, взявшись за ручку, обернулся. – И – на всякий случай – территория хорошо охраняется. Не пытайся сбежать. Это не тюрьма, Томас. Как только поправишься, удерживать тебя я не стану. Но сейчас подумай о своем здоровье.
Он ушел. Томас стиснул зубы и отвернулся к окну, сквозь которое лились первые лучи солнца.

[Ryuzaki]

- Жалкое зрелище, – прокомментировал Ксавьер, закрывая дверь гостевой спальни, где, после очередной дозы болеутоляющего, вольготно дрых Томас.
Они вернулись в кабинет. За окном сгустились сумерки, на территории зажглись фонари, разгоняя тени даже в самых отдаленных уголках. То и дело мимо проходила охрана – гравий под ногами громко хрустел, возвещая о том, что все в порядке.
Но даже зная, что ни один незнакомец не сможет проникнуть внутрь, Амадео не мог расслабиться. Он с трудом подавлял желание проверить, как там Тео, он знал, что мальчик спокойно спит в собственной постели, но любой шорох, доносившийся со стороны его комнаты, заставлял беспокойно вскидывать голову.
- Томас едва не умер. Бэйн бы этому даже порадовался. – Амадео вздохнул. – Чертовски повезло, что Генри решил в очередной раз меня попугать и подбросил его к моим воротам.
- Только ты не выглядишь испуганным. – Ксавьер потянулся за леденцом. – Скорее, наоборот. Хендриксон знает тебя очень плохо, иначе не стал бы устраивать показательные выступления.
- Не знаю, что тебе там кажется, но я в ужасе. – Амадео методично накручивал волосы на палец. – До сих пор думаю, что он вот-вот повторит свою попытку похитить Тео. Но ты прав – с рук ему это не сойдет. Я обещал, что рассчитаюсь с ним за все, и я это сделаю.
- Судя по тому, что твой врач бегает, как в зад ужаленный, твое состояние оставляет желать лучшего, – заметил Ксавьер. – Поэтому отложи свои планы на потом, когда будешь уверен, что в порыве ярости не натворишь дел.
- Бу-бу-бу, – передразнил Амадео и мрачно уставился в окно.
Он понимал, что Ксавьер прав. Его самого ужасала перспектива снова перевоплотиться в то чудовище, которое в мясо запытало Флавио. Но он не мог оставить Генри безнаказанным. Разумеется, существовали и другие способы, но Амадео всерьез опасался, что в последний момент выпустит монстра наружу и позволит наслаждаться кровавым пиром.
В оконном отражении он видел портрет, нарисованный Диего Торресом. Размытое изображение выглядело иначе, легкая полуулыбка казалась зловещей. Амадео поежился, представив, каким было бы его лицо, меняйся портрет так же, как в любимой книге, и отвернулся от окна.
- Так что ты думаешь? – спросил он, меняя тему. – Я о Томасе.
- Думаю, что крайне нерационально оставлять его здесь, – ответил Ксавьер, хрустя леденцом. – Твое доброе сердце однажды тебя подведет, принц.
- Нерационально – в смысле, никакой выгоды? – Амадео фыркнул. – О выгоде я думал в последнюю очередь. Томас помог мне – я помог ему. Услуга за услугу, так всегда поступал мой отец.
- Принцип хорош, не спорю, но не считаешь, что наживешь этим лишние неприятности?
- Одной больше, одной меньше. – Амадео пожал плечами. – Их и так больше, чем золотых монет у Скруджа.
- В последнее время твои шутки совсем не смешные, принц. С Мигелем общаюсь я, а дурачеством заражаешься ты. – Ксавьер сунул ему листок. – Это информация, которую предоставил Арройо. Роберт Кент, если ты еще помнишь.
- Разумеется, помню. – Амадео взял лист и пробежал текст глазами. – Подожди-ка…
- Вот именно. – Ксавьер щелкнул пальцами перед носом Амадео и принялся прохаживаться по кабинету. – Роберт Кент раньше принадлежал банде братьев Хендриксонов. После ее развала – точнее, после того, как я их отсюда выгнал – подал резюме в агентство Арройо. И если ты сейчас скажешь, что Томас Хендриксон тут ни при чем, я снова начну курить.
- Послушай. – Амадео отдал ему распечатку. – Какой резон Томасу разваливать твою компанию? Сам знаешь – до прошлого года о них не было слышно, братья вели дела в Мексике и Америке и ни шагу не сделали через нашу границу.
- Может, усыпляли бдительность, откуда мне знать? Кент так и не раскололся, я понятия не имею, кому он сливал информацию.
- Вот и не руби сплеча. Может быть, Томас не имеет к этой ситуации ни малейшего отношения.
- Ты слишком легковерен.
- Ты тоже. Откуда тебе знать, что Арройо не намеревается нарочно вас стравить?
- Зачем ему это?
- Не знаю. – Амадео скрестил руки на груди и оперся бедром о стол. – Но я ему не доверяю. Слишком уж удобно все выходит.
- Удобно и вполне логично. Не вижу, к чему тут подкопаться, картинка складывается вполне четкая.
- Только иногда деталь, на первый взгляд подходящая по всем параметрам, может оказаться не на своем месте из-за маленькой нестыковки. И тогда вся картина дальше будет выстраиваться по совсем другой схеме.
- Я не собирал в детстве пазлы. Поэтому для меня изображение выглядит кристально ясным, принц. – Ксавьер буравил его взглядом. – Дай мне поговорить с Хендриксоном.
- Он недавно принял лекарство, не проснется до утра. – Амадео смотрел на друга исподлобья. Ксавьер хорошо знал этот взгляд – принц принял решение о невиновности Томаса, и теперь только прямое признание последнего сможет его поколебать. – И говорить вы будете в моем присутствии.
- Боишься, что сломаю ему уцелевшие ребра? С каких пор ты мне настолько не доверяешь?
- Я тебе доверяю. Но знаю твои методы допроса. Повторяю – говорить только в моем присутствии.
Друзья в упор смотрели друг на друга, ни один не хотел уступать. Ксавьер прищурил левый глаз, Амадео стиснул зубы и нахмурил брови. Воздух между ними уже готов был полыхнуть молнией, но наконец Ксавьер устало вздохнул.
- Ты меня бесишь, принц.
Губы Амадео тронула улыбка, взгляд потеплел.
- Знаю. Как насчет кофе на ночь глядя?
- Бесишь вдвойне, зная, что не смогу отказаться, – пробурчал Ксавьер, усаживаясь за хозяйский стол и раскрывая ноутбук. – А если предложишь изумительное сырное печенье, что печет твоя домоправительница, то и втройне.
Амадео состроил ехидную улыбку и скрылся в коридоре.

[Ryuzaki]

Через несколько дней Амадео вернулся на работу. Тео он перевел на домашнее обучение, по крайней мере, до тех пор, пока Генри Хендриксон не будет пойман. Мальчик огорчился, но ничего не сказал, прекрасно понимая ситуацию. Паоло каждый день после школы приходил в гости, и это скрашивало сидение в четырех стенах, но все же Тео надеялся, что уже скоро сможет вернуться в класс.
Громила испарился без следа после того, как оставил Томаса умирать у ворот особняка. Томас горько усмехался, но уже смирился с тем, что брата больше не увидит. Если Генри сгинет при попытке нагреться на живом товаре, то так тому и быть, однако Томас взял с Амадео обещание не убивать Генри, если тот вдруг объявится.
- Пусть о нем заботится закон или улица, – сказал он Амадео. – Но не марай руки о Генри.
- Ты так говоришь, потому что он твой брат, – возразил тот. – Я понимаю, тебе его жаль. Но он не слишком-то жалел тебя, когда ломал твои кости.
- Да знаю я, – раздраженно отмахнулся Томас и ойкнул – ключица все еще не зажила. – Но я как-никак прожил с ним всю жизнь. Если его грохнет кто другой – пожалуйста, по крайней мере, я смогу его ненавидеть. Но тебя я ненавидеть не хочу.
Амадео тронула такая откровенность, и он дал обещание, что передаст Генри властям, если тот попадется на пути, благо на то были все основания. И Амадео обладал достаточной властью, чтобы запереть похитителя в тюрьме до конца его дней.
Вдобавок своим требованием Томас избавил его от необходимости снова становиться монстром.
Разговор Ксавьера с Томасом ничего не дал. Последний с возмущением отрицал причастность к шпионажу, с Кентом они разошлись сразу после краха банды и больше не виделись. Один из бывших дружбанов устроился работать к достопамятному Луану Скендеру, который едва не взорвал «Азарино», а Кент вообще пропал из поля зрения. Ксавьера горячность Томаса не убедила, но из-за принца пришлось на время оставить избитого гангстера в покое.
Себастьян Арройо регулярно звонил. Он так и не уехал из города, преисполненный решимости лично поймать бывшего подчиненного, и Амадео не мог понять, ради чего он так старается. Чувствовал ли он вину, стремился ли восстановить репутацию? Или у него был другой мотив? Амадео тайно запросил у Ребекки информацию на Арройо, но ничего нового не узнал. Директор кадрового агентства был чист настолько, насколько возможно быть чистым в профессии эйчара для подпольного мира.
Амадео закончил видеоконференцию и, выключив камеру, с наслаждением потянулся. Совещание длилось больше двух часов, все тело затекло. Только сейчас он посмотрел на часы – десять минут двенадцатого.
- Киан, принеси мне, пожалуйста, заявки, которые Крамер просил согласовать, – сказал он, нажав кнопку коммутатора. – Я совсем про них забыл.
- Одну минуту, – раздался в ответ тихий голос.
В ожидании Амадео поднялся и прошелся вдоль панорамного окна, любуясь ночными огнями. В здании уже давно никого нет, только несколько охранников, которые скоро отправятся на ночной обход. Себе Амадео дал установку покинуть «Азар» до полуночи, но просмотреть некоторое количество накопившихся документов время еще есть.
Дверь открылась, но вместо Киана появилась Чилли. В руках она держала пачку бумаг и сердито дула губы.
- Вам нужно установить электронный браслет, который начинает противно пищать после окончания рабочего дня, – заявила она, кладя документы на стол. – Вы совершенно себя не бережете. Забыли, чем это чревато? Обмороки викторианской девицы еще не самое страшное!
- Со мной все в порядке. – Амадео улыбнулся. – Спасибо за заботу. А почему ты еще здесь? – Он бросил красноречивый взгляд на наручные часы. – Девушкам не пристало в такое время гулять по улицам.
Чилли рассмеялась и щелкнула замком сумки.
- Вы слишком обо мне беспокоитесь. Я уже большая девочка и могу за себя постоять.
Амадео окинул скептическим взглядом ее хрупкую фигурку.
- Сильная, но легкая? – Он потянулся к телефону. – Я отправлю с тобой охранника. На всякий случай.
Девушка скривилась. Амадео не раз говорил ей нанять личного телохранителя, но та категорически отказывалась.
- Не начинайте снова! Как представлю, что за мной по пятам ходит громила, так дурно становится. Моя машина на подземной стоянке, в доме тоже есть охраняемая парковка, ничего со мной не случится! – Она закинула ремень сумочки на плечо. – А вам, между прочим, тоже пора домой. Или мне позвонить Санторо и нажаловаться?
- Знаешь, чем меня пронять, – проворчал Амадео. – Дай мне десять минут, закончу с этими заявками…
- Так и быть. Но знайте, – Чилли погрозила ему пальцем, – завтра обязательно проверю пропускную систему, чтобы узнать, во сколько вы ушли. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. – Амадео с улыбкой махнул на прощанье и склонился над бумагами.
Чилли попрощалась с Кианом, зевающим за компьютером в приемной, и спустилась на первый этаж. В затихнувшем на ночь здании, в котором в другое время кипела жизнь, эхом раздавался стук ее каблуков. Каким невероятно пустым и огромным казалась «Азар» по вечерам! А днем тут не протолкнуться…
Два охранника на входе попрощались с ней, Чилли ответила улыбкой и спустилась на служебном лифте на парковку. Здесь тоже было пусто, только джип Амадео да ее собственная серебристая «тойота» стояли в дальнем конце стоянки.
Она поцокала к машине, на ходу доставая из сумочки ключи. И вдруг услышала позади топот и чье-то тяжелое дыхание.
Шею обожгло огнем. Развернувшись, она наугад ударила зажатым между пальцами ключом, добавила коленом, целясь неизвестному в пах, и услышала приглушенный вскрик – удар достиг цели. Чилли рванула обратно к лифту, но ноги подкосились, и она буквально упала внутрь, успев мазнуть слабеющими пальцами по кнопке первого этажа.
Сознание стремительно уплывало, она изо всех сил старалась держать глаза открытыми. Сквозь туман разглядела человека, бьющегося в стеклянные дверцы лифта, и успела порадоваться тому, что смогла улизнуть. Цепляясь за поручень, Чилли кое-как держалась на ногах, шея сзади пульсировала болью, в глазах двоилось. Дверцы распахнулись, она сделала шаг вперед и упала прямиком на Амадео, который едва успел подставить руки.
- Чилли! – воскликнул он. – Что…
Киан уже метнулся внутрь.
- Вызовите «скорую» для мисс Райо. – Он нажал кнопку спуска. – И не выходите никуда, пока я не вернусь.
Охранник уже набирал номер. Амадео осторожно перенес Чилли на диван для посетителей в вестибюле. Устроив ее голову поудобней на подлокотнике, он вытащил руку из-под затылка и увидел на ладони размазавшуюся каплю крови. Отыскать след от укола у основания шеи не составило труда.
- Вот же черт, – пробормотал он. – Что тебе вкололи? Где «скорая», черт возьми?! – рявкнул он на охранника.
- Уже едут, – отозвался тот. – Вы хотите, чтобы мы проверили стоянку?
- Нет смысла. Нападавший уже сбежал.
Если, конечно, его не успел поймать Киан. Амадео напряженно всматривался в электронное табло, но лифт не трогался с места, застряв на отметке -1.
На улице раздался вой сирен, и второй охранник побежал отпирать двери.

Киан нашел Амадео в больнице. Чилли лежала на кровати, от локтя шла трубка капельницы. Сам Амадео сидел рядом на стуле с неудобной спинкой, закинув ногу на ногу, и мрачно накручивал волосы на палец.
- Я никого не нашел, – тихо сказал Киан, подходя. – Простите. На камерах лица нападавшего не видно, он был в кепке и черной маске.
- Ничего удивительного, он наверняка знал о видеонаблюдении, – бесцветным голосом произнес Амадео, не прерывая своего занятия. – И знал, что Чилли еще не ушла, поджидал именно ее. Был в курсе, что она ходит без охраны. Но откуда?
Киан не стал выдвигать предположений.
- Как мисс Райо?
- В порядке, ей вкололи обычное снотворное. Скоро придет в себя. – Амадео сжал прядь волос в кулак. – Но это была попытка похищения, черт побери. Попытка похищения!
Раньше такого не случалось. Несмотря на то, что Чилли занимала должность заместителя генерального директора, еще никогда на ее жизнь никто не покушался, все шишки доставались Амадео. Поэтому она легкомысленно относилась к вопросам собственной безопасности, отшучиваясь на требование начальника быть осторожней.
- Вы неоднократно говорили ей нанять телохранителя…
- Разве она послушает, – фыркнул Амадео. – Девчонка самоуверенная… И я хорош – надо было настаивать на своем, а не соглашаться с ее смешными доводами…
- Вот не надо… – раздался еле слышный голос. – Вы ни в чем не виноваты… Это я девчонка… самоуверенная…
Амадео вскочил и склонился над Чилли. Та не открывала глаз, но уголки губ едва заметно приподнялись в улыбке.
- Не смогла спать, пока… Пока вы тут на себя наговариваете, – прошептала она, приоткрыв один глаз. – Ваши волосы щекочут мне нос, я сейчас чихну.
Амадео отбросил волосы за спину и тихо рассмеялся.
- Ну и напугала ты меня. Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит?
Чилли помотала головой и поморщилась.
- Нет. Подташнивает только немного… Помогите сесть, я жутко хочу пить.
Амадео приподнял ее, а Киан, налив воды из кувшина, подал стакан. Чилли благодарно кивнула и залпом выпила.
- Ох… Теперь можно жить дальше. Расскажете, что случилось? Ничего не помню после того, как добежала до лифта…
- Кто-то вколол тебе снотворное. Не знаю, каким чудом ты сумела добраться до лифта, но благодаря этому ты сейчас тут, а не… неизвестно где. Помнишь нападавшего?
Чилли на мгновение задумалась, потом покачала головой.
- Нет. Помню только, что услышала, как за мной кто-то идет, затем я вроде бы его ключами ударила… – Она снова поморщилась и потерла лоб. – Не помню.
- Побочное действие препарата, – тихо объяснил Киан. – Все равно его лица вы бы не разглядели – на видеозаписи он в маске.
Чилли задумчиво кивнула.
- Да, маску помню. – Она виновато потупилась. – Я последую вашему совету и найму телохранителя. Простите, что не послушала сразу.
- Главное, что ты в порядке, – улыбнулся Амадео. – А охранника я подберу тебе сам. У двери дежурит полиция, и ты останешься тут на ночь. И без возражений.
Уже собиравшаяся что-то сказать Чилли закрыла рот и покорно кивнула.

[Ryuzaki]

- Пап, я уже дома у дяди Амадео, не волнуйся! – тараторил Паоло в трубку. – Мы с Тео сделаем уроки, а потом поиграем, а потом…
- Понял, понял, трещотка, – рассмеялся Грегорио Винченце. – Заберу тебя вечером.
- Или уговорю Киана меня привезти. Или Дэвида. Или… В общем, я попозже позвоню, пап, я побежал! Пока!
- Вот же егоза. – Грегорио положил телефон на подлокотник дивана. – Только попробуй не сделать уроки!
Ворчал он вполне добродушно – Паоло хоть и не сиделось на месте, однако с тех пор, как Матео перевели на домашнее обучение, он, занимаясь с другом, стал больше читать и делать уроки прилежней. И Грегорио был этому только рад.
Часы в гостиной показывали третий час дня. Раньше шести Паоло не освободится, да и Амадео вряд ли появится так рано – юноша оказался настоящим трудоголиком, и застать его дома было большой редкостью и удачей. Бизнесмены не знают ни сна, ни отдыха, пока не закончат все свои дела – это Грегорио было доподлинно известно. Когда-то и у него был свой небольшой, но вполне доходный бизнес, и он хорошо помнил, как по первости приходил домой только переночевать. Какое счастье, что бог дал ему понимающую и любящую жену!
Рядом с часами висела фотография в рамке: Грегорио обнимал за плечи два своих самых ценных сокровища: Лучиано в своей любимой полосатой футболке, Паоло, которому только исполнилось шесть. Они тогда отпраздновали с размахом, посетив пиццерию, кино, парк развлечений, и в конце концов все трое искупались в фонтане. И спустя всего месяц…
Грегорио усилием воли заставил себя улыбнуться, глядя на Лучиано. Он хотел сохранить в памяти только самые хорошие, самые приятные воспоминания. Прекрасную улыбку, добрые глаза любимого сына. И не желал помнить ничего больше.
Пожалуй, сегодня он заедет за Паоло попозже, чтобы наверняка застать Амадео дома. К этому молодому человеку Грегорио изрядно привязался, и пусть он не был его сыном, рядом с ним старая, никак не желавшая затягиваться рана переставала кровоточить.
- Что ж, пора заняться делами, – крякнул Грегорио, с трудом заставив себя оторваться от снимка.
Он присел на диван и подвинул к себе стопку писем. Он уже давно продал свой бизнес старому знакомому, оставив себе небольшую долю, с которой получал проценты – этого вполне хватало на жизнь. Регулярно он получал из Мексики отчеты о начислениях, но со всей этой кутерьмой никак не удавалось в них разобраться.
- А это что такое? – он взял плотный конверт из коричневой бумаги. На нем не оказалось никаких пометок: ни отправителя, ни получателя. Будто конверт просто сунули в почтовый ящик.
Внутри оказался один-единственный напечатанный на принтере лист. Шрифт был достаточно крупный, но все же Грегорио отодвинул документ подальше, чтобы лучше видеть, и начал читать.
Через мгновение рука затряслась. Буквы запрыгали. На глаза навернулись слезы, все расплылось, и Грегорио, кое-как нащупав на тумбочке телефон, нажал кнопку быстрого набора.
- Мальчик мой, – прошептал он в трубку. – Мой Лучиано!

Цзинь хмуро складывал стетоскоп в чемоданчик.
- Могло быть и хуже, – говорил он. – Повезло, что обошлось без инсультов, инфарктов и прочего. Вы же слышали, что сказал врач «скорой»?
- Слышал, – согласился Грегорио. – Не нервничать.
- Вам нужен покой, вот что он сказал. – Цзинь захлопнул чемоданчик. – Поэтому я настоятельно рекомендую вам лечь в стационар.
- Не могу, – запротестовал Грегорио. – Паоло…
- Под стационаром я имел в виду не больницу, – перебил Цзинь. – Точнее, необязательно больницу, но выбирать вам. В любом случае, здесь вы не останетесь.
Грегорио беспомощно посмотрел на Амадео, сидящего рядом на кровати.
- Что это значит?
Тот взял руку дона в свою и мягко сжал.
- Вы поедете ко мне, дон Грегорио. Заодно и Паоло будет под присмотром.
- Ох, мальчик мой. – В глазах Грегорио блеснули слезы. – Как же я могу? Доставлять тебе лишние заботы – разве это правильно?
- А разве правильно оставить вас здесь? Не волнуйтесь, никаких неудобств вы не доставите. И мне будет спокойней, вы меня чертовски напугали.
- Прости, прости. – Грегорио пригладил волосы. Рука заметно дрожала. – Это все то письмо…
- Какое письмо?
- Оно в гостиной. Наверное, упало на пол, когда я… – Голос Грегорио сорвался. – В любом случае, его следует сжечь, и побыстрее. Не хочу снова прикасаться к этой мерзости.
Амадео попросил Цзиня помочь Грегорио собрать вещи, а сам пошел в гостиную.
Полчаса назад Грегорио позвонил ему и бормотал что-то странное и бессвязное. Амадео немедленно позвонил в «скорую», а сам, прихватив Цзиня, рванул следом. Слава всем богам, ничего серьезного не произошло, но волноваться дону Грегорио теперь категорически воспрещалось. Амадео понятия не имел, что вызвало такое потрясение, но, подняв валявшееся возле журнального столика письмо, все понял.
Кто-то раскрыл дону Грегорио правду о смерти Лучиано. Правду, которую Амадео и Рауль решили хранить в тайне от пожилого дона. Имя истинного убийцы Лучиано Винченце и обстоятельства его гибели.
Амадео зарычал и смял листок в руке. Какая сволочь осмелилась вытворить такое?! Кто вообще знал подробности того кошмара, кроме братьев Гальярдо? Мигель? Но ему совершенно не было резона так поступать!
Нет, здесь действует кто-то еще. И Амадео найдет эту сволочь во что бы то ни стало.
- Принц! – оторвал его от размышлений голос Цзиня. – Хватит бездельничать, собери учебники Паоло!

[Ryuzaki]

Томас выполз из кабинета, опираясь на костыль, и едва не врезался в Ксавьера.
- Опять вы, – возмущенно выдохнул он. – Я же сказал, что не имею никакого отношения к вашим проблемам!
- Я пришел вовсе не к тебе. Не мни себя пупом земли. – Ксавьер милостиво позволил ему выбраться в коридор и зашел в кабинет, захлопнув за собой дверь.
Томас фыркнул и показал язык ему вслед.
Врач Амадео оказался настоящим волшебником. Томас уже мог держаться на ногах и передвигаться по дому, впрочем, получалось не так быстро, как хотелось бы. Но по своему опыту он знал, что при таких травмах восстанавливаются гораздо дольше, поэтому старался выполнять все предписания с ювелирной точностью.
Амадео только что сообщил ему, что в доме появилось еще два жильца. Томас, во всем видящий подвох, собрался выезжать из своего номера «люкс», но Амадео, закатив глаза, едва удержался от того, чтобы шлепнуть его по голове папкой.
- Прекрати так себя вести, тебя никто не выгоняет. Ты еще недостаточно здоров, чтобы уйти, поэтому даже разговора на эту тему не заводи.
Как ни пытался, Томас не мог понять, почему Амадео так с ним носится. Вот его дружок – совершенно другое дело, к такому обращению Томас давно привык. Санторо подозревал его во всем, что мог вообразить, давил на него, едва ли не угрожал, но Томас стоял на своем – он не посылал Кента шпионить.
Господи, да Томас до такого попросту не додумался бы! Он мог через пень колоду вести бизнес, но в закулисных играх ничего не понимал. Вся эта политика, хитросплетения, интриги нагоняли на него тоску. У него была работа – он ее делал. Хорошо или плохо – без разницы. А все увиливания оставьте себе.
Раньше Томас считал, что у Солитарио беззаботная жизнь. У тебя огромная игорная империя и куча отелей, в подчинении тысячи человек, да ты просто сидишь и стрижешь капусту, какие проблемы? Но понаблюдав, как Амадео возвращается за полночь, а потом еще сидит в кабинете и постоянно висит на телефоне, перестал завидовать. Жизнь у красавчика оказалась не сахар. И это ж надо постоянно оглядываться, даже с вездесущей охраной! Нет уж, не хотел бы Томас оказаться на его месте, совсем не хотел. Равно как и на месте Санторо. Впрочем, последний больше напоминал робота – Томас никогда не видел его уставшим или вымотанным.
- Жуткий тип, – пробормотал Томас и опасливо поставил костыль на ступеньку.
- Дядя Томас, давайте я вам помогу!
Тео взлетел вверх и подхватил Томаса под свободную руку. Следом за ним прискакал второй мальчишка – один из новых жильцов, о которых говорил Амадео. Увидев, как внизу с дивана поднимается пожилой господин, Томас протестующе замахал костылем.
- Не надо! Что я, сам не справлюсь? А ну, мелюзга! Кыш!..
Костыль вылетел из руки и загрохотал по ступенькам. Тео вцепился в Томаса и перила, второй мальчик прилип с другой стороны.
- Ой-ей! – крикнул он. – Дяденька, да вы ловкач!
Томас изо всех сил пытался удержаться на ногах, чтобы не свалиться. Поездки по ступенькам ему только не хватало!
Пожилой мужчина поднялся вверх и, оттеснив мальчишек, подхватил Томаса под руку.
- Никогда не надо отказываться от помощи, – улыбнулся он. – Давайте, осторожней…
Томас едва подавил вздох и покорился. Он узнал этого мужчину – год назад братья разгромили его дом, когда явились за Амадео, а Генри вдобавок едва не уволок у него мальчонку. И сейчас этот старик помогает ему, как ни в чем не бывало!  В этом доме все словно с ума посходили. Атмосфера тут, что ли, такая…
Томас опустился на диван с громким стоном облегчения. Никогда бы не подумал, что лестница окажется таким серьезным препятствием!
- Спасибо, – сказал он. – Без вас я спустился бы быстрее, но гораздо болезненней.
Мужчина рассмеялся.
- В таком случае, я рад, что оказался поблизости. Меня зовут Грегорио Винченце. А вас – Томас, правильно?
Томас кивнул, пожимая протянутую руку.
- Я это… Хочу извиниться за тот инцидент, – выдавил он. – Мы с братом тогда…
Грегорио покачал головой.
- Не стоит, Томас, Амадео мне все о вас рассказал. С таким братом было, должно быть, непросто.
- Да уж. – Томас вытер вспотевшие ладони о штаны. – Когда-нибудь я пойму, в чем его секрет, но точно не сегодня.
- О чем вы? – нахмурился Винченце.
- Да вот об этом парне. – Томас махнул рукой в сторону лестницы. – Никак не могу понять, как ему удается распространять вокруг себя ауру всепрощения.
Дон Грегорио рассмеялся.
- Что вы, он вовсе не такой. Амадео, конечно, любит давать второй шанс тем, кто оступился, но далеко не всем. И раз вы здесь, то вы его заслужили.
- Ага, Генри он такого шанса точно не даст, – с горечью произнес Томас.
Грегорио помрачнел.
- Не сочтите за дерзость, но я его в этом поддерживаю.
- Будете смеяться, но я тоже. – Томас уставился в потолок. – Это я просто жалею о потраченной на этого кретина молодости.
Грегорио снова улыбнулся и похлопал его по плечу.
- Не стоит жалеть о прошлом. Главное то, что есть в настоящем, Томас.
Тот кивнул, рассеянно улыбаясь.

- Что?! – Амадео пролистывал распечатки одну за другой. – Еще четыре «крота»? Как такое может быть? С твоей системой безопасности…
- Видимо, с ней что-то не так. Было несколько лет назад. – Ксавьер запустил пальцы в волосы. – Эти люди работают на меня уже без малого четыре года.
- Четыре года назад ты восстанавливал «Камальон» с нуля. Кто-то воспользовался твоей слабостью на тот момент и подселил к тебе крыс. – Амадео бросил распечатки на стол. – Но почему это всплыло только сейчас?
- Все началось с Роберта Кента. Если бы я не начал копать, остальные отсиделись бы в окопе, а затем снова продолжили подрывную деятельность.
- Их ты тоже нанимал через агентство Арройо?
- Тогда я всех нанимал через агентство Арройо. Он, кстати, мне эту информацию и дал. – Ксавьер кивнул на распечатки. – Без него я бы не подумал копать в этом направлении. И убери это выражение с лица, принц, я знаю, что ты его недолюбливаешь, однако он мне действительно помог.
- Дело твое, – хмуро ответил Амадео, катая ручку по столу. – Ты проверил, эти люди действительно «кроты»?
- Сразу же. Двое из них раскололись после часа допроса. Остальные продержались чуть дольше, но все равно сознались. – Ксавьер ухмыльнулся. – Я применил твое любимое полотенце.
Амадео скривился.
- Рад, что этот метод тебе пригодился. Но как Арройо удалось так точно указать именно на них?
- Не точно. Он просто дал мне список тех, кого я нанимал с его помощью, и их предыдущие места работы. Нескольких я отсеял, но эти четверо, – Ксавьер щелкнул по листкам, – попали в яблочко. Тогда я был не очень разборчив в найме персонала, но и выбора у меня не было.
Амадео кивнул. Он помнил, что, пока сидел в тюрьме, Ксавьеру пришлось восстанавливать «Камальон» практически с нуля. Жаклин Коллинз и Крейг Беррингтон отлично постарались размазать его по земле так, чтобы он больше не смог подняться. Однако, как любила говорить Ребекка, чтобы уничтожить Санторо, потребуется как минимум ядерная ракета.
- Еще он просил передать тебе, что занимается поисками Хендриксона, но пока безуспешно. Опасается, что тот мог уехать из страны.
- Вполне возможно. Я позвонил Мигелю, но в Мексике Генри не появлялся. – Амадео барабанил пальцами по столу. – Я в любом случае его отыщу. Вопрос только – когда.
- Не делай его поимку своей манией, принц, – предостерег Ксавьер. – С твоим состоянием…
- Знаю.
- Ты принимаешь препараты?
- Конечно. – Амадео смотрел на портрет, грызя ноготь большого пальца. – Только пока все без толку. За последний год Цзинь перепробовал все. Эффекта хватает на пару месяцев, потом приходится менять лекарство. Или с самого начала вылезает непереносимость, аллергия, что-то в этом духе. – Он выдавил улыбку. – Но он не сдается. Обещает, что найдет способ справиться с этим, пусть даже с помощью китайской медицины.
- Будь моя воля, запер бы тебя дома, принц. Но этим сделаю только хуже. – Ксавьер вздохнул. – Если б знал, чем тебе помочь, не пожалел бы ничего.
Амадео перегнулся через стол и сжал ладонь друга.
- Ты и так помогаешь. Без тебя меня бы здесь вообще не было. А препараты… Что ж, в конце концов что-нибудь найдется. Не забивай себе голову, тем более ни ты, ни я в этом ровно ничего не смыслим. Это забота Цзиня. – Он отпустил руку Ксавьера и выпрямился. – Меня беспокоит происшествие, случившееся с доном Грегорио. Кто еще, кроме нас и Рауля, знал об этом?
- Мигель, – без запинки ответил Ксавьер. – Но он, хоть и себе на уме, не стал бы слать Грегорио подобные письма.
- Разумеется. Ладно, виновника мы не знаем, но как насчет причины? Зачем раскрывать дону Грегорио правду? В чем расчет? Энрике Гальярдо мертв, на месть рассчитывать не приходится, так почему?
- Напомни, что за бизнес был у Грегорио.
- Букинистический магазин. Весьма доходный. Но после смерти Лучиано он продал его партнеру.
Ксавьер покачал головой и развернул леденец.
- Не вижу связи.
- Я тоже. Но пока не хочу оставлять дона Грегорио одного.
- Когда твоего заместителя выписывают из больницы?
- Завтра. Я уже нашел ей охранника. Упрямая девица, ни в какую не желала побеспокоиться о собственной безопасности.
- Кто бы говорил, – усмехнулся Ксавьер. – Вы с ней одного поля ягоды, не понимаю, как бы удалось уговорить тебя на постоянную охрану, если бы не твой телохранитель из организации наемных убийц.
Амадео открыл было рот, чтобы возразить, но вместо этого сказал:
- Послушай, а если это «Апани»?
- Что «Апани»? – не понял Ксавьер.
- Что, если это то же самое, что происходило два года назад? Помнишь? Нико Мариано нанял «Апани», чтобы заполучить «Азар». – Амадео вскочил и принялся мерить шагами кабинет. – Мазут у входа, взорвавшийся букет – это вполне тянет на саботаж. Нападение на Чилли – прямая угроза. Плюс клуб фанатов Лукаса, под прикрытием которого можно разжечь интернет-войну. В прошлый раз тоже бомбили по всем фронтам, вплоть до того, что рассорили нас с тобой!
- Принц, отставить паранойю. Думаешь, твой телохранитель не узнал бы об этом? Он наверняка имеет связи с организацией, несмотря на то, что ушел оттуда.
Амадео осекся. Ксавьер был прав, Киан не оставил бы без внимания заказ на «Азар», если бы ему стало об этом известно.
- Но все же, – он запустил пальцы в волосы, поймал прядь и начал накручивать на палец, – Киан знает не все. Кто ему доложил бы, если бы действительно?..
- Не сбрасывай со счетов эту версию, – посоветовал Ксавьер. – Но и особо рассчитывать на нее не стоит. Слишком уж разрозненными выглядят события, и письмо Грегорио совершенно сюда не вписывается.
- Возможно, ты прав. – Амадео устало закрыл глаза. В середине лба неожиданно резко и сильно запульсировала боль и спустя мгновение растеклась по всему черепу.
Не подавая вида, он попрощался с Ксавьером и, как только за другом закрылась дверь, упал в кресло и прижал ладони к вискам. Голова раскалывалась, в глазницах горел огонь. При любой попытке выстроить мысли в простую и понятную цепочку организм сопротивлялся, награждая его очередным приступом. Да что происходит? Неужели это правда лишь паранойя, и ему мерещатся угрозы на ровном месте? Амадео никак не мог найти связующее звено между всем, что произошло с начала месяца, начиная с обнаружения крысы в «Камальон». А есть ли оно вообще? Может, слишком много различных событий заставляют думать, что это чей-то заговор?
Амадео застонал и, выдвинув ящик стола до упора, зашарил в нем, но пузырек куда-то делся.
- Я выбросил таблетки, – раздался от двери голос Цзиня.
Амадео поднял голову и уставился на врача покрасневшими глазами.
- Что? Зачем?
- Они бесполезны. – Цзинь обмахивался веером. – Никакого эффекта. Очередной эксперимент не удался, прости.
- Черт. – Амадео прижал кулак ко лбу. – А существует ли вообще лекарство? Или мы зря теряем время?
- Не скажу, что в мире предостаточно препаратов, чтобы ты продержался до конца жизни. – Цзинь изящно опустился в кресло. – Но кое-что раздобыть получится. На крайний случай придется скатиться в запрещенку. – Лисьи глаза довольно прищурились. – Надеюсь, ты отмажешь меня от тюрьмы.
Амадео не сразу понял, что это была шутка.

[Ryuzaki]

Генри залпом выдул банку пива, рыгнул так, что спавшие под потолком ночные бабочки испуганно взметнулись, и, смяв банку, запустил ее в угол. Попасть в мусорную корзину он даже не пытался – там валялось уже с десяток алюминиевых комков.
По новостям шпарили одно и то же: возвращение сына Солитарио наделало много шума. Еще интересней оказалось то, что вернул его брат похитителя – журналюги в очереди перед воротами выстраивались, чтобы мельком увидеть этого чертова клопа. Надо же, выжил!
Генри почесал пузо и снова рыгнул. Он-то надеялся, что Солитарио сразу отправит Томаса в свой подвал для пыток, или что там – разные ходили слухи о работорговце, который куда-то вдруг испарился после встречи с красавчиком – но нет, Солитарио спас его! И этого Генри никак не мог понять. Зачем?
Впрочем, от этого прискорбного факта Генри чувствовал лишь легкое разочарование, не более того. Томас уже давно стал помехой – совершенно никаких целей в жизни, знай себе сиди на мешке травы да приторговывай. А вот Генри стремился к большему. Он хотел стать самым богатым и авторитетным торговцем живым товаром, и излишне занимающийся морализаторством братец только раздражал.
Раньше за Томасом подобного не водилось. Скорее, он демонстрировал безразличие к тому, чем там занимается его старший брат, главным условием поставив не лезть к нему со своими проблемами. Генри и сам отлично справлялся, и помощь ему не требовалась. Но после прошлогоднего рейда через Атлантику все вдруг изменилось.
Сдали Солитарио заказчику, они сразу же прыгнули в тачку, что ждала их на аэродроме, и покатили к границе. Всю поездку Томас молчал, как рыба об лед, и едва ли пробурчал отказ, когда Генри остановился у «Макдональдса», чтобы купить пожрать. Еще несколько дней он провел в своем номере в захудалом мотеле, где они остановились переждать песчаную бурю – в это время года дуло как не в себя, взметая горы песка, и двигаться дальше по плохой дороге было попросту опасно. Выползал он только за очередной порцией дрянной жратвы, которой торговал в своей забегаловке хозяин, а затем снова уходил в подпол. Чем он там занимался с утра до ночи, Генри не знал, да его это не особо интересовало. В его голове уже снова зрела мысль заняться работорговлей, и перелет только утвердил в этой мысли.
А на чудачества младшего он решил не обращать внимания. Пусть занимается чем хочет, хоть идет сдаваться с повинной.
Спустя несколько месяцев вдруг пришло неожиданное сообщение – им позволено вести торговлю там, откуда их с позором выгнали. Генри ожидал, что Томас высокомерно откажется (сам он поступил бы именно так), но, к его удивлению, братец поджал хвост и согласился, заключив предварительно договоры с мексикашками, и в первую очередь с тем, кто «заказал» им тогда Солитарио. Генри хотел было возмутиться, но до него вдруг дошло: ему представляется отличный шанс отомстить красавчику за давнюю обиду. Да и не только за нее: в самолете тот необдуманно надавал угроз, и у Генри чесались руки укоротить наглецу язык. Нет, он тогда совсем не испугался. Но никто, никто не смеет так с ним разговаривать!
Они с Томасом вернулись, но дорожки разошлись. Генри подыскивал связи, чтобы возобновить бизнес, а Томас удобно сидел на тюке травы и не собирался расширяться. Кокаин он отмел сразу – снова переходить дорогу Санторо он не хотел. Генри считал его трусом, но в наркодела лезть не стал. У него и без того хватало забот.
Он наконец нашел посредника.
Дешевая мобила зажужжала и едва не грохнулась с матраса. О, только вспомни – и он звонит. Конечно, с похищением вышел прокол, и заказчик остался недоволен, но этот тип действительно на вес золота – сумел все уладить без лишней крови. С таким работать – сплошное удовольствие, а самое главное – не надо ни о чем беспокоиться. Если товар не устроит в живом виде, всегда найдет, куда спихнуть запчасти.
Генри снова рыгнул и нажал зеленую кнопку.
- Алё!
В следующее мгновение свет экрана телевизора померк – удар по затылку выключил Генри, как будто кто-то щелкнул тумблером.
Два человека в черных куртках подхватили бесчувственное тело под мышки и поволокли к двери.

Амадео оперся ладонями о бортик и, подтянувшись, выбрался из бассейна. Посидел немного, опустив руку в воду. Плавание обычно успокаивало, но сегодня не смогло заглушить неясную тревогу. Цзинь связывал паранойю с отменой препарата, но Амадео так не считал. Со дня рождения Лукаса ему всюду чудилась угроза, невидимая, но реальная настолько, что можно было коснуться рукой.
Некстати на память пришел эпизод из далекого прошлого. Он тогда только-только научился плавать, и Дэвид оставил его ненадолго одного. Амадео точно так же сидел на бортике, выжимал волосы и вдруг оказался в воде.
По коже пробежали мурашки. Амадео отчетливо ощутил толчок в спину, увидел искаженное довольной гримасой лицо Лукаса перед тем, как ушел под воду. Вспомнил руки Дэвида, давившие на грудь. Только благодаря начальнику охраны он тогда не захлебнулся и не утонул.
Амадео обернулся. Ему на мгновение почудилось, что позади кто-то стоит, но в спортзале никого не было.
Он вздохнул и поднялся, едва не поскользнувшись на мокрой плитке. Лукас давно мертв и больше не сможет навредить ему или его семье. А последователи «истинного Солитарио» просто группка фанатиков, которым больше нечем заняться. Когда-нибудь им надоест обвинять Амадео во всех смертных грехах, или они найдут другой объект для травли.
Гораздо больше беспокоили происшествия последних дней. Сначала Чилли едва не похитили. Амадео еле удалось уговорить девушку взять больничный на несколько дней, а во дворе многоэтажки, где она жила, теперь регулярно дежурил охранник.
Затем дон Грегорио получил разоблачительное письмо от неизвестного отправителя. Кто мог знать подробности того дела? По официальной версии убийцу Лучиано так и не нашли и списали его смерть на нарковойны, регулярно сотрясавшие Мексику. Но в письме было описано все до мельчайших подробностей и названо имя Энрике Гальярдо. Амадео мог только поражаться стойкости дона Грегорио.
Разумеется, эти события необязательно связаны между собой, но количество угроз за короткое время настораживало. Еще и угроз не ему лично, а в адрес близких людей.
Приняв душ, Амадео тщательно вытерся полотенцем, завернулся в халат и поднялся в гостиную.
Киан, Тео и Паоло сидели на полу перед журнальным столиком. Тео рисовал в новом альбоме, а Киан с Паоло складывали оригами. Амадео уже поставил ногу на ступеньку лестницы, когда телохранитель окликнул его.
Амадео обернулся, бросив взгляд на незаконченную фигурку какого-то животного, и заметил, что руки Киана едва заметно дрожат.
- Что случилось?
- В кабинете вас ожидает гость.
- Кто? – насторожился Амадео. Ни о каких гостях охрана не докладывала. В последнее время все вышагивали по струнке, боясь упустить даже мышь, и чтобы кто-то прошел в кабинет без его ведома…
Киан промолчал и снова склонился над фигуркой, Паоло напряженно наблюдал за движениями его пальцев, стараясь ничего не упустить, и пыхтел над своей бумажкой. Тео спокойно рисовал, значит, незваный гость не вызвал в нем никаких опасений. Тогда почему Киан так трясется? И не изъявил никакого желания идти с ним, хотя в любой подозрительной ситуации не отходил ни на шаг.
Пожалев, что не успел одеться, Амадео поднялся в кабинет.
Дверь была приоткрыта, из щели лился мягкий свет настольной лампы. Верхний свет незнакомец предпочел не включать.
Он вальяжно развалился в кресле за столом. Начинающие седеть волосы зачесаны назад, вихрясь на затылке кудрями, серебристая бородка аккуратно подстрижена. В крупных зубах была зажата незажженная тонкая сигара, пальцами, затянутыми в белые перчатки, посетитель иногда вынимал ее изо рта и выдувал несуществующий дым.
- Меня предупредили, что курение в вашем доме запрещено, – приветствовал он хозяина. – Обычно я всегда действую в точности до наоборот, но…
- Что же помешало на этот раз? – едко спросил Амадео, устраиваясь на стуле напротив. Окно за спиной посетителя было открыто настежь, и в халате оказалось довольно зябко.
- Меня настоятельно попросили этого не делать, – усмехнулся мужчина. – Ваш телохранитель бывает очень убедительным.
- Киан? Он даже не впустил бы вас сю…
И тут до Амадео дошло. Дошло, кто этот человек. И почему Киан беспрепятственно пропустил его в дом, уверенный, что никому не причинят вреда. А дрожащие руки… Амадео подавил желание улыбнуться. Это вовсе не страх. Телохранитель всегда сильно переживал, если Амадео бывал чем-то недоволен, пусть такое случалось редко, но подобное нарушение правил гарантированно могло повлечь за собой гнев босса.
Дышать сразу стало свободней. Амадео скрестил руки на груди и закинул ногу на ногу.
- Что же привело главу «Апани» в мой дом?
Мужчина поднял кустистую бровь.
- Киан не врал, когда расхваливал вас, господин Солитарио. Вы умны.
- Киан доверяет безоговорочно всего нескольким людям в этом мире, и я их знаю наперечет. Нетрудно было определить, кто вы. Как мне к вам обращаться?
- Называйте меня Кнут. – Он достал из внутреннего кармана черного пиджака потертую фляжку. – Выпить не хотите?
- Собирался предложить вам то же самое.
Кнут снова усмехнулся, в который раз задаваясь вопросом, почему Киан предпочел оставить организацию ради этого человека.
- Вынужден отказаться. – Он церемонно наклонил голову и помахал фляжкой. Судя по звуку, она была наполовину пуста. – Всегда хожу со своим.
Амадео кивнул. Такому человеку, как Кнут, постоянно следовало быть настороже. Его могли зарезать, застрелить, отравить – убить десятками различных способов. Никому нельзя доверять. Невероятно опасная и одинокая жизнь.
- Перейдем к делу. – Амадео сцепил пальцы на колене. – Цель вашего визита.
Кнут сделал большой глоток из фляги и завинтил крышку. В кабинете запахло спиртным.
- События последних недель.
- Вы имеете в виду похищение Тео? Или нападение на моего заместителя?
- Все началось раньше. День памяти вашего брата, взорвавшаяся в букете петарда, мазут…
- Это мелочи, – перебил Амадео. – Каждый год фанаты Лукаса устраивают нечто подобное, как это связано с похищением?
- Похищение – одно из многих событий. Нападение на вашего заместителя, «кроты» в «Камальон», письмо Винченце. – Кнут ненадолго задумался. – Когда-то я увлекался гаданием на картах, скажу на их языке. Король пик.
- Не знаю, что вы имеете…
- Ах да, вы же игрок, а не гадалка, – ухмыльнулся Кнут. – Пиковая масть – это проблемы, и все они связаны одним королем, то есть заказчиком.
- Погодите, – Амадео наклонился вперед, – все это – одна большая спланированная акция? Но в чем смысл этих событий? Они ничем не связаны, и по отдельности…
- Я уже сказал, а вы невнимательно слушали. – Кнут выглядел разочарованным. – Один заказчик. Поначалу эти неприятности кажутся разрозненными, но заверши он или она свой план, и вы увидите цельную картину. Если успеете.
Амадео прикусил губу. Он догадывался, что Генри кто-то направляет, громила ни за что не смог бы сам спланировать чистое похищение, но кто кукловод? Акции в день рождения Лукаса, нападение на Чилли… Это могли быть абсолютно разные люди.
- Связи я не вижу. – Он развел руками. – Но, возможно, все прояснится, если я узнаю, кто заказчик.
- Поделитесь вашей версией, – потребовал Кнут, отхлебнув своего пойла. Пьяным он не выглядел от слова совсем, хотя булькало во фляге уже на самом дне. – Чисто для научного интереса. Я все еще пытаюсь понять, что в вас привлекло малыша Киана.
Амадео сдержал улыбку. Ему польстила неявная высокая оценка главы тайной организации.
Он задумался, затем покачал головой.
- Если брать разрозненные события, то у каждого свой подозреваемый, но общим звеном их не связать. Нет никаких доказательств чьей-то причастности, как нет и мотива. У меня много недоброжелателей, но если это все же целенаправленная атака, то акцию такого масштаба могли спланировать только вы.
Кнут прищелкнул языком.
- Вы, конечно, мне польстили. Да, «Апани» в состоянии провернуть такое дельце, но тогда я не пришел бы сюда. – Он сунул флягу во внутренний карман пиджака и, сложив пальцы пистолетом, упер их в подбородок. – Выслушаете мое заключение?
Амадео кивнул.
- Против вас идет тщательно спланированная акция. Ее цель? – Кнут пожал плечами. – Вариантов два: заставить вас уйти в подполье или деморализовать вас, ослабить, чтобы потом спокойно добить. Выбирайте сами.
Амадео хмуро изучал распахнутое окно. Кнут продолжал:
- Вас бьют по самым болезненным точкам, на которые раньше не осмеливались давить, а это значит, что противник настроен серьезно и не бросит эту затею только потому, что вы активно сопротивляетесь. Пока никто не пострадал, советую подумать об обеспечении безопасности близких.
- Что вы предлагаете?
- Убежище.
Амадео решил, что ослышался.
- Вы сказали – убежище?
- Да, именно это я и сказал. – Кнут поднялся. – Пресекаю ваш вопрос «зачем», не собираюсь объяснять очевидные вещи.
- Вопрос был другим.
- И на «почему» тоже не желаю отвечать. Сами догадаетесь, если, конечно, я в вас не ошибся.
И правда, ответ был предельно простым. Киан. Это он попросил главу «Апани» прийти сюда и предложить защиту. Амадео не знал, какие отношения связывали этих двоих, но Кнут не выглядел человеком, который бросится на помощь первому встречному.
- Вы мне интересны, – все же решил ответить Кнут. – У вас любопытный образ мышления для бизнесмена, вы не полагаетесь на голые факты. Для этого у вас есть Ксавьер Санторо. Вы – сердце, он – разум.
Амадео нахмурился. Он уже слышал эти слова от другого человека.
- Есть хоть что-то, что вам неизвестно?
- Кто знает.
Кнут прошелся по кабинету и остановился у портрета. Провел обтянутыми белой тканью пальцами вдоль нарисованных волос, едва касаясь холста.
- Хорошая работа. Кто художник?
- Диего Торрес.
- Не слышал о таком.
- Как же так? А я думал, вы знаете все, – не преминул съехидничать Амадео.
Кнут подколку оценил и снова осклабился.
- За словом в карман не лезете. – Он снова дотронулся до картины, на этот раз – до изящной позолоченной рамы. – Помните только, что иногда словом можно навредить больше, чем пистолетом.
- Этот девиз нужно высечь на гербе вашей организации. Я помню, что случилось с «Азар» несколько лет назад.
- Есть люди, – Кнут больше не улыбался, – которые без угрызений совести используют любой, самый мизерный шанс, чтобы потопить вас. «Апани» – всего лишь исполнитель.
- И проводник для тех, кто хочет навредить, но не имеет возможности.
- Как любит говаривать ваш друг Санторо – ничего личного, только бизнес. – Кнут снова вернулся в хорошее расположение духа и, достав фляжку, допил остатки. – Но у убийц есть свой кодекс чести, как бы смешно это ни звучало. Сообщите малышу Киану о своем решении. Он передаст все мне.
Дверь закрылась с едва слышным щелчком. Когда Амадео выглянул в коридор, там уже никого не было.
Он закрыл окно и поежился, не зная, то ли его доконал холод, то ли аура этого человека. Но вместе с тем Амадео было любопытно – он еще никогда не встречал таких людей. Глава шпионской организации, не гнушающейся даже убийствами – и строгий учитель, нежно привязанный к ученику настолько, что явился по его просьбе, подвергая себя нешуточному риску. Кнут не производил впечатления человека, который хоть к чему-то в этой жизни привязан. Кроме выпивки, разумеется.
- Значит, один заказчик, – прошептал Амадео. Сигара, забытая Кнутом, с тихим шуршанием отправилась в мусорное ведро.